Лариса Куролесова - Человек без надежды (СИ)
— Наверное, у него много интересных знакомств, — все с тем же отсутствующим видом заметила Силь.
— Ну, у доктора Эсстена и в самом деле широкая практика, — благодушно отозвалась Саманта. — Он считается одним из лучших специалистов по выведению из шокового состояния и депрессии. Именно поэтому его в свое время пригласили работать в Центр летной подготовки. Рудольф умеет найти подход буквально к любому человеку, и очень странно, что вас направили ко мне после нескольких сеансов у него… Может быть, он сейчас слишком загружен?.. У меня, конечно, с практикой посвободней… Или… вы в принципе недолюбливаете мужчин?
— Да нет, что вы! — от такого предположения девушка даже развеселилась. — Я абсолютно нормально отношусь к противоположному полу, да и доктор Эсстен мне скорее понравился, чем нет. Правда, мне, как и вам, показалось, что он склонен немного подгонять события. Во всяком случае, разговаривать с вами мне гораздо… уютней…
— Спасибо за комплимент, — разулыбалась в ответ доктор Дрейк, водружая внушительную чашку чая на столик перед гостьей. — Но я уверена: если бы вы лучше узнали Рудольфа, он бы вам тоже понравился. Вы не поверите, с какими ужасными, по — настоящему чудовищными случаями он справлялся!
— А вы никогда не работали с "мертвецами"? — Сильвер немного поерзала, поудобнее устраиваясь в своем кресле.
— Несколько раз бывало, но ни разу не с такими запущенными случаями, какие попадались Рудольфу, — с некоторой торжественностью провозгласила Саманта. — Ему довелось работать с по — настоящему выдающимися личностями! Например, тот же Леннокс Норте — вы можете себе представить, что творилось с этим мальчиком, когда он вернулся из космоса, чудом оставшись в живых?!
— Наверное, не могу, — согласилась Сильвер. — Вряд ли вообще хоть кто‑нибудь из обитателей "Одиннадцати" вообще мог бы это себе представить…
— Ну, после прохождения курса их стало двое: собственно господин Норте и Рудольф, — заметила доктор Дрейк, сделав глоток из своей чашки. — Откровенно говоря, данный случай весьма интересовал меня, как, впрочем, и всех остальных представителей нашей профессии. Однако в этом смысле Рудольф непреклонен, словно скала, и ни одна квалификационная комиссия не сможет обвинить его в том, что он не соблюдает достойную этику. Он никогда и никому ни словом не проговорится о том, как ему работалось с человеком — легендой, Ленноксом Норте.
— А вы тоже с ним знакомы? — вяло поинтересовалась девушка.
По правде говоря, ее не очень интересовал "мертвец — возвращенец". Она помнила, какой ажиотаж вызвало его возвращение десять лет назад, и пыталась прочитать книгу, которую он написал (папа говорил, что это должен прочесть каждый культурный человек на ковчеге). Но слог господина Норте показался ей каким‑то "рваным", а странная философия не пробудила сочувствия. В итоге книгу Сильвер так и не дочитала. Может, тогда она просто была слишком маленькой, чтобы что‑то там понять? Силь подумала, что надо бы попробовать снова взяться за книжку космопилота — ведь он вернулся из своего "смертельного" путешествия как раз приблизительно в ее возрасте. Может быть, теперь ей будут более понятны его переживания и все, что он хотел бы сказать?.. Ужасно не хотелось чувствовать себя безграмотной дурочкой среди культурных людей!..
— Леннокс — очень милый молодой человек, — с несколько преувеличенным энтузиазмом высказалась Саманта. — Многие могут счесть его странным… Ну, когда он только вернулся, это было еще более заметно. Сейчас, пожалуй, единственное, в чем его упрекают — это привычка к затворничеству, нежелание общаться с людьми. Но его можно понять: в первый же год его буквально преследовали новоявленные друзья и поклонники. После таких потрясений любой человек будет чувствовать себя неуютно и постарается отстраниться от лишних контактов с миром.
Сильвер промычала нечто нечленораздельное. Она по отцу хорошо помнила, что такое пресловутая "слава", когда любой человек считает своим долгом пожать тебе руку или сказать, как счастлив познакомиться. Правда, Александр Фокс умел мягко отклонять подобные проявления "дружелюбия", и его семья была ограждена от навязчивого внимания окружающих. Правда, маме как раз нравилось, когда их узнавали на улицах. Но Силь, как и отец, всегда этим тяготилась. Хотя, конечно, при таком трепетном отношении ей, вероятно, следовало, выбрать для себя другую профессию — более спокойную и менее публичную… Она в который раз порадовалась тому, что у нее хотя бы достаточно распространенная фамилия, чтобы ее не ассоциировали сразу с Александром или Джеймсом Фоксами. Маме вон родовое имя вообще показалось слишком "тусклым", она с позволения отца предпочла сохранить девичью фамилию.
— Собственно, это как раз Леннокс в свое время познакомил меня с Рудольфом Эсстеном, — продолжила словоохотливая доктор Дрейк. — Мы с семейством Норте были соседями, и я помню нашу "легенду" совсем маленьким мальчиком. Его родители умерли рано, и я помогала ему справиться с депрессией — это нас еще больше сблизило. Ленни с детства называли странным — как, впрочем, и всех городских "мертвецов". Все‑таки нужно обладать очень особенным складом характера, чтобы, будучи вполне устроенным в жизни, добровольно согласиться пожертвовать собой ради других. Но вообще‑то Леннокс искренне считал, что ему должно повезти. Он любил порассуждать о новых мирах и о том, как нам всем будет здорово жить на планете, к орбите которой "причалит" "Одиннадцать"… Когда его не выбрали в очередную экспедицию, парень был просто безутешен, а все его знакомые втихомолку радовались… И вдруг в день проводов я получила по коммуникатору извещение от него о том, что им заменили другого космопилота! Это был настоящий шок…
Она поднесла чашку ко рту и некоторое время помолчала. У Сильвер мелькнула мысль о том, что доктору Дрейк самой не помешало бы проконсультироваться у хорошего психотерапевта. Судя по всему, события десятилетней давности до сих пор не давали ей покоя. Но сидеть в этой "кошачьей" комнате и слушать Саманту было приятно.
— В отличие от Ленни никто из его знакомых не заблуждался по поводу успеха этой экспедиции, — доктор Дрейк покачала головой. — Нет, конечно, каждый раз, когда в космос отправляется очередная исследовательская группа, "Одиннадцать" замирает в ожидании, надеясь на лучшее. Но со временем этой надежды становится все меньше и меньше. Или, может быть, ее убавляется с возрастом… В общем, все близкие Ленни, получившие уведомление, совершенно не обрадовались тому, что сбылась‑таки его мечта поскорее отправиться к звездам. Мальчишка совершенно не представлял себе, к чему так настойчиво стремился! Ну а когда он вернулся, это было что‑то вроде чуда! Удивительное, потрясающее чувство, что еще не все потеряно, что можно вернуться и… оттуда! Думаю, в первые дни после возвращения Леннокса Норте все храмы всех конфессий ковчега были буквально переполнены. Ведь в нашей истории известны всего лишь семь человек, которые, перешагнув порог космочелнока, отправлявшегося к другому миру, затем снова оказались на "Одиннадцати"! На подобное никто и не смеет рассчитывать — скорее уж на действительное обнаружение дружественной нам планеты…
— Вы так говорите, как будто она никогда не будет обнаружена! — не выдержала Силь. — А ведь по прогнозам ученых мы найдем нужную точку в ближайшие семьдесят лет!
— По прогнозам ученых, которые жили на планете Земля два с половиной столетия назад? — на этот раз в улыбке Саманты явственно проскользнула грусть. — Сколько экспедиций с тех пор отправилось на исследование планет, признанных потенциально годными для нас?
— Может, они до сих пор не нашли нужного мира, потому что и сами не верят в то, что способны его найти? — Сильвер повела плечами.
— Надеюсь, что все‑таки верят, — ее собеседница вздохнула. — Во всяком случае, Ленни точно верил. Он считал, что ему просто‑таки должно повезти. И ему на самом деле повезло. Он вернулся. Седым, надломленным, раздавленным… Но живым. Вы, наверное, помните, как его встречали, как по ковчегу моментально распространилась информация о том, что один из "мертвецов" сумел избежать смерти? Люди готовы были буквально смести друг друга за право хотя бы посмотреть на него издали. Служба безопасности на границе Города Два усилила посты вчетверо, поскольку тогда к нам рвались не только законопослушные горожане со всего ковчега, но и невероятное число пустошников, приходилось буквально ставить кордоны, по слухам, был даже применен один из запрещенных газов, который чуть ли не сильнее "Слезы"! Власти, опасаясь беспорядков, ввели комендантский час, командор специальным указом разрешил проверять чипы у лиц, вызывающих подозрение, в любое время дня и ночи, хотя правозащитники и вопили в голос, что это вопиющее попрание самого понятия свободы! Творилось что‑то невероятное!.. И в центре этого оказался Леннокс Норте, который если и хотел славы, то совершенно не такой! Он мечтал, что толпа будет носить его на руках, но не за то, что он всего лишь выжил, а за то, что открыл для всех нас новый мир!..
