Странница - Шаблинский Илья

— Отбой, — констатировал Линько, — это бомж с бомжихой.

В десятке метров от их машины дорогу пересекли мужская и женская фигуры. Мужчина был в грязной куртке из болоньи, женщина — в длинном зимнем пальто, но с голыми ногами в домашних тапочках. Она влекла за собой на поводке большую пушистую собаку. Пока мужик рылся в мусорном баке, женщина с псиной почтительно ждали, переминаясь.

— Ну-ну, — заметил Линько, оценивая взглядом все трио, — в зоопарк ходить не надо.

— Час сорок уже она там, — сказал Антон. — Мне кажется, забурилась. Придется идти, а?

Они высиживали девятиклассницу Вику Кочнову. Задача заключалась в том, чтобы имитировать ее задержание и, зафиксировав хранение ею известного (небольшого) количества запрещенного вещества, побудить к показаниям. В данном случае они работали на клиента, на Корнея Велеса. Вика должна была рассказать все, что знала о его падчерице — своей однокласснице Майе. Удачная попытка шантажа одноклассницы коренилась в какой-то темной истории. Сама Вика в этой связи особой симпатии не вызывала, говоря очень мягко. Мстить ей и ее бандитам-оболтусам Корней не собирался. Но припугнуть ее, наверное, стоило. По-другому подобраться к тайне, похоже, не получалось.

Несносную Вику следовало, конечно, брать двумя часами раньше, когда она около девяти вечера вышла из дома в сопровождении подружки. Они тогда убоялись именно подружки, как досадного свидетеля. Насчет вещества уверенности не было. Но тут было поле для импровизаций: расчет мог строиться на том, что веществом вполне серьезно баловались в компании, куда едва ли не каждый вечер намыливалась Вика.

Нет, без свидетелей не выходило никак — это нужно было признать. Теперь их наверняка собралась уже целая стая.

Спустя еще полчаса Антон ощупал рукоять пистолета в специальном внутреннем кармане, взглянул на часы, в зеркало заднего вида и вышел из машины, жестко хлопнув дверцей. Линько уже стоял, круглый, упругий, руки в карманах, у ступеней подъезда.

— Я тоже думаю — она отсюда уже никуда не уедет, — отметил бодро, — это сто пудов. Ждать нету смысла никакого.

Антон, покусывая губу, огляделся.

— Главный их корифан еще не пожаловал, — сообщил он негромко, — нужно это использовать… Ну, а если пожалует… Ты, если что, готов?

Линько скроил рожу, выражавшую немыслимую степень сарказма.

Поднимаясь в лифте на четырнадцатый этаж, они смотрели друг другу в глаза. Оказавшись на площадке, Антон спустился на несколько ступеней и прислонился к стене. Линько подошел к металлической двери, расстегнул куртку, две пуговицы сорочки и позвонил. На его круглой, чуть лоснящейся физиономии читалось теперь что-то неизъяснимо хамское.

На сигнал никто не отреагировал. Линько со злым азартом давил кнопку еще минуты три. Наконец, изнутри донесся лязг, глазок потемнел, и стал ощутим тяжелый ритм музыки, бушующей в квартире.

— Кто в теремке? — спросил Линько гнусаво, приблизив к глазку гримасу. Из-за двери поставили, наверно вопрос ребром, в связи с чем Вова внятно проговорил:

— Медведь презент тебе прописал. Он сам через час будет… Задерживается.

И улыбнулся хищно Антону, притаившемуся у стены. Дверь еще с минуту не открывали. Линько, щерясь, извлек из кармана пустой пластиковый пакет и потряс им. Жест, как ни странно, возымел действие. С той стороны залязгали замки. Линько, повернув к Антону глумящееся лицо, пропел-проблеял:

— По ки-сло-те-е!

Дверь открыл высокий худой парень в черном свитере. Он что-то дожевывал. Линько вперся, тяжело и резко толкнув его в грудь, впустил в квартиру Антона. Парень, озираясь, отступил в глубь холла:

— Чего вам надо?

В квартире было жарко и дымно, дым был сладок и ласков. Неласкова была музыка, бившаяся о стены. В холл выходили три двери, одна из ко торых была приоткрыта. Слева проход вел в кухню. Линько по-хозяйски заглянул туда, вернулся и вытянул из внутреннего кармана удостоверение.

— Московская прокуратура. Показывай свое хозяйство!

— Не буду я ничего показывать, — сказал парень хмуро.

— Будешь, браток. — Линько притянул его за свитер. — Думали, что с дозой? Ждали? А тут налетела птица обломинго!

Антон придержал помощника за плечо — унял.

— Ладно, ладно, — сказал он, — сами посмотрим. Ты скажи лучше, где тут у вас Вика Кочнова? В какой комнате? У нас, собственно к ней разговор. Ну? Знаешь Кочергу?

— Не знаю, — угрюмо ответил парень. Он был явно нетрезв, но держался твердо и злобно.

— На кухню иди, — скомандовал ему Линько, — давай, давай! И сиди там… Кому сказал!

Он быстро оглядел холл, выключил свет и шире открыл дверь в гостиную. Вместе с Антоном они остановились на пороге. Вечернее действо было в разгаре. Дымный полумрак разбавляла оранжевым светом настольная лампа, бьющая слева, с журнального столика. К столику примыкал диван, над которым нависал голый мужской торс — бугрилась мускулистая спина, светился белым подвижный зад. По обе стороны торса, касаясь плеч и подрагивая, торчали узкие женские ступни. Торс и зад, подсвеченные с одного бока лампой, совершали монотонные движения, лохматая голова оставалась в полумраке, но угадывалась.

— Нормально, — сказал Линько.

Посреди комнаты дергались в танцевальном ритме две девицы, имевшие на себе из предметов одежды лишь трусы — правда, разных цветов. Одна была худенькая, у другой грузно вздрагивал во время танца тяжелый низкий бюст. На полу, привалившись к стене, сидели двое парней: один тонкий, в очках и опять-таки в одних трусах, второй, как ни странно, в джинсах, голый по пояс. Тот, что в джинсах, выглядел атлетом, но смотрел мутно. Очкарик вообще никак не смотрел. Оба тянули пиво или что-то еще из маленьких бутылок. Появление в дверях двух озабоченных сыщиков прошло совершенно незамеченным. У всех были дела.

Антон, щурясь, присмотрелся к девицам. Потом сунулся к мерно подрагивающей спине, заглянул через плечо и сбоку.

— Это не она, — сообщил он Линько.

— А эти?

— Да нет же.

Линько вышел на середину комнаты с крайне серьезной физиономией, пытливо вгляделся и пожал плечами.

— Медведь, что ли, приехал? — неожиданно и не очень внятно спросил с пола очкарик.

— Будет вам Медведь, — ответил ему Линько, — будет и волк, и барсук, и кенгуру…

Они вышли, прикрыв дверь.

В следующей комнате, маленькой и квадратной, с запятнанными обоями, имелись две разворошенные и даже сдвинутые постели, на полу громоздились вороха одежды. Сграбастав их в кучу, тут же на полу спал небритый мужчина в светлой мятой рубашке и в трусах.

— Это не Вика, — констатировал Линько, и они отправились дальше.

В третьей комнате в отличие от предыдущей было довольно прибрано, на единственной постели лежала ничком девушка в футболке и джинсах. Ее руки были вытянуты вдоль тела, голова свешивалась с края, так что пшеничные волосы укрывали лицо.

Антон быстро присел на корточки, тронул девицу за плечо и осторожно поднял ее голову за подбородок. Стал слышен слабый хрип.

— Она, — отрывисто бросил Антон.

Вместе с Линько он попытался аккуратно повернуть девушку на правый бок. Она захрипела сильнее.

— Стоп, — сказал детектив, — пусть так лежит… Эх, непруха! Ну, все…

— Обкололась? — спросил Линько.

— Может быть. — Антон указал на желтые пятна, проступающие на круглом плече девицы. — Хотя… Да нет, скорее обкурилась… Чувствуешь дым? Запах?

— Смотри-ка, а мы-то, значит, не из пальца высосали! Все в точности! Мы бы их всех замести могли!

— Вова! Это не наш профиль… Мы просто остались без свидетеля… Так… Хорошо еще на животе лежала… Смотри, сколько выблевала… Ох, блин… Помоги!

Он присел на край постели, пощупал с боку подушку, приткнул ее к стене. Потом они медленно перевели хрипящую Вику в сидячее положение.

— В скорую звони, — резко сказал Антон, — задыхается она, похоже.

Линько отскочил к окну с мобильным телефоном у уха. Антон осторожно похлопал девушку по щекам.

— Вика! — позвал он. — Вика!