Лариса Куролесова - Человек без надежды (СИ)
Здесь было так же много "украшательств", как и в приемной. Первым, что бросалось в глаза, были статуэтки кошек, стоявшие буквально на всех поверхностях — на комоде, полочках, тумбочке рядом с кушеткой, на столе и даже на стуле, к нему придвинутом. Кошки сидячие, лежачие, прогуливающиеся, подпрыгивающие за бабочками, вытягивающие лапы, с высоко поднятыми хвостами — они были исполнены в основном в пластике, но многие — довольно искусно. Даже голографические панно на стенах изображали разнообразных представителей семейства кошачьих: на одном на травке расположилось семейство львов, а на другом рысь притаилась на ветке дерева, ожидая ничего не подозревающую добычу… Пару — тройку из зверушек можно было запросто принять за живых. Особенно Сильвер понравилась одна керамическая фигурка, раскрашенная крупными серо — белыми полосами, со светло — зелеными глазами. Если бы не скромные размеры, ее можно было бы принять за настоящую кошку.
Кроме кошачьих скульптур, кабинет привлекал внимание обилием мягких пуфиков. Чуть ли не десяток удобных сидений оказались беспорядочно разбросаны по полу, порой встречаясь в самых неожиданных местах. Один, например, обнаружился под полками — там точно никто не мог бы на нем усесться с комфортом; краешек другого и вовсе выглядывал из‑под кушетки, куда, судя по всему, пуфик запихнули силком, а он при этом сопротивлялся. С первого взгляда на кабинет казалось, что наиболее перспективным направлением работы его владелица считает групповые занятия — иначе зачем бы ей понадобилось такое количество сидений?..
— О, вот и кофе! — с несколько преувеличенной бодростью произнесла, наконец, доктор Дрейк. — Вы уверены, что не хотите чашечку?
— Нет, спасибо, — Сильвер вообще не любила кофе — ей не нравился его горький вкус. — Как у вас… интересно! Вы любите кошек?
— Обожаю, — призналась ее собеседница, с удовольствием вдыхая аромат, поднимающийся от своей чашки. — У меня дома их три, и я с огромным трудом удерживаюсь от того, чтобы не завести еще десяток.
— А я за день до пожара в "ДиЭм" как раз подобрала котенка, — неожиданно для себя призналась Силь. — Он каким‑то чудом попал в подъезд дома, где я сейчас живу…
— Когда они маленькие, они такие забавные! — улыбка совершенно преобразила лицо Саманты Дрейк, сделав его на удивление привлекательным — даже выдающийся нос отчасти перестал привлекать к себе повышенное внимание. — На самом деле вам можно позавидовать! Конечно, кошки и во взрослом состоянии — само очарование, но котята — это нечто особенное. Как вы своего назвали?
— Василием — у моих дедушки и бабушки когда‑то был кот с таким именем… — Силь начала рассказывать, и уже через несколько минут забыла о скованности, которая всегда присутствовала в ее общении с плохо знакомыми людьми.
Вскоре они с Самантой уже болтали, как старые подружки. От кошек перешли к обсуждению фото — сафари — нового развлечения, вошедшего в моду около трех лет назад. Его устраивали под Городом Восемь — там в буферной зоне Пустоши были созданы все условия земной саванны, где в естественных условиях обитали разнообразные животные, в том числе и хищные. Потом немного поговорили об увлечениях вообще, с этой темы перешли на хобби Сильвер, ставшее уже практически профессией. А там понемногу дошло и до "больного вопроса" сгоревшего клуба "ДиЭм"…
Девушка не имела понятия, почему общаться с Самантой Дрейк оказалось так легко: то ли потому, что она заранее расслабила пациентку, поболтав с ней на отвлеченные темы, то ли потому, что Силь уже рассказывала о своих ощущениях Бриану и была готова все повторить. Но, как бы то ни было, на этот раз она действительно ощутила, что ей становится легче. Страшные картины, уже несколько раз "проговоренные" вслух, понемногу отступали, постепенно превращаясь в призраков. Только саднящая правая ладонь пока активно напоминала об ожоге и всем, что с ним связано.
— Знаете, вы мне больше помогли, чем доктор Эсстен, — смущенно призналась Силь. — Может, это связано с тем, что у вас тут все так… по — кошачьи устроено?..
— Да нет, конечно! — Саманта весело рассмеялась, снова став на удивление милой. — Рудольф — отличный специалист, и он бы непременно вам помог! Просто с ним вы начали работать, когда рана еще была слишком свежа. Ну, и он бывает несколько… чересчур прямолинеен и стремителен, забывая о том, что каждому человеку нужно разное количество времени, чтобы "созреть" для разговора. Вот вчера, к примеру, у нас с вами беседа не получилась. Наверное, доктор Эсстен в такой ситуации постарался бы хоть что‑нибудь вытянуть из вас, заставил бы работать над собой, как он обычно говорит. А я предпочитаю немного подождать. Каждое слово должно быть сказано в свое время, и иногда лучше набраться терпения, а не подгонять ситуацию.
Она отставила пустую чашку и подмигнула Сильвер.
— Ну что ж, а теперь я готова выслушать любые ваши жалобы, — она немного подалась вперед в своем кресле. — Для начала, если нет возражений, предлагаю жаловаться на сны!
И Силь начала жаловаться. Она действительно очень плохо спала, и обусловлено это было уже не только взрывом в "ДиЭм", но и всеми последовавшими за ним событиями. Правда, она все же воздержалась от откровений по поводу гибели Беверли Кларк и похищения профессора Эсстена, но, по мнению Саманты, и одного взрыва было более чем достаточно для серьезных ночных кошмаров (в этом Сильвер была с ней согласна). Девушка и в самом деле видела страшные сны, но, к счастью, просыпаясь, не запоминала их жутких подробностей.
— Это нормально, организм так защищается, — Саманта Дрейк сочувственно похлопала Силь по здоровому запястью. — Ваш мозг в шоке. Нужно выговориться, чтобы прогнать страх, нужно много раз просмотреть жуткие картины, чтобы они перестали казаться такими уж ужасными. Потом все забудется. Мне всегда казалось, что человеческий мозг устроен чрезвычайно удобным образом. В нем имеется множество "предохранителей", без которых мы бы просто сходили с ума… Правда, если подумать, — покачав головой, добавила она, — животным повезло еще больше: у них, похоже, "предохранители" работают лучше.
— Значит, вы думаете, это когда‑нибудь пройдет? — с надеждой переспросила Сильвер.
— Разумеется, дорогая, все когда‑нибудь проходит, — философски вздохнула Саманта. — Главное — понять, что порой мы ничего уже не можем сделать. Пока человек считает себя в силах справиться с любой ситуацией, он нервничает, когда у него что‑то не получается, и испытывает чувство вины. А по сути гораздо лучше быть фаталистом.
— Странная какая‑то позиция, — повела плечами девушка.
— Разумеется, я не собираюсь навязывать вам собственный взгляд на жизнь, — улыбнулась психолог. — Но давайте рассмотрим любую ситуацию из вашей собственной. Ну, например, всем нам доводилось так или иначе терять близких людей: друзья или родственники отдаляются от нас, в силу разных причин перестают общаться, уезжают…
— Или умирают, — тихо добавила Силь.
Саманта Дрейк внимательно посмотрела на нее.
— И такое тоже случается, — согласилась она после небольшой паузы. — Но нашим близким, когда они умирают, хотелось бы, чтобы мы не слишком долго их оплакивали. Подумайте: вам бы самой хотелось, чтобы ваши родственники потратили свою жизнь на круглосуточные рыдания и размышления о том, как им теперь без вас плохо? По сути, прощаясь с ушедшими, мы жалеем не столько их, сколько себя…
Сильвер вздохнула. Что‑то похожее говорил ей и Бриан… Наверное, они оба правы…
— Ну что ж, давайте на сегодня закончим, — благодушно предложила доктор Дрейк. — Вы по — прежнему не хотите кофе? Или, может быть, чаю?
— Пожалуй, от чая не откажусь, — после долгого разговора у Сильвер слегка першило в горле, и она подумала, что теплый напиток придется как раз кстати.
— Вот и чудесно! — просияла Саманта. — У меня после вашего приема как раз свободное время — один из пациентов предупредил, что не сможет прийти. Если вы составите мне компанию хотя бы минут на пятнадцать, это будет уже не бестолково потраченное время! И потом, за чаем беседа всегда идет как‑то проще, вы не находите? Мы с Рудольфом частенько устраивали такие вот посиделки!
— Вы с доктором Эсстеном — друзья? — скорее для поддержания беседы, чем с какой‑то другой целью поинтересовалась Сильвер, пока хозяйка с видимым удовольствием развлекалась варкой кофе и завариванием чая.
— О, Рудольф — человек по — своему уникальный! — радостно откликнулась та. — Если узнать его поближе, с ним невозможно не общаться! Большинство его пациентов рано или поздно переходят именно в категорию друзей или, по крайней мере, приятелей. Разумеется, квалификационной комиссией это может рассматриваться как нарушение в некотором роде, но, с другой стороны, Рудольф никогда не переходит этой границы, пока не уверен, что человек уже не нуждается в его услугах как профессионала, поэтому обычно к нему не цепляются.
