Дэвид Герролд - День проклятья
– Мне очень жаль…
– Ах, все-таки для меня?.. – Я почувствовал, как во мне закипает ярость. – Ничего не понимаю. За мной следили и раньше. Каждый на этой проклятой базе знает, как меня напоил Тед. Все давно сплетничают о нас с тобой. И какая разница, если кто-то увидит нас, или увидит' запись, или какие-нибудь улики?
– Ты не понимаешь. Для меня есть разница! – отрезала Лиз.
– Почему же ты мне не сказала?
– Не могла.
– Почему? Неужели я такой кретин или бесчувственное бревно, что общаться со мной можно, только держа меня в неведении?
– Знаешь, действительно трудно быть твоим другом, – парировала Лиз. – Порой ты невозможный зануда.
– А ты самодовольная, толстозадая, непробиваемая, уродливая, рыжая Медуза Горгона, не способная удержать в руках даже пластиковый миксер! И ты желаешь лечь со мной в постель?
– У меня задница не толстая, а желание было обоюдное.
– Вот именно «было»! – завопил я.
– Ладно, тогда… – Неожиданно она взволновалась до слез. Лизард плачет? – Может, ты все-таки согласишься, Джим? Ну, пожалуйста.
– Ага, чтобы поутру проснуться и обнаружить, что ты снова превратилась в мегеру? К черту! Мне и так больно.
– Джим. – Она сжала мои руки. Ее глаза были бездонными. – Я ужасно виновата и страшно жалею, что причинила тебе боль. Ты такой чувствительный. Прошу, поверь, если бы у меня существовала какая-нибудь иная возможность… Но только так я могла устроить нашу встречу.
– Хотелось бы верить, – сказал я. – Правда, хотелось… – Я держал ее руки, они были теплые. – Но я… я просто не знаю.
– Мне хотелось провести эту ночь с тобой, – прошептала Лиз. – Ради этого я пошла на все…
– Я тоже хочу быть с тобой. – У меня сжало горло. – Мне просто нужно услышать, что ты этого хочешь.
– Хочу. – Ее голос был очень нежным. – Поверь мне, я правда хочу.
Она не лгала. Как я желал ее… Я наклонился и коснулся губами ее губ. Очень сладких. Прошла не одна вечность, когда мы, отодвинувшись, посмотрели друг на друга – легко и смущенно.
– Значит, ты останешься на обед?
– Гм… может быть. Смотря что подадут.
– Солдатский паек и консервированную воду.
– Вы обещали омара.
– Послушайте, вы же знаете, как трудно было заказать этот номер…
– Прошу прощения, но либо омар, либо ничего.
– Ну… ладно.
Она повела меня в столовую.
Омар на столе был такой, что в живом виде мог бы до смерти напугать собак, кошек и маленьких детей. Рядом стояло ведерко с охлаждающейся бутылкой. ~ А вы, оказывается, довольно самоуверенны.
Она пожала плечами.
– Еще не наступил тот день, когда я не смогу уговорить лейтенанта…
Я высвободил свою руку.
– Кончай! Давай договоримся: сегодня ни слова о делах!
Полковник армии Соединенных Штатов Лизард Ти-релли из Агентства Специальных Сил согласно кивнула. Она распустила длинные рыжие волосы, и они рассыпались по плечам.
– Приступим, – предложила она.
Обед прошел как в сказочном сне. Лиз была прекрасна. Я не сводил с нее глаз. Мы обменивались смущенными улыбками и нарочно беседовали на посторонние темы.
– Я должен кое в чем признаться, – решился я.
– В чем?
– Я… ревновал тебя. Я думал, что ты и Дэнни Андерсон были… ну, понимаешь… любовниками.
– Неужели? – Лиз рассмеялась. – Глупости: ведь Дэнни голубой.
– Ты не шутишь? Может, поэтому Дьюк?.. Я прикусил язык.
– Вполне возможно.
– Черт возьми!
Я недоверчиво покачал головой. Дэнни?..
– Я тоже хочу признаться.
– В чем?
– Я тоже ревновала тебя к Флетчер. Вы проводили столько времени вместе.
– Нет! – Да.
– Но она… – Я пожал плечами. – Я никогда не думал о ней как о партнерше.
– Я рада.
Потом мы перешли в спальню, и я снова начал нервничать, сам не знаю почему.
В ожидании Лиз меня одолевали мысли новобрачного. Прикрутив свет и музыку, я вернулся к постели, быстро разделся и, скользнув между простынями, стал ждать.
После всего, что было…
Она вышла из ванной в ночной рубашке, над которой пара тутовых шелкопрядов трудилась едва ли больше одного дня, да и то с перекурами. Она легла рядом, а я раздумывал, можно ли до нее дотронуться. Я так ждал этого момента!
Я взглянул на Лиз. Она выжидательно посмотрела в ответ.
– Может, проявишь инициативу? – поинтересовалась она. – Или начинать мне?
– Э… – только и выдавил я. Все оказалось не так просто. – Ты такая красивая…
Она погладила меня по щеке.
– Больше не надо делать мне комплименты, Джим. Это у нас позади, – мягко сказала она. – Теперь – время любви.
Я пробормотал:
– Мне… Я знаю, что это звучит глупо, но ты слишком красивая. Я даже не знаю, смогу ли заниматься любовью с такой красавицей.
Лиз готова была расхохотаться, но из жалости быстро справилась с собой.
– Открою тебе один секрет, – сказала она. – Я самая обыкновенная. В ванной я посмотрелась в зеркало и сказала: «Фу, какая уродина». Правда. А потом я подумала: «Джим заслуживает лучшего. Значит, надо притвориться для него прекрасной». И видишь – ты поверил.
– Ты слегка перестаралась, – заметил я. – Стыдно признаться, но я страшно боюсь.
– Обманываешь, – обиделась Лиз.
– Мне двадцать четыре года. Невинность я потерял в девятнадцать. С тех пор у меня было три девушки, нет, четыре, считая Теда. Вот и весь опыт. У меня никогда не было такой пронзительно прекрасной женщины, как ты. И еще, – добавил я, – никогда и никого я не хотел так сильно, как тебя.
Она задумчиво посмотрела на меня.
– Ты боишься, да?
– Боюсь… разочаровать тебя…
– Спасибо за честный ответ.
Лиз положила руку мне на грудь. Это было как ожог, как удар током. Какое– то время я не чувствовал ничего, кроме ее руки, нежных пальцев, ногтей. Спустя мгновение она мягко произнесла:
– Послушай, любимый, это ведь не кинопроба. Никто не собирается оценивать твои таланты. Позволь мне на пару секунд стать твоей мамочкой и поведать кое о чем: необходимо вдохновение. У тебя оно есть?
– С избытком, – ответил я. – Боюсь, как бы от него не полопались сосуды.
– Хорошо. – Лиз легла на бок. – Это неверный путь, Джим – так ты можешь только все испортить. Но даже если так случится, я заранее прощаю тебе все.
Я положил руку ей на грудь. Она была теплой, а моя ладонь – ледяной. Я боялся пошевелиться.
– Я… э-э… так не могу. У меня такое чувство, словно я должен попросить разрешения.
Она не рассмеялась; взяла мою руку и стала целовать пальцы, потом вздохнула и прошептала:
– Любимый, расслабься. Забудь о сексе как о работе, которую ты должен сделать для другого человека, и начни думать о том, что ты должен разделить с другим человеком.
