Юрий Гулин - Герцог Клим (СИ)
– Мэтр, вы будете брать конвой?
– Зачем? – улыбнулся Стонкис и многозначительно погладил печать распорядителя казней, висевшую на тонкой цепочке у него на шее.
Начкар (начальник караула) с пониманием кивнул головой. Все кто был посвящен в секрет печати знали, какой огромной магической силой она обладает. Печать могла обезвредить любого, кто попытался бы напасть на тюремную карету.
Дорога от дворца к городу шла через лес и в одном месте даже проходила по дну неглубокого оврага. Мэтр Стонкис абсолютно уверенный в том, что путь безопасен, позволил себе в дороге слегка вздремнуть, поэтому понимание того, что карета остановилась, дошло до него с некоторым опозданием. Но и теперь даже тень беспокойства не омрачила чела достойнейшего мэтра Стонкиса, но лишь досада на то неизвестное ему пока обстоятельство, которое вынуждает его покинуть пригретое местечко. Когда помраспоказ вылез из кареты, он с удивлением увидел, что путь карете перегородили его новые знакомцы: любознательный лорд с Голубой планеты и его чичероне и как раз в том месте, где дорога шла через овраг. Пока мэтр поднимал удивленно брови готовясь произнести какую‑нибудь банальность типа: «Как вы, господа, тут оказались?», печать на его груди выполнила свой долг.
Для Снегова этот эпизод разложился на два. Эпизод первый: из печати на груди мэтра Стонкиса в направлении его и Зория бьет фиолетовый луч, затем следует вспышка, которая на миг лишает его зрения. Эпизод второй: он стоит, как стоял, Зорий и Стонкис сидят на дороге связанные и с кляпами во рту, а сломанная пополам печать лежит рядом с порванной цепочкой. И все трое не могут прийти в себя от удивления.
Когда Снегов освободил Зория от пут и избавил его рот от кляпа, тот восхищенно произнес:
– Вот это, я понимаю, «отражающее заклинание», ай, да Обруч!
– А теперь повтори все то же самое, но только так чтобы я понял, и смог бы восторгаться вместе с тобой, – попросил Клим.
Из рассказа Зория Снегов узнал что «отражающим» называется контр‑заклинание которое при его удачном применении обращает заклинание примененное противником против него самого. При этом обязательным является условие, при котором «отражающее заклинание» должно быть на уровень выше чем то заклинание, которое оно призвано отразить.
Снегов внимательно выслушал Зория и с умным видом кивнул головой – мол, я все понял. После этого друзья‑разбойники извлекли из кареты Верту, сняли с ее головы мешок и надели его на Стонкиса. Затем они посадили мэтра в арестантское кресло, закрыли дверцу кареты и отправили ее дальше по пути следования. Уж коли она называется «самодвижущаяся» так пусть и оправдывает свое название – не правда ли?
«Фиолетовые страсти» (продолжение).
– А ведь я вас знаю. – Верта внимательно всматривалась в лица Клима и Зория. – Вы те самые грабители, которые сбежали от меня, спрыгнув с крыши дворца – верно?
– И да, и нет, – грустно усмехнулся Снегов.
– Это как? – не поняла Верта.
– Бежали мы, грабили другие, – продолжил игру в шарады Зорий.
– Ничего не понимаю, – начала сердиться Верта. – Если вы не грабители, то, что вы делали с оружием в руках вблизи покоев принцессы?
Зорий взглянул на Клима. Тот кивнул головой – мол, отвечай, как условились.
– Мы просто проходили мимо, услышали шум, побежали в его направлении. Тут грабители. Мы достали шпаги, чтобы их задержать, но они убежали, а тут вы подоспели. Что нам оставалось делать? Мы тоже убежали.
– Как забавно это у вас получается, – с иронией в голосе произнесла Верта. – Услыхали – подбежали, испугались – убежали.
– Вы нам не верите? – старательно изображая обиду, спросил Клим.
– Конечно, нет! – кивнула головой Верта. – А вы бы на моем месте поверили в подобную чушь? Тут либо все было не так, либо вы чего‑то не договариваете – чего?
Напарники промолчали. Не могли они сказать Верте, что оказались во дворце пройдя через портал, не рискуя при этом раскрыть свое инкогнито.
– Ладно, – вздохнула экс «ведьма». – Так или иначе, но вы спасли мне жизнь и я вам благодарна за это. Могу я вам чем‑нибудь помочь?
Слышать подобное от того, кто сам только что избежал смерти на плахе, было забавно. Снегов не выдержал и рассмеялся.
– Извините, – произнес он в ответ на удивленно‑возмущенный взгляд Верты, – просто мы хотели спросить то же самое у вас: можем ли мы вам еще чем‑нибудь помочь?
Верта кивнула головой в знак того что она понимает и принимает причину столь странного веселья.
– Чтобы нам перестать обмениваться встречными вопросами я хочу переформулировать свой: у меня, господа, есть в этом городе место, где я могла бы укрыться, а есть ли такое место у вас?
– А вы считаете, что оно нам так необходимо? – нахмурил брови Снегов.
– Судите сами, – пожала плечами Верта. – Как только суматоха, вызванная вашей проделкой, утихнет, нас тут же начнут искать. Мэтр Стонкис даст ваше точное описание, и уже скоро на всех столбах рядом с моим портретом будут висеть ваши. Этого для вас достаточно?
– Вполне, – кивнул головой Клим. – Отсидеться пока не утихнет шумиха это совсем не плохая идея.
– Тогда я вас спрашиваю: вы готовы довериться мне?
Снегов и Зорий переглянулись: «Может послать ее вместе с ее заботой?», «И куда мы попремся, на ночь глядя?».
– Мы готовы довериться вам, сударыня, – ответил за двоих Клим.
– Тогда не будем больше терять времени – в путь, господа!
Сначала они шли через лес. Большим преувеличением было бы называть эту прогулку легкой. Фиолетовые сумерки были густыми как смородиновый кисель (сравнение от Снегова), а в тени деревьев и подавно. Освещать же себе путь беглецы не решились из опасения обратить на себе чье‑то случайное – а еще хуже не случайное – внимание. Потом они соскользнули в какую‑то яму, – соскользнули в прямом смысле – изрядно испачкав при этом одежду. Там (в яме) они вошли в нору, которая на деле оказалась входом в узкий – идти можно было только гуськом – и низкий – головы путников едва не касались верхнего свода – тоннель. Идти стало легче, поскольку теперь можно было освещать себе путь, с помощью магии, разумеется. Тоннель привел их к массивной двери, за которой был подвал какого‑то дома. Поднявшись на первый этаж, беглецы оказались в небольшом холле. Видимо, они как‑то обозначили свое появление, поскольку одна из многочисленных дверей, выходящих в холл, отворилась и на пороге возникла женская фигура. Увидев среди непрошенных гостей Верту, женщина негромко охнула. Верта грустно усмехнулась:
– Не пугайся, Марти, это на самом деле я а не мое приведение.
Женщина осторожно приблизилась и несмело прикоснулась к Верте рукой. Испуг на ее лице сменила радость, она облегченно вздохнула и заключила Верту в объятия.
– Какое счастье, это действительно ты! Но как тебе удалось бежать?
Верта высвободилась из объятий Марти и показала рукой на Снегова и Зория.
– Благодаря этим двум господам. Они напали на тюремную карету и освободили меня.
Марти поклонилась напарникам.
– Добро пожаловать. Господа, не знаю, кто вы, но вы спасли мою сестру и поэтому являетесь желанными гостями в моем доме.
«Вот как? – удивился Снегов. – Они оказывается еще и сестры…». Причины для сомнения у него были. Обе женщины были красивы но в их лицах Снегов не нашел ни одной схожей черточки. К тому же радость Марти по поводу чудесного «воскрешения» сестры – у нее ведь были все основания считать Верту мертвой – показалось ему слегка наигранной. Чему его внутренний голос тут же нашел причину: «А может она как раз собиралась справить поминки, а тут такой облом? – поневоле огорчишься». «Помолчи – циник», – оборвал внутренний голос Клим и тот обиженно замолк. А Марти уже звала всех за собой:
– Пройдемте в столовую, вам не помешает перекусить с дороги.
В столовой оказалась еще одна женщина с рыжими волосами, которая с восторженным визгом повисла на шее у Верты и была чуть позже представлена мужчинам как Акаби двоюродная сестра Марти и Верты. «Ну, двоюродная это еще куда ни шло», – подумал Клим, а внутренний голос уже вновь подначивал: «Чем на баб пялиться обрати лучше внимание на стол». Стол действительно был накрыт как для торжества. Нет, «для торжества» это звучит уже запредельно цинично. Скажем так: для мероприятия. И в данном случае таким мероприятием, несомненно, должны были стать поминки. Но поскольку виновница… – вот ведь засада, опять чуть было не добавил «торжества». Скажем проще: поскольку Верта оказалась жива то вместо поминок все присутствующие, после того как дружно разместились за столом, с удовольствием отпраздновали ее чудесное спасение.
