Сергей Цикавый - Шаги в глубину
И людям надоела загадка.
Система Безумия кипела, и на наши экраны щедро высыпалась информация сверхдальних градаров. По меньшей мере две ударные группы шли в пространстве звезды широкими конусами, уничтожая все на своем пути. Судя по построению, это был уже второй заход, а судя по состоянию арочных конструкций Червей, систему предварительно обработали чем-то очень тяжелым.
— Зачем это все? — выдохнул Дональд.
Только по мертвому тону обормота я поняла, что смотрю на уничтожение цивилизации.
«Если тебя что-то испугало — убей, пока можешь», — вспомнила я. Только Империя Мономифа, в отличие от суеверного фронтира, действовала медленнее.
И куда решительнее.
Подобных случаев было всего два…
— Смотри, — показала я, — Черви уходят.
В полугигаметре от нас видеолокаторы ухватили движение. Группа огромных тварей летела прочь из своего разрушаемого дома. Как они набрали такое ровное ускорение, я не понимала. Впрочем, я не понимала, как они вообще передвигаются в безвоздушной среде. И никто не понимал. И вряд ли теперь поймет.
Покрытые наростами, будто бы окаменевшие змеи застыли в рамке голопанели, и их можно было разглядеть до мельчайших деталей. Странная псевдокостяная бахрома под «брюхом», системы «парусов», разбросанные по телу, — эту жизнь стоило уничтожить хотя бы потому, что она меньше всего походила на жизнь, а больше — на разукрашенный бумажками трехкилометровый кусок дерьма.
Меня трясло от картинки разрушения системы, умом я понимала, что это конец разумной расы, но сочувствовать Червям не могла.
— Обнаружена сканирующая сфера…
— Стелс! — заорал обормот, но было уже поздно.
Всего лишь в мегаметре от правого борта «Телесфора» космос раздался, выпуская из изнанки огромный корабль.
«“Тень”! — взвизгнула паника. —Нет, просто СД… Нет, линкор!»
На метки я не стала смотреть: линкор влет поправил курс и пошел прямо на нас.
— Дональд, исчезни! — Я рванулась к ложементу. — «Телесфор», синхронизация, экстренный порт!
— Принято, Алекса.
Дождящие осколки сознания падали на меня и в меня, я врастала в корабль, а фрегату уже было больно. «Торпеда. Это совсем близко».
Осмотреться.
Корабль сиял огнями мультикласса, он был ярким, мощным, и обводы массивных двигательных пилонов неприятно выделялись на фоне и без того грозного судна. «Маневренный и быстрый линкор. Ужас».
Еще торпеда. И еще одна, и еще — я бы тоже так стреляла, если бы у меня было шестнадцать носовых пусковых установок.
План созрел быстро. Я не могу прыгать: с такого расстояния компьютеры линкора легко отличат мультипликаторы от фрегата. Я не могу убегать: слишком плотный торпедный огонь, слишком большая разница между ускорением торпед и ускорением «Телесфора». Значит… Заложить ломаную спираль уклонения — и на сближение с врагом, лишая его возможности использовать ракеты и торпеды, молясь на свои щиты и маневры.
Ослепить хотя бы одну батарею, двинуть вдоль борта и надеяться, что экипаж размажет по переборкам, когда капитан развернет линкор для залпа всеми орудиями.
Рыская и сбрасывая блестки «обманок», я ушла на первый из трех витков спирали уклонения. Я чутко держала вокруг себя горящую броню, готовясь бросить ее туда, куда надо, а позади, слева и справа расцветали бесшумные взрывы.
Не знаю, кто ты, но твои торпедисты знают свое дело — это потрясающе быстро и точно.
Только каждый из них — отдельный человек и управляет своей подсистемой, а я управляю всем. На втором витке я напружинила руки и запустила залп из трех торпед по касательной к линкору. Один сверхмассивный заряд, один кластерный и один ЭМИ. И пачку «обманок» им вслед. Да, торпеды могут сдетонировать раньше, да, это слишком плотная каша, чтобы ее проглядели артиллеристы линкора, но именно это мне и надо. Отвлекайтесь на реальную угрозу, а не на мечущийся фрегат.
Третий виток — и ЭМИ-торпеда достигла цели. А я очень удачно вышла из спирали на встречный курс с линкором.
— «Линейка» — огонь!
СМ-катушки линкора почти успели зарастить брешь в щитах, но почти, как известно, не в счет. Торпедная секция — а может, и сразу две — прекратили свое существование. У меня кровоточили десны, я дергалась, стараясь не подставляться под лазеры, а в голове кувырками вертелся жребий.
Киль — пусковые шахты дронов. Верхняя палуба — мощные зенитные пояса. А вот по бортам идут батареи сверхтяжелых линейных гразеров — почти слепые в ближнем бою. Словом, вопрос стоял просто.
Левый борт или правый?
Левый. И лови молитву, чтобы ни дрон-мастеры, ни перехватчики не сработали быстрее торпедистов. Пусть работают, как всегда, пусть работают на пределе — умелые дети Мономифа, но вот быстрее — не надо. Да, я вас переоцениваю, да, я быстрее, но…
Я шла почти вплотную к его щитам. Я чувствовала, как шахты выдыхают штурмовых дронов, и в голове тошнило от близости чужого защитного поля, и мне удалось. Удалось. Завернутое в пылающий щит тело вошло в слепую зону между пятым и четвертым артиллерийскими горизонтами.
И я проиграла.
Капитан линкора не стал дергаться — он просто слегка провернул линкор по продольной оси и дал слепой залп. Я кричала: фрегат волокло вдоль четвертого горизонта, и гразеры в мгновение ока содрали с меня щиты.
Боль. Боль. Боль-боль-боль-боль…
Потом онемели ноги. Потом — шипастый меч вошел мне в бок. И я больше ничего не помнила.
* * *
Камни, по которым я брела, напоминали чешую — острую, никогда не знавшую ни воды, ни выветривания. Я брела вперед, куда-то к яркому-яркому свету. Немного в стороне прямо на камнях сидела девушка в форме космоходки. Если бы не нашивки старосты, я бы никогда не узнала Джахизу Фокс.
«Не узнала? Почему?»
На лице Гончей Черного трибунала еще не было серебряных узоров, а в глазах — отражения смерти обреченных. Я прошла мимо нее, хотя ее облик и вызвал непонятные чувства — что-то важное было в этой строго одетой девушке, что-то неимоверно нужное мне.
К сожалению, мне было не до того: я шла к свету своего поражения. Если попросту — возвращалась в сознание.
* * *
Я очнулась лицом вниз. Палуба была теплой, а вот впивающийся в шею ствол — очень холодным. Руками пошевелить не получалось — да я и глазами-то шевелила не по своей воле: картинка плыла и заволакивалась дымкой.
— Чисто, — сказал кто-то.
— Осторожно с ней, это отступница.
Перед глазами оказался ботинок. Усиленный, с выпирающими иглами щитовых генераторов — бот панцирного скафандра имперского войд-десанта. Черно-серая броня, голубоватое марево поля — все это появилось в поле зрения и исчезло.
Где я? Рубка? Трюм?
— У нас еще один, лейтенант!
— Сюда его.
— Есть!
Каркающий гортанный говор. Значит, все трое, кого я слышала, — питомцы Легенды, элита.
Рядом на палубу кого-то швырнули. Я скосила глаза и сквозь спутанные волосы разглядела Дюпона. «Ну, давай, маг и волшебник. Испарись, спасайся!» Олег был без сознания, видимая мне рука странным изломом заворачивалась под живот.
Я держала в себе панику, старалась фиксироваться на деталях, и холод оружия у шеи сильно этому помогал. Не рыпайся, Алекса, подсказывал этот ствол. Не дергайся, молчи и слушай, потому что на тебе уже давно энергетические кандалы, и ты только и можешь, что оценивать обстановку.
— Рыжая очнулась, — сообщил голос надо мной.
Тут же у шеи возник второй ствол — еще более холодный. Я даже примерно не представляла, чем в меня тычут, и это здорово раздражало. И успокаивало. И раздражало.
— Смирно!
Меня вздернули и двумя движениями поставили на колени. Руки за спиной, тяжелая перчатка на затылке — знаю-знаю, шокер прямо в ладони. Зато я смогла оглядеться.
Мы были в шлюзе. Штурмовые захваты не позволяли закрыться внешним воротам, и в просвете видно кишку абордажного канала. Привод луча-захвата сдвинули по направляющим к переборке, а рядом со мной поднимали с пола попутчиков: у Марии на шее виднелось пятно от шок-патрона, Дюпону все-таки сломали руку. А что произошло с Дональдом, я не поняла: он бессильно висел мешком, удерживаемый за шиворот десантником.
В абордажном канале показались люди, и мне стало нехорошо. После разгромного поражения, после осознания, что ждет меня ни много, ни мало казнь. После всего-всего мне стало нехорошо. Потому что в просвете абордажного канала впереди небольшой группы людей шел канцлер Империи.
Его Меч.
— На охранение! — сипло рявкнула команда.
В шлюзе стало чуточку темнее, когда на борт фрегата ступил невысокий человек в простой форме высшего офицера — длинный темно-серый сюртук, строгие брюки, бледно-серые перчатки. Ну а лицо его все видели по-своему. Я уяснила, что на этом лице есть флотская бородка и багровые очки, а дольше разглядывать Его Меча мне не хотелось.
