Николай Романецкий - Обречённый на любовь
- Роже, - позвал Калинов. - Ты где?
- Да тут я, Орлиное Перо, - послышался за спиной голос Нуартье.
Оглянуться Калинов не успел. Руку со стилетом дернули вверх с такой силой, что она, казалось, сейчас оторвется, и тут же что-то тяжелое ухнуло по затылку. Впрочем, упасть ему не позволили, подхватили с обеих сторон под мышки, но сознание он, по-видимому, на несколько секунд потерял, потому что, когда он пришел в себя, Вита стояла в стороне с поднятыми руками.
Двор был залит светом. Роже Нуартье выпростал из-под тигровой шкуры ручищи и, осклабившись, принялся обыскивать девушку.
- Хороша подруга у Орлиного Пера! - сказал он и тряхнул белым чубом. - Давно я не обыскивал такой аппетитной краснокожей!
Руки Нуартье скользнули вдоль тела Виты, слегка задержались на ее груди. Нуартье зацокал языком, а Калинов закусил губу и напрягся.
- У тебя извращенные аппетиты, Нуартье, - сказал с ухмылкой офицер. Она же рыжая. И тощая как полено.
Нуартье грязно выругался, опустил руки ниже.
- Ого! - воскликнул он, наткнувшись на "зажигалки". - Тут, кажется, подарочек.
Офицер отодвинул его в сторону, достал нож и, сверкая белозубой улыбкой - сама приветливость! - принялся разрезать на Вите юбку. Ткань легко разошлась, сквозь разрез стали видны белые трусики.
- Что-то новенькое, - сказал офицер, взвешивая "зажигалки" на ладони. - Ты молодец, Нуартье!.. Мисс мы пока оставим у тебя, а паренька возьмем с собой. Шериф давно хотел с ним встретиться!.. А рыжую приведешь утром. Вы не против, мисс?
Нуартье с вожделением глядел на "мисс". По затылку Калинова текло липкое и теплое, перед глазами висела плотная багровая занавеска, за руки держали крепко - не вырвешься! Он раскрыл глаза пошире, усилием воли отодвинул в сторону багровую занавеску и посмотрел на Виту.
Что же ты их не поубиваешь, девочка, подумал он. Не спасешь нас?.. Ведь тебе это так просто!
Его взгляд встретился со взглядом Виты, спокойным и пристальным. И в голове перестали бить колокола, и мускулы налились металлом, и Калинов понял, что может перевернуть мир. Запросто - как школьный глобус... А еще он понял, что Вита желает, чтобы он все совершил самостоятельно. Рассчитался с Роже. Покончил с засадой... И ее чтобы спас. Как и положено кавалеру.
Господи, только бы не отказало мое столетнее тело, взмолился он. И напряг мышцы.
Люди, державшие его за руки, так сильно столкнулись головами, что черепа их раскололись. Легким движением Калинов перебросил оба тела через ограду: столь много оказалось сил. Офицер, все еще улыбаясь, пытался достать правой рукой пистолет, в левой у него по-прежнему были "зажигалки".
Зато Нуартье уже стрелял. Лайтинг в его лапах выглядел игрушечным, и он спокойно выпустил в Калинова весь заряд. В упор. С двух ярдов. Но луч отразился и ушел куда-то в небо. Калинов сделал шажок вперед, аккуратненько щелкнул Нуартье по лбу. Голова Роже мотнулась назад; он выронил лайтинг из рук, упал навзничь, дернулся и затих. Тигровая шкура выглядела втоптанным в грязь волшебным цветком, и ее было жаль. Вита смотрела на своего кавалера с восторгом, и имелось в ее взгляде нечто такое, от чего мышцы Калинова прямо-таки переполнились мощью.
Оставался офицерик. Калинов повернулся к нему. Офицерик уже не улыбался. И не пытался достать пистолет. Правой рукой он тянулся к чеке "зажигалки".
- Не трожь! - заорал Калинов. - Полгорода спалишь!
Было поздно. Послышались хлопок и шипение. Физиономия офицерика начала вытягиваться.
И тогда Калинов схватил Виту под мышку и, задержав дыхание, прыгнул вверх, перелетел через ограду, через мостовую и опустился во дворе дома напротив. И снова прыгнул. В прыжке он успел оглянуться.
Из двора Нуартье, стремительно увеличиваясь в объеме, вставало багровое солнце. Было удивительно тихо, только что-то хрипела полузадушенная Вита.
Сзади полыхнуло жаром, и пришлось прыгать и прыгать, все дальше и дальше, и уже не хватало сил на следующий прыжок, и тогда он растянулся у какого-то дома, прямо на брусчатке, и подмял под себя Виту, прикрыв ее телом.
И наваливающийся сверху плотный жар пропал. Вокруг снова была трава, пели птицы, и дул легкий ветерок.
- Отпусти, - прошептала Вита. - Медведь...
Калинов, пошатнувшись, встал. Вита села. На ее обнаженной правой ноге виднелись два больших синих кровоподтека. Вита посмотрела на Калинова и медленно натянула на ногу разрезанную юбку. Он поспешно отвел глаза.
- Что происходило?
- У кого-то из нас буйная фантазия, - сказала Вита. - Пожалуй, даже слишком буйная! - Она поднялась, придерживая разрез рукой. - Я домой... С мамой теперь придется объясняться... В таком виде...
И не успел Калинов что-либо произнести, как она подскочила к нему, коснулась горячими губами его щеки, отпрянула и тут же исчезла.
О Господи, сказал себе Калинов. Добился-таки своего, старый пень!
Он огляделся. Рядом никого, слава Богу, не было. На пляже большая группа молодежи играла в волейбол. Классическим кружком, ухая и повизгивая. Калинов побрел туда. Левая нога ныла. Он снял брюки и остался в плавках. На ноге были такие же кровоподтеки, как и у Виты.
- Чертовы "зажигалки"! - пробормотал он.
На пляже его встретили громкими приветственными возгласами, как будто он отсутствовал невесть как долго. Зяблика среди играющих не было. Аллы тоже. Флоренс Салливан сидела в сторонке на песке, подтянув к подбородку коленки, задумчиво смотрела на неподвижную воду. С Флоренс, пожалуй, стоило бы поговорить, но только - упаси Бог! - не сейчас. Калинов поймал на своих ранах любопытные взгляды двух или трех девчонок. Девчонки были незнакомыми, но симпатичными. Он равнодушно кивнул им и растянулся на теплом песке. Рядом с ним хлопнулся еще кто-то. Калинов повернул голову. Это был Клод.
- Надоело прыгать, - сказал он. - Можно, я с тобой полежу?
- Ложись.
- А где Вита?
Калинов пожал плечами.
- Ясно, - сказал Клод. - Интересно было?
Калинов снова пожал плечами.
- Вита - прекрасная девушка, - сказал Клод. - Только ей нужно настоящее.
Калинов подгреб себе под грудь кучу песка.
- Зачем ты мне это говоришь? - спросил он.
- Видишь ли... Ты, должно быть, заметил, что большинству из нашей компании от шестнадцати до восемнадцати лет. Другие здесь почти не появляются.
- Заметил, - согласился Калинов.
- А мне вот уже двадцать два, - сказал Клод. - Да-да... Ты не хочешь спросить, почему я до сих пор играю в эти игры?
- Почему?
- Из-за глубины... Я, конечно, не знаю, где вы были с Витой вдвоем. Но вот когда мы штурмовали тот лагерь... Скажи, ты так ненавидел когда-нибудь там, в Мире?.. У меня было желание передушить оранжевых голыми руками.
