Альфред Ван Вогт - Тьма над Диамондианой
— Эй, вы! Подождите! — окликнул Брэя толстяк, сидевший за письменным столом. Его голос, вначале выражавший удивление, под конец перешел в сердитое ворчание.
Брэй остановился с изумленным видом.
— Кто вы такой? — рявкнул охранник.
“Ну зачем поднимать столько шума?” — подумал Брэй. Он повернулся, приняв огорченный вид, но говоря себе, что часовые никогда не знали его по-настоящему, а раньше он свободно входил во дворец лишь потому, что носил магический мундир. Он внушительным тоном назвал свое имя, добавив:
— Получилось так, что сегодня я одет в штатское. Поэтому, если вы позволите… — и хотел уйти.
В этот момент из двери прихожей, над которой светилась надпись “Офицеры охраны”, вышли два солдата. Они схватили Брэя и отвели его назад к столу.
Через несколько секунд из комнаты охраны вышел лейтенант федеральных войск.
— Что происходит? Вы ведь звонили, — спросил он.
Толстяк показал пальцем на Брэя.
— Этот диамондианец говорит, что он лейтенант Лестер Брэй.
Брэй машинально повернулся посмотреть, о ком идет речь, — и не увидел никого. В этот раз его ум оказался недостаточно быстрым.
— Какой диамондианец? — спросил Брэй.
— Вы.
* * *В шесть часов утра чрезвычайный посол Лоран, который допрашивал Брэя, сказал ему:
— Надеюсь, теперь вы поняли, что вы диамондианец, гражданское лицо, вам около тридцати лет, и по документам, обнаруженным в вашем бумажнике, вас зовут Пьер Маньян.
Лоран взял в руки пачку бумаг и продолжил:
— Здесь есть расшифровка записи передвижений лейтенанта Лестера Брэя, и все это кажется мне достаточно фантастичным. Но в последнем донесении говорится, что он был в вертолете, который позавчера ночью приземлился на границе Оврага Гиюма. Лейтенант, очевидно, находился в это время в плену и под действием химического гипноза.
— Совершенно верно, господин посол. Я был там с доктором Герхардтом, дружественным ирском по имени Лозитин и ирском-повстанцем по имени Зооланит. Никого из них я не видел после нашего прибытия на место. Нас отвели в космический корабль, и последнее, что я помню, — в зал, где я находился, внесли на носилках полковника Мортона. У него были связаны руки и ноги. Что же касается гипноза, то благодаря подготовке, полученной в разведслужбе, я, разумеется, сумел освободиться от него, и он с самого начала не имел большого значения.
Лоран взял другой документ, просмотрел его, поднял глаза от листа и произнес:
— Офицер федеральных войск, майор, вчера вечером вошел в больницу, где работает доктор Герхардт, и направился прямо в его кабинет. Майора арестовали, но он упорно продолжает утверждать, что он доктор Герхардт. А здесь, — сказал посол, беря еще одну бумагу, — сказано, что вчера вечером, вскоре после вашего прихода, на нашей проходной появилась проститутка-диамондианка и сказала, что она Дэвид Керк. Охранники сначала решили, что она хотела подняться наверх к Керку (слабая горькая улыбка), что было бы логично. Но она настаивала на своем. Поэтому ее тоже арестовали и допросят позже.
Лоран бессильно развел своими красивыми руками.
— Что вы думаете об этом… э-э… лейтенант?
За эти несколько минут ум Брэя оправился от потрясения.
— Я думаю, господин посол, чтобы сделать выводы из всего этого, мы должны собраться вместе — Керк, Герхардт и я.
Лоран нашел эту идею превосходной. Потом, немного поколебавшись, посол сказал:
— У меня здесь лежит доклад майора Луфтелета. Майор сообщает мне, что вчера вечером начиная с двадцати часов двадцати двух минут здание известного вам поста сражалось с магнитным полем, окружающим Диамондиа-ну. Считаете ли вы, что время совпадает?
Какое-то время собеседники молча смотрели друг на друга. Наконец Брэй вздохнул.
— Почти совпадает, месье. Что произошло?
— Если я верно понимаю Луфтелета, а это не всегда легко, то схватка продолжалась чуть меньше восьми минут сорока пяти секунд, что, по его словам, очень близко к пределу, заданному определенным логическим числом здания.
— Значит, здание выиграло бой?
— Луфтелет готовит доклад о его результатах, но должен вам признаться, лейтенант, — то, что случилось с вами, не дает мне уверенности, что победа здания была полной. Кстати, руководствуясь траекториями передвижения полковника Мортона и лейтенанта Брэя, я направил одно из наших спецподразделений в Овраг Гиюма. Несколько минут назад мне передали оттуда донесение: наши люди обнаружили очень крупный объект, закопанный у подножия одного из утесов. Можно сделать вывод, что это космический корабль, о котором вы упоминали. Попытки установить контакт с теми, кто может находиться внутри, не удались. Наши люди продолжают свою экспедицию, соблюдая осторожность.
Брэй немного помолчал, потом тихо спросил:
— Во всех этих бумагах есть хотя бы слово о полковнике Мортоне или подсказка, где он может быть?
— Нет, ничего.
39
Мортон раскладывал незнакомую девушку, которая нерешительно переступила порог ресторанчика “Турин”, и вдруг уверенно пошел ей навстречу.
— Изолина? — спросил он.
Женщина была стройной и изящно сложенной, с черными волосами и выражением природной отваги на лице — сейчас это выражение исчезло. Глаза незнакомки удивленно остановились на Мортоне.
— Да, — шепнула Изолина. — Но кто вы такой? Ее собеседник улыбнулся толстыми губами.
— В данный момент, если верить зеркалу, в которое я, дрожа, смотрел несколько минут назад, я коренастый, курносый и толстогубый диамондианец с жирной кожей и карими глазами, ростом всего метр шестьдесят. Но характер у меня достаточно веселый. Я хозяин маленького торгового дела в “старом” городе и обременен длинной и тощей женой с колючим языком. Она любит кричать на меня, потому что я не всегда возвращаюсь домой по вечерам. Но поскольку я диамондианец, я ее не слушаю. Я ее неплохо выдрессировал и теперь счастлив. Но на самом деле, — добавил он, открывая в улыбке два ряда ослепительно белых зубов, — я полковник Чарлз Мортон.
— Чарлз, что случилось? — воскликнула девушка.
Мортон взял ее за руку своей новой рукой, большой и толстой, и повел в зал.
— Давайте сначала поужинаем. У меня с собой бумажник, набитый деньгами, так что нам не придется ограничивать себя.
Ресторанчик был маленький — всего двенадцать столиков в нишах, и лишь три столика были заняты. Двое диамондианцев — низенький коренастый мужчина и стройная молодая женщина заняли места в стороне от остальных посетителей. Усевшись, Мортон улыбнулся Изолине.
— Вы не слишком пострадали, — сказал он, рассматривая ее. — Посмотрим… Девятнадцать с половиной лет, очень черные волосы, тонкие черты лица и восхитительная фигура — столько достоинств, что с ними вы легко сможете зарабатывать себе на жизнь. Что до меня, то если вспомнить, что диамондианские мужчины одни из самых красивых в мире, мне повезло меньше.
— Прекратите шутить! Что все это значит?
— Это современная логика. Изолина растерянно смотрела на него.
— Понятие взаимозаменимости деталей распространилось на живые существа, — просто сказал Мортон.
Изолина продолжала глядеть на него, ничего не понимая, и явно чувствовала себя неспокойно.
— Сегодня вы… Как вас зовут сегодня? Вы открыли ее? — спросил Мортон, показывая на ее сумочку.
— Да. Меня зовут Мария Кастанья, и я проститутка.
— Мария? — повторил Мортон, поморщившись, потом пожал своими жирными плечами. — Полагаю, что это еще больше упрощает процесс: на этой планете миллионы Марий. В данный момент около пяти тысяч проституток и столько же мужчин, из которых половина офицеры войск Земной Федерации, а половина диамондианцы, как я, взаимозаменимы с вами и со мной.
— Но как это может быть? И что такое эта современная логика?
Мортон терпеливо объяснил Изолине, что десять тысяч человек были теперь как десять тысяч транзисторов.
— Все мы элементы одного типа, скажем, UT-01. Сами мы, поскольку для нас доступна определенная логика, видим, что мы отличаемся один от другого, но для Тьмы мы представляем собой одно существо. — Он еще раз улыбнулся, показывая крупные зубы, и пожал плечами. — Никто никогда не говорил, что современная логика неверна. Просто ее область действия ограничена: она связывает в одно целое схожие объекты, чтобы каждый из них мог выполнять функции другого. Это выглядит нормально, разве не так?
— Ради бога, перестаньте шутить! — воскликнула Изолина. — Как вы можете так легко относиться к этому?
— Как говорит старая пословица, я живу в ладу с этим миром, каким бы он иногда ни был.
— Но где мое настоящее тело? — сердито спросила Изолина.
