Николай Раков - Человек без прошлого
— Я бы предпочел, чтобы меня оставили в покое. Знаешь, что его интересовало? Государственное устройство Федерации. Как образовалась? Кто и как руководит? Отношения с колониями. И вся прочая политическая ерунда.
— Если ты когда-нибудь вернешься на Сгон, разжалуй Горнбата в солдаты. Отомсти ему за сегодняшнее издевательство.
— Я отдам его в учебный центр.
— Если ты считаешь, что этого будет достаточно, я согласен.
— Пойду в спортзал, а потом спать. Утром мне предстоит варварский ритуал передачи имени, а вечером выступаем на Сумалин. Придется идти ночами, иначе воздушная разведка киммерийцев предупредит их о нашем появлении.
— Что за ритуал?
— Завтра узнаешь. Я пошел. — И Дин, забрав свой боевой пояс, вышел из вездехода.
Через два часа они в молчании поужинали и легли спать.
Утро следующего дня началось для них с восходом Фофайра. Клест хотел сопровождать Альбрайта, но ден Сарон сделал отрицательный жест рукой. Вдвоем со стариком Альбрайт спустился по незаметной тропинке со скалы и еще около часа они шли между скал, пока за очередным поворотом не увидели небольшую зеленую лужайку. Старик сел лицом к восходящему светилу и указал место десантнику напротив себя. Когда Дин сел, скрестив перед собой ноги, ден Сарон впервые заговорил:
— Сиди и молчи. Клятву на верность твоему имени и принятие его произношу я перед светом Фофайра. Ты здесь, чтобы Фофайр видел твое согласие на передачу имени.
Старик замолчал, впав в транс, и в течение получаса на лужайке не было произнесено ни слова. Когда взгляд бывшего монаха принял осмысленное выражение, он положил правую руку на правое плечо Дина, а левую на его сместившуюся тень. Десантник тоже приподнял правую руку, и монах, подтверждая правильность его мыслей, кивнул. Альбрайт почувствовал под своей ладонью худое плечо старика и поискал глазами его тень. Она была далеко, и до нее было трудно дотянуться. Старик понял и отрицательно повел головой. Дин не давал клятвы быть тенью. Он был свободен в своих желаниях.
Так же, в молчании, они вернулись на базу, и второй Дин Альбрайт вошел в кабину вездехода.
— Принимай пополнение экипажа, — проговорил, входя в боевое отделение, Дин. Разрешите представить, — он сделал жест в сторону старика, — это Дин Альбрайт и по совместительству моя тень.
Механик все понял.
— А говорил, я рвусь в императоры, а сам первый обзавелся рабом.
— Рабом становятся по принуждению, — очень серьезно возразил Дин. — Он просто мое второе я. И мне к этому надо будет еще привыкнуть.
День прошел на удивление тихо. Горнбат в свой кабинет не приглашал. Дин был молчалив и задумчив, а «Номер два», как окрестил старика Руг, куда-то незаметно исчез. Клест, вынужденно скучая, вытерпел эту тишину в течение часа и, видя, что ничего в ближайшее время не изменится, ушел в тир. После обеда Дин приказал всем отдыхать. С наступлением ночи они должны были выступать на Сумалин.
Проснувшись к вечеру, все трое приступили к сборам. Достав десантный ранец, Альбрайт стал укладывать в него необходимое для похода и последующего проникновения на базу киммерийцев оборудование.
— Мы что, пойдем пешком? — удивленно спросил Руг.
— А ты хочешь, чтобы болы сообщили киммерийцам, что мы вышли на операцию?
— Болы ночью не летают. Сам говорил.
— Ходунок на базе останется в большей сохранности. Ведь мы уходим со Сгона. Кто будет возвращать, прятать и охранять его?
— Я думал оставить его на дне у острова после десантирования.
— Нет, мы пойдем к острову вплавь. Ходунок слишком заметная цель. Так что бери ранец и собирайся. На твою долю приходится сухой паек. Подбирай на трое суток из расчета на шесть человек. Прием пищи два раза в день. О воде не беспокойся.
— Вот как нести тяжести, так это механик, — пробурчал под нос Клест, доставая ранец.
— Не бурчи, расскажу тебе притчу про одного умного раба, и ты поймешь, что тебе досталась самая легкая доля. Давным-давно, на Земле, в государстве под названием Рим, жил умный человек, как его звали, я сейчас не помню, но точно знаю, что он был умнее лейтенанта десантных войск Клеста. Так вот, он был рабом. Надеюсь, кто такой раб, пояснять не надо. Однажды его господин, как и мы сегодня, собрался в поход. Сопровождающие его рабы должны были нести для господина палатки, мебель, золотую посуду и другие необходимые вещи. Умный раб схватил самую тяжелую корзину, наполненную продуктами. Все другие рабы начали издеваться над ним и над его глупостью. В первый день ему действительно было тяжело, но по мере того как продукты съедались, ему с каждым днем становилось все легче и легче нести свой груз. В конце похода он двигался налегке, а другие по-прежнему сгибались под тяжестью неуменьшающейся ноши. Так что делай выводы, как я к тебе отношусь.
— Благодарю тебя, мой господин, — сказал механик и полез в продуктовую укладку вездехода.
Трехсуточный пеший переход дался общительному и нетерпеливому механику нелегко. Их было шестеро, Дин, Дин номер два, сам Клест, генерал, Чоговар с Унисором и два вена. Все шли пешком. Вены осуществляли охранение и двигались всю ночь где-то впереди отряда. С первыми признаками рассвета, под руководством взявшего на себя роль проводника Чоговара, они скрывались в какой-нибудь пещере, найденной ночью венами. Дин всю дорогу молчал, а днем, после кратковременного отдыха, уединялся с Горнбатом или со своей тенью. Чоговар и Унисор были неразговорчивы и на все попытки Руга пообщаться отвечали молчанием или отрицательными кивками головы.
Днем, перед последним ночным переходом, Дин после завтрака отвел Руга немного в сторону от остальной группы.
— У меня есть к тебе серьезный разговор. Не перебивай меня и хорошо подумай, прежде чем отвечать. Я не хочу приказывать, и принятое тобой решение будет окончательным.
Начало разговора не предвещало ничего хорошего, и Клест приготовился выслушать неприятное известие. То, что он услышал, было для него если не кошмаром, то крушением всех взлелеянных в мыслях надежд.
— Я хочу предложить тебе остаться на Сгоне, — без какой-либо подготовки ошарашил механика Дин.
— Да ты что, командир! А как же мои блондинки? — после секундного замешательства ответил на его предложение Руг.
— Я не понял, это согласие остаться или отказ? Спрашиваю вполне серьезно.
— Ты же сам говорил, что как только киммерийцы обнаружат факт нашего нахождения на Сгоне, начнется охота и нас прикончат. Меня что, оставляют как отвлекающий фактор? Если можно, поясни.
— Ты остаешься здесь моими глазами и полномочным представителем Федерации. Когда я вернусь, ты должен быть готов сообщить мне всю информацию, добытую о броках, и план их нейтрализации, если к тому времени он у тебя сложится. Мне будет нужна поддержка. Не заводить же, если я ошибаюсь, полномасштабную войну, да еще между параллельными мирами. Вот еще один довод в твою пользу. У меня может что-то не получиться, и я погибну. Тогда судьба Сгона полностью ложится на твои плечи.
— Будем считать, что ты меня вдохновил на подвиги. Я согласен. Выкладывай, что придумал. И просьба: забудь о неудаче. Ты меня должен еще отсюда вытащить.
— Зная твой характер, ставлю тебе одну задачу: разведка и только разведка. Если необходима проверка информации, разрешаю провести небольшую диверсию, но только силами сгонцев. Если ты покажешь хотя бы на мгновение свои уши, все пойдет прахом и тогда тебе лучше со мной не встречаться. Теперь о твоей маскировке. О том, что ты остаешься, будут знать только два человека — Горнбат и Чоговар. Будет еще и третий, но на его молчание можешь рассчитывать абсолютно.
— Его ликвидируют?
— Почти. Я знаю, что ты не усидишь на одном месте, а поэтому мы с генералом разработали план твоей легализации. Тебе сделают пластическую операцию и превратят в сгонца. С языком у тебя не очень, но со временем, когда разрешит Горнбат, сможешь говорить, а первое время будешь играть роль немого. Кстати, генерал сказал, что после моего отлета тебя повысят. Ты будешь не просто сгонцем. Ты станешь деном. Нужно же не только скрыть твое лицо и слегка замаскировать фигуру, а главное — руки. Так что балахон дена тебе будет очень к лицу.
Клест вновь хотел пошутить, что он не согласен терять свою привлекательную внешность и внимание к ней блондинок, но вовремя сдержался. Командир ставил ему боевую задачу, и дисциплина победила.
— Твоего пластического хирурга усыпят. Генерал советовал его ликвидировать, но я не стал брать грех на душу. Тогда он предложил другой вариант. На Сгоне давно знают, что такое наркотики. Есть здесь у них такой под названием мунит. Его передозировка вызывает кому, длящуюся и год, и два. Вреда организму она, по словам генерала, не приносит никакого. Таким способом на Сгоне даже лечат некоторые болезни. Так что, сам понимаешь, молчание хирурга обеспечено. Если все пойдет, как я планирую, то вытащу тебя отсюда в течение года, может, даже скорее.
