Филипп Палмер - Ничейный космос
Тут и там мелькают торпеды, ракеты. Наши ломают строй и бешено маневрируют — они асы, легко обходят медлительные суда Корпорации снизу и сверху.
Разворачивается ужасная бойня.
Из поврежденных судов на ракетных ранцах вылетают доппельгангеры. Они маневрены, и у них жуткие лазерные винтовки. Им ничего не стоит проникнуть в сердце нашего флота.
— Мочи их, — говорит Лена.
ЛЕНА
Война, невероятно кровавая и беспощадная. Замечательно. Сталкиваются легионы, полыхают лазеры, рвутся бомбы, обшивка кораблей прогибается, экипажи гибнут — их разрывает на части, сжигает; у кого-то от перегрузки сплющивает внутренности, из носов хлещет кровь, сам космос поражен откровенной, чистой жестокостью людей, столь жестоко истребляющих себе подобных.
Не слишком ли много «жестокого»?
Многовато, пожалуй.
…Жестокости людей, столь бесчеловечно истребляющих себе подобных, но все же, ах, это зеленое сияние пучков плазмы действует на меня упоительно. Дух мой парит, купается в горько-сладком…
Лена, прошу, не отвлекайся, битва еще не закончилась.
Да не бойся, мы в арьергарде, далеко от сражения. Ничего нам не будет.
Раскрой глаза: нам в тыл зашли два корабля Корпорации!
М-мать…
ДЖЕЙМИ
Я с головой ухожу в битву. Рук не видно — только размытые пятна над пультом. Внимание одновременно сосредоточено на миллионе мест. Я веду на таран наноботы, посылаю сгустки разящей энергии, отвожу невзорвавшиеся бомбы на ключевые позиции и там их подрываю.
У себя за компьютером я такой же воин, как и те, кто бьется в самой гуще сражения. Но вот пальцы начинают деревенеть, как бы не свело судорогой. И как бы мозг не заклинило.
— Держись, Джейми, держись, — бесконечно спокойно, глухо рычит капитан.
И я сражаюсь.
ГАРРИ
Я вою от гнева, будто дикий зверь, каким и являюсь. Наш корабль вне зоны боя, но меня тянет туда, в пекло, чтобы биться, рвать противника зубами-когтями. А я сижу тут!..
АЛЛИЯ
Мы с Герой в первых рядах, готовимся выйти в открытый космос. Снаружи видим картину столь величественную, что у меня замирает сердце. Корабли пылают, повсюду тела убитых людей и доппельгангсров. Глаза слепит пролетевшее мимо солнце, но вот оно разворачивается и начинает второй заход на врага.
Но черному заднику космоса расплываются ярко-красные и желтые огни. Мы соколами пикируем на роботов. Они мощны, но их операторы не умеют биться в открытом космосе. Мы же тренировались двадцать лет, каждый день, и полет на ранце для нас так же естественен, как ходьба или плач.
Внимание распыляется; на телеметрию на забрале шлема, на голоса в шлемофоне, на экран, который меняет изображения битвы по моему приказу. Но сердце мое — с Герой. Вот она бросилась сразу на десятерых доппельгангеров и шныряет меж ними, словно дельфин-убийца среди акул.
А они-то думали, что побьют нас в открытом космосе! Где им! Их реальная мощь — это пушки, корабли да ресурсы. Во всем остальном их боевые навыки яйца выеденного не стоят.
— Аллия, влево! — кричит Гера. Делаю петлю и с разворота палю в доппельгангеров, зашедших мне в тыл. Завершаю маневр и вижу…
…Как два робота синхронными выстрелами попадают Гере в ноги и в голову.
На мгновение у меня перестает биться сердце.
Но я беру себя в руки и уже сама полосую роботов, режу их лазером на куски.
Как на автомате продолжаю бой. Не верится, что я еще жива. Но ракетный ранец несет меня дальше, лазер стреляет, а роботы взрываются от моих попаданий. Война идет своим ходом. Война продолжается. Продолжается.
И вот она завершилась. Я выжила. Приказываю компьютеру выдать статистику на забральный экран. Я запрограммировала его так, чтобы он мигал каждый раз, как гибнет кто-то из моих детей. У меня их сорок три. Сорок два — приемные, из них двадцать одна девочка.
Медленно и очень внимательно я считаю… Сорок три. Это без Геры. Ее оплакиваю первой — целую минуту. И каждую секунду этой минуты я скорблю по Гере всем сердцем; каждый миг я будто слышу удар похоронного колокола.
Потом, когда боль утихает, я скорблю по своим сорока трем детям — по пять секунд о каждом.
Джек.
Гермиона.
Силвер.
Гариет.
Хилари.
Роджер.
Ластр.
Джи.
Аякс.
Балдур.
Мистерия.
Джейн, Шеена, Мэджик, Лиф, Фенкс, Эдна, Шэрион, Джайн, Шива, Персефона, Гарт, Уилл, Диана, Аполлон, Кэтрин, Йон, Летиция, Лео, Дон, Сансет, Рафаэль, Зайна, Космос, Роб-младший, Ашанти, Амур, Тэра, Гелиос, Дженни, Розана.
И Роберта.
Двести пятнадцать секунд скорби проходят, я отключаю подачу кислорода в скафандре и снимаю шлем. Полной грудью вдыхаю пустоту космоса.
ГРЕНДЕЛЬ
Аллия умирает. Умерла и моя возлюбленная Гера — ее разорвало на куски. Меня охватывает гнев — погибли сразу два одаренных бойца; но выбор Аллии я уважаю. Сам я, Грендель, главарь пиратов, поклялся умереть в бою.
Взрывом ракеты мне оторвало ногу, но скафандр подлатал сам себя и залечил мне рану. Я — летающий одноногий зверь, разящий врага. Все сражаюсь, сражаюсь, сражаюсь… вокруг летают части тел роботов и людей. Шарики крови подобны красным кометам в пустоте космоса.
Мы бьемся на таких скоростях, что напоминаем молекулы в какой-нибудь темной жидкости.
Сверкают вспышки лазеров, ударные волны швыряют нас туда и сюда, но битва не прекращается ни на секунду. Мы лавируем, подныриваем, увертываемся. Я убил уже много РД, и каждый сбитый робот для меня — ценная победа. Шлемофон молчит, только одинокий барабан задает ритм: ДУМ дум-дум-дум-дум, ДУМ дум-дум-дум-дум. Я слышу его и только так сохраняю спокойствие. Мечусь, будто молния, запертая в сосуде.
Бой продолжается.
А потом я вдруг понимаю, что умер. Но тогда… где я?
БРЭНДОН
Я на мостике. Со мной Гарри — он рычит и воет от гнева, и Джейми — он будто аватара божества хакеров.
Я составлял наброски к плану этой битвы и сейчас у себя на экране вижу, как разворачивается действие. Все ловушки расставлены, будто в детективе, и поджидают врага, словно резкий поворот сюжета. Однако мы больше полагаемся на воинов, тех, кто бьется снаружи. Они, словно осы, готовые поставить на колени и сожрать целого слона.
— Брэндон? — зовет капитан. На долгие три секунды у меня перестает биться сердце. Я судорожно вздыхаю, чтобы легкие вновь заработали.
— Аллия мертва, — говорю я, и капитан смотрит на меня пустым взглядом.
АЛБИ
3-зззакон моего рода глас-сссит, что в войны вмешиватьс-ссся нельз-зззя. Мы пацифис-сссты, чуждые битвам. Наша природа не приемлет агресс-сссии, мы просто не можем с-сссражатьс-ссся — никогда и ни за что!
Но вот я вижу, как Флэнагана окружают дес-сссять з-зззвез-ззздолетов Корпорации, и мой друг их, похоже, не з-зззамечает.
Тогда я оборачиваюс-сссь с-сссверхновой, и эта з-зззвез-зззда с-ссстрелой нес-сссетс-ссся на врага, пронз-зззая его. Как с-ссславно!
ФЛЭНАГАН
— Черт возьми, что это было? — спрашиваю я.
Джейми сверяется с показаниями компьютера. Путь нам преграждают остатки вражеских кораблей.
— Я не уверен, кэп, но это похоже на спонтанное возгорание.
Корабли Корпорации, окружившие нас, буквально плавятся на ровном месте. И я, кажется, знаю, в чем дело, и бормочу себе под нос:
— Спасибо, Алби.
ФЛЭНАГАН
Я иду навестить Лену. Она спит у себя в каюте. Нежно целую ее в щеку.
— О, это ты, — спросонья бормочет Лена и распахивает глаза. — Все кончено?
— Да.
— Мы проиграли?
— Мы победили.
— А сколько наших выжило?
— Очень немного. Корабля три уцелело, самих пиратов — где-то сотня. Плюс наш корабль и мы.
Лицо Лены приобретает пепельный оттенок. Не думал, что она так за нас переживает.
— Сотня выживших, — повторяет Лена, — из одиннадцати миллионов? И это ты называешь победой?
— Но ведь мы убили всех врагов.
— Прости, что уснула.
— Ты сделала все, что от тебя требовалось.
— Тогда, пожалуй, вздремну еще чуток.
Лена снова ложится на кровать и через пару секунд вырубается. Везет ей. Мне бы так — уйти в сон, спрятаться от чувства вины.
Но этому не бывать.
АЛБИ
Победа. С-сссудно Флэнагана и штурмовая бригада из-ззз трех кораблей идут на Корнблат.
Я не с-ссспешу вс-ссслед з-ззза ними. Мне нельз-зззя было учас-ссствовать в битве. Мой народ не воюет, не принимает ничьих с-сссторон, но Флэнаган нравитс-ссся мне, я считаю его с-сссвоим другом. Он многому меня научил.
Люди такие с-ссстранные и в то же время бес-сссконечно вос-ссхитительные и раз-зззумные. Они похожи на з-зззверей с-ссс бритвами вмес-сссто пальцев, которыми они с-сссами с-сссебе вырез-зззают глаз-ззза.
