Скотт Картер - Андроид, человек, андроид
Обзор книги Скотт Картер - Андроид, человек, андроид
Скотт Уильям Картер
Андроид, человек, андроид
Когда мы с Джинджи виделись в последний раз, она щеголяла тремя грудями вместо двух. По мне, так и пара — идеал, но ведь на белом свете полно ребят, для которых хорошего не бывает слишком много.
Выйдя из душа, я обнаружил в своем номере незваную гостью. Она сидела на краю койки, облаченная в нечто розово-шелковое: внизу сбоку вырез, позволяющий вдоволь налюбоваться длиннющими ногами, а сверху глубочайшее декольте, демонстрирующее то, чего много не бывает.
Сам-то я был голым, если не считать полотенца вокруг бедер. Из ванной и от моей кожи шел парок. За широченным, во всю стену, тонированным стеклом жужжали и гудели версатийские воздушные гондолы, все куда-то спешили, будто им был назначен срочный сбор в определенной точке планеты.
— Мне твоя помощь нужна, — услышал я.
Ни тебе «здрасьте». Ни «как поживаешь». Ни «прости, что разбила сердце, заодно опустошив твой банковский счет, угнав корабль и прихватив всю коллекцию голографических дисков за двадцатый век».
В последний раз я ее видел аккурат перед тем, как пошел под душ. И вот выхожу — а она снова здесь.
— Своеобразное у тебя чувство юмора.
— Ты о чем?
— Не важно. Как ты сюда проникла?
Она пожала плечами.
— Внизу дала на лапу администратору. Он меня, конечно, принял за проститутку.
— Но ты же и есть проститутка.
Она укоризненно поцокала языком.
— Это в прошлой жизни. Сейчас я добропорядочная дама, жена богатейшего строителя нуль-порталов в освоенной человечеством части Вселенной. И сделай милость, прекрати таращиться на мои сиськи. Не такая уж это диковина по нынешним-то временам.
— Ну, извини. Я вообще-то здесь работаю. И тебя не звал.
— Ты? Работаешь? В этакой дыре?
— Проверяю гостиничную систему охраны.
Она пренебрежительно помахала рукой.
— Подумать только, до чего может опуститься человек. И с каких же это пор наш Декстер не брезгует черной работой?
— Видишь ли, Джинджи, после того как ты от меня сбежала, очень многое изменилось.
Она сделала обиженное лицо — нижняя губа оттопырена, глаза слегка округлены. В старые добрые времена на меня это действовало безотказно, а сейчас показалось наивным… Впрочем, в ней всегда было что-то детское.
— Ах, миленький, — проворковала Джинджи, — уж не горечь ли я слышу в твоем голосе? Надеюсь, это пройдет, ведь время — лучший пекарь.
— Лекарь, — машинально поправил я.
— Да как скажешь… Вот что: если хочешь затащить меня в койку, не тушуйся. Нам бы не мешало разрядить атмосферу.
— Ты ведь замужем! Сама только что сказала.
— Вряд ли это его встревожит, — пожала плечами она. — Он теперь вообще не способен ни о чем беспокоиться. В том-то и заключается моя проблема… отчасти.
— Ах, какие мы жалостливые! Хочешь, дам репсайтерскую арфу и отведу на ближайшую станцию, там напоешь себе на проездной жетон.
Она тяжко вздохнула и встала, разглаживая ладонями платье.
— Ну так что, ты надумал или нет?
— Да я скорее лягу с парочкой морнальских древесных червей-кровососов! У тех, по крайней мере, эмоции есть, пусть их всего лишь две: страх и безбоязненность. О тебе и этого не скажешь.
— Спорим, если оно вдруг упадет, — указала Джинджи на мое полотенце, — окажется, что ты думаешь совсем по-другому. Кое-что мужчина никогда не скроет от женщины.
Я возмущенно фыркнул и направился к встроенному шкафу, при моем приближении дверцы ушли в стену. Плитки пола студили мне босые ноги. Одевался я быстро — если честно, побаивался, как бы тело не пошло наперекор благим намерениям рассудка. Но прежде чем успел надеть брюки, проклятое полотенце соскользнуло, показав Джинджи все, что я мог бы ей предложить.
Мог бы, но не предложил.
— Ой, откуда это?
Я не сразу сообразил, что она имеет в виду шрамы.
— Джинджи, ты ведь в курсе, какая у меня профессия.
— Да, но раньше-то ничего такого не было.
Я натянул через голову рубашку и поправил воротник.
— Раньше я был моложе. А теперь не всегда успеваю.
— Может, пора менять профессию? — спросила она.
— Может, тебе заползти обратно в нору под камнем, или где ты все это время отсиживалась? — вонзил я в нее испепеляющий взгляд.
Она смотрела в ответ с наигранной безмятежностью, с мягким весельем, как на малое и несмышленое дитя. Я же, не сводя с нее злых глаз, приложил ладонь к сканеру прикроватного сейфа, достал лазерный пистолет и проверил заряд. Как и положено, на максимуме. Снова повернулся к Джинджи — не переменилась ли она в лице, увидев ствол? Нет, смотрит, точно на двухлетнего. Я надел плечевую кобуру, поместил в нее оружие, затем облачился в кожаную куртку и сунул ноги в ботинки. И лишь когда направился к выходу, гостья нарушила молчание.
— Так и быть объясню, почему я здесь.
Я остановился, но не повернулся:
— Но только учти: что бы ты ни сказала, помогать я не собираюсь.
— Даже если заплачу?
— Если заплатишь — тем более.
— А если я предложу огромные деньжищи?
— Даже… даже в этом случае.
Я замялся на долю секунды, но успел за это время подумать о плачевном состоянии своего банковского счета, о сушено-мороженых пищевых кубиках, которыми перебивался уже несколько месяцев… Всего лишь мгновение слабости, но от Джинджи оно не укрылось — так паук чувствует любой рывок сплетенной им паутины.
— Миленький! — Ее каблучки зацокали по плиткам пола, и в следующий момент голос зазвучал рядом. — Ты ж пойми, я теперь очень богатый человек. И могу выплатить десять твоих обычных гонораров.
— Не соглашусь и за двадцать.
— Тогда предлагаю двадцать пять.
Я не имел ни малейшего представления о том, чего она потребует от меня, но вряд ли заказ способен мне понравиться. Однако, как известно, даже пустяковая работа подчас приносит большой куш. Чем черт не шутит. Сколько раз я уже пытался поправить свои дела, но почему-то всегда неудачно. Почти всегда с неимоверным трудом добытые деньги уходили на лечение «производственных травм». В плане оплаты предложение Джинджи выглядело крайне заманчивым. Шутка ли — двадцатипятикратный гонорар. Можно наконец обзавестись кораблем и даже парочкой роботов для мелких поручений.
Джинджи дотронулась до моего плеча, и я напрягся.
— Дафф, — прошептала она, — неужто и вправду тебе было так плохо?
— Да, Джинджи. Ничего хорошего.
— Совсем-совсем ничего?
Я поворошил воспоминания. После Джинджи у меня были женщины, некоторые из них тоже ухитрились разбить сердце — ну, везет мне на это дело, уж не знаю почему. Только ведь она нанесла удар самой первой, и с тех пор я всегда был настороже.
