Николай Романецкий - Обречённый на любовь
А ведь это ты во всем виноват, сказал он себе. Ты закрыл им доступ в Дримленд, но самих их ты из Страны Грез вытащить позабыл. И Зяблик, наверное, не один такой... И жена его, должно быть, так и живет в Дримленде душой... А Флой, а Клод, а Ирена?.. Ты когда-нибудь поинтересовался их дальнейшей жизнью? Плевал ты на них! Хотя, быть может, всю их жизнь под откос пустил... А Вита? Ты уверен, что и она не живет до сих пор в Стране Грез? Иначе с какой стати она тебя до сих пор любит? Может, она до сих пор любит свою мечту? А может, она просто не может жить без любви, уж такой она рождена. Любовь для нее - смысл жизни, без нее она умрет...
Зяблик поднял голову:
- Ты простишь меня, Сашка?
Калинов только кивнул: слов по-прежнему не было.
- Поздно я снова попал в Дримленд, - сказал Зяблик. - Иначе бы я все это понял еще раньше. Сколько лет выброшено! - Он встал. - Ладно, пора и честь знать! - Он осторожно протянул Калинову руку. - Желаю счастья!
Калинов не смог отказаться - пожал эту так хорошо знакомую руку. Они посмотрели друг другу в глаза. Казалось, Зяблик ищет на дне глаз Калинова что-то, известное ему одному. И наверное, нашел, потому что несмело улыбнулся и исчез.
Калинов крякнул, открыл бутылку коньяка, налил себе целый стакан и залпом выпил. Мысленно позвал Виту. Ответа не получил.
Что ж, сказал он себе. Теперь тебе больше не на кого кивать. Теперь твои проблемы упираются только в тебя самого.
Растолкал его утром Медовик. Калинов с трудом оторвал голову от подушки и обнаружил, что подушки как таковой и следа нет: голова его покоится на охапке мягкой, душистой травы. Огляделся - чисто поле вокруг. Медовик стоял рядом, привычно щерился.
- Оставьте ж вы меня, наконец, в покое! - Калинов сел. - Что, гостиница закрылась?
- Для тебя - да.
- Ну и ладно. - Калинов поднялся на ноги.
Чисто поле было бесконечным - до самого горизонта покрытая травой равнина.
- А где же "Вифлеемская звезда"?
Медовик снова ощерился, мигнул шустрым глазом:
- Она тебе теперь без надобности. Отныне заместо звезды у тебя я буду.
Калинов подчеркнуто-изумленно оглядел урода с ног до головы, изогнулся в вежливом поклоне.
- Это за что же мне такая честь?
- Не ерничай!
- Я ерничаю?! - Калинов фыркнул. - А что мне остается? Болтаюсь Бог знает где, Бог знает зачем... Водят меня на коротком поводочке...
- Водят тебя! - Калинов сплюнул. - Пьешь тут на халяву да с молодыми девками похабными делами занимаешься!
- А ты меня прогони.
- Я тебя прогоню, - пообещал Медовик. И добавил с угрозой: - Я тебя ТАК прогоню - свои не узнают!.. А сейчас пошли!
- Куда?
- На Кудыкину гору.
И Калинов вдруг понял, что перед ним совсем другой Медовик. От привычного - добродушного и спокойного - Медовика не осталось и следа. Теперь это было настоящее Лихо, злое, противное и ненавидящее. Калинов понял, что такого типа не стоит задевать, и пожал плечами:
- Пошли...
Они двинулись в дорогу. Дорога была невеселая. Медовик шел впереди и что-то бормотал себе под нос. До Калинова долетали лишь отдельные обрывки фраз: "...сразу надо было в оборот...", "...вожжайся с ним!", "...у Джоса по-доброму..."
Потом Медовик замолк. Они шагали по полю, и вокруг не было никаких ориентиров. Трава, серое небо, горизонт... Ритм движения завораживал, смотреть по сторонам не имелось надобности, и взгляд Калинова в конце концов прилип к сгорбленной спине Медовика.
А ведь все изменилось, сказал себе Калинов. Ведь теперь со стороны Зяблика уже не будет угрозы, и можно вернуть все в привычную колею. Никто ведь, собственно говоря, ничего не знает. С Витой я в тот день поговорить не успел... Но почему же она тогда сбежала в Дримленд? И если не Зяблик ее увел, то кто?.. Впрочем, с этим мы рано или поздно разберемся.
Мысли его метались от Виты к Марине, от Марины к Зяблику, от Зяблика к Петеру Крайчику...
Если быть честным с самим собой, думал он, то по отношению к Вите я оказался порядочной сволочью. Никакой заботой о беременной женщине не оправдаешься. И хорошо, что Вита всего этого не знает.
- Ты ошибаешься! - прозвучал в мозгу чей-то голос.
- Что?! - Калинов застыл как вкопанный.
- Ты ошибаешься. - Медовик обернулся, единственный его глаз светился грустью. - Любящие хорошо знают своих любимых.
И Калинов вспомнил, как Вита спрашивала его накануне своего исчезновения, не бросит ли он ее. Но ведь Марина в тот день задавала тот же самый вопрос!..
- Для женщины быть брошенной - все равно что умереть, - сказал Медовик.
- А ты-то откуда знаешь?! - Калинов заглянул Медовику в глаз. - Ты кого-нибудь бросал?
- Меня бросали, потому и знаю... А у женщин еще больнее.
- Но ведь я-то не бросал, я только собирался, да и то на время.
- Всяк предает сначала в мыслях.
- Всяк предает сначала в мыслях, - повторил, как эхо, Калинов. Сердце его вдруг сжалось, и он с трудом прошептал: - Кто ты, Медовик?
- Сейчас я твоя совесть. Пошли?
Калинов оглянулся. Они по-прежнему стояли в чистом поле.
- Куда?
- К ней?
- Нет! - воскликнул Калинов неожиданно для себя самого.
- Но ведь ты хотел ее видеть!
- Хотел, но... - Калинов замолк.
Медовик ждал продолжения. А не дождавшись, сказал:
- Пошли!
Калинов опустил голову. А когда поднял, поля вокруг уже не было. Они стояли в огромной пещере. По темным стенам метались отсветы пламени костра. Костер горел в центре пещеры. Вокруг костра сидели люди. Калинов пригляделся и замер, потрясенный.
Они все были здесь. Как четверть века назад. И Клод, и Зяблик, и Флой, и "мисс миллионерша". И все остальные. И выглядели они как четверть века назад. Только Вита и Джос были сегодняшними.
- Побыстрее! - заторопил Клод.
Калинов втиснулся между Флой Салливан и Иреной.
- Привет! - сказала Флой. - Именно таким я тебя всегда и хотела видеть.
- Как ты тут очутилась?
- Сон... Только всегда ты мне снился таким, каким я тебя помню. А сегодня почему-то совсем другой. Я не раз видела тебя в выпусках новостей, но ты все равно снился мне мальчиком...
- Тебе часто снится Дримленд?
- Почти каждую ночь. И ты. Ты ведь мне нравился, хоть и подкачал тогда... Ты женат?
- Да. На двоих.
- Блюдешь моду?
- Причем здесь мода?
- Ладно, ладно! - Флой потрепала его по плечу. - Дети?
- Трое. Скоро будет четвертый. А у тебя?
- У меня пятеро. Но я единственная жена.
Калинов почувствовал, что на него кто-то смотрит, поднял глаза. Смотрела на него Вита. Флой перехватила его взгляд:
- Ты счастлив?
- Не знаю. А ты как? В стриптиз-театрах играла?
Она улыбнулась. Посмотрела строго-внимательно. Как учительница на своего ученика.
- Пока не вышла замуж. - Она снова взглянула на Виту. - Странно! Что здесь делает эта дама? Я ее не помню. С какой стати она в моем сне? - Она перевела подозрительные глаза на Калинова. - Ты ее знаешь?
