Николай Раков - Человек без прошлого
— Десять баллов за ответ и дополнительный плюс за сообразительность.
— Если дальше следовать вашей логике, профессор, то Сгон является лабораторией, в которой производят снарядики для создания вышеупомянутых дверей?
— Не могу себе представить ничего другого.
— А зачем для этого захватывать целую планету?
— Очень плохо, студент. Ответьте. Вы будете строить завод по производству пороха в центре своего города?
— Я все понял. Но тогда появляется еще один ответ на незаданный вопрос. А зачем строить этот завод за свой счет? Его можно построить чужими руками за счет другого народа и сделать этот народ бесплатными рабочими.
— Абсолютно с вами согласен.
— А как там у физиков-теоретиков с ответом на такой вопрос: может ли грозить обстановка на Сгоне нападением на нашу Вселенную?
— Не исключают. Но считают, что этот вопрос нужно отнести к военным.
— Значит, мы тут случайно оказались…
— По всей видимости так, командир. Поэтому лекция окончена, и руководство операцией передается в твои руки.
— И давно ты это все вычислил?
— Даже не знаю, когда все уложилось в систему. В свободное время прикидывал так и эдак. Думаешь, только ты не спишь по ночам.
— Ну по сравнению с твоими выводами, я занимался играми в песочнице.
— Каждый из нас все время делал то дело, которое может делать лучше всего. Мы, как ты сказал, одна команда.
— Генералу нужно было упрекать в сокрытии сведений тебя. Значит, решаем так. О том, что мы сейчас обсуждали, — ни слова. У нас первостепенная задача выбраться отсюда. Что ты думаешь о том взрывном устройстве, которое открывает дверь?
— Никто никогда такой штуки пока не видел. Я думаю, все обстоит таким образом. Челнок прилетает на планету. В него загружается два подрывных заряда для перехода. Он возвращается на корабль. Тот идет в точку перехода. Подрывной заряд выстреливается в нужном направлении или устанавливается челноком. Возвращение на корабль. Заряд подрывается. Дверь в нужном месте открывается, и корабль движется в порт назначения. Нужно вернуться. Операция повторяется вновь.
— Что может представлять собой такой заряд?
— Этого я сказать не могу даже приблизительно. Если бы я знал способ сохранения громадной энергии в какой-то конкретной упаковке, я бы стал вторым Эффенаром.
— Ты еще не сказал, что за оружие киммерийцы применяют на планете и каким оружием уничтожен наш корабль?
— Я думаю, оно из той же серии, что и подрывные заряды для перехода. Тот же самый вид сгущенной энергии, только используется по-другому. Способа применения не знаю, — задумчиво излагал Клест. — Скорее всего, какая-то оболочка, состоящая из гравитационных волн планеты, или что-то в этом роде. Невидимое, естественно. Любая металлическая масса типа звездолета уже сама притягивает такой снаряд. Расхода энергии — ноль. Скорее приход. Корабль взорвался. Энергию взрыва уловили — и в карман. Как направляется — неизвестно, но это и не важно. Главное — работает эффективно, в чем мы убедились на собственной шкуре. Если бы ты знал, как мне хочется пошарить в их курятнике. Это же такое гениальное изобретение! Генераторы, работающие на основе гравитации. Один раз запустил — и работают вечно. Федерации бы это не помешало. А что бы мы за это могли потребовать! Мечта… Отдали бы хоть целую планету. И отделались бы еще дешево.
— Не думал, что тебя тянет на императорский престол.
— Скорее, создал бы султанат. Гарем. Наложницы. Рай при жизни.
— Насчет гарема не знаю, но в этом курятнике тебе, я думаю, придется поковыряться.
— Есть мысли на этот счет?
— Есть принцип. Неизвестное для разведчика должно стать известным.
— Кстати, командир, придется прерваться. К тебе гость.
Альбрайт, как и Клест, взглянул через бронеплекс. Перед вездеходом, сложив под себя ноги, сидел с отрешенным лицом ден Сарон.
— Отпустили бедолагу, — с теплотой в голосе произнес механик. — Ну иди, спаситель проклятых душ. Помогай кающемуся.
Дин уже не слышал Руга. Выпрыгнув из вездехода, он подошел к монаху и сел напротив него в той же позе. Посидев несколько минут, положил левую руку на левое плечо старика.
Ден Сарон поднял голову и долго всматривался в глаза десантника.
— Ты знаешь, — проговорил старик, — скорее всего, Сама съели болы. Зачем брокам глупый маленький ребенок. Я виноват в его смерти. Он мертв, а я жив. Это неправильно. Ты должен был дать мне умереть.
— Мы все умрем. У каждого свой срок. Смерть твоего внука наверняка была легкой. В тот период броки еще не отдавали сгонцев болам. Пойдемте в машину, ден Сарон, я думаю, нам есть о чем поговорить.
Когда монах и Альбрайт вошли в боевое отделение, механик уже что-то жевал, довольно улыбаясь.
— Лучше сходи в зал, потренируйся. Нам надо поговорить, — сказал Дин, усаживая монаха в кресло.
Клест хотел было отпустить одну из своих шуточек, но, взглянув на Альбрайта, мгновенно понял, что командир не расположен к обычной пикировке. Он молча взял подаренный Фенчваром пояс и вышел из вездехода.
— Я пришел к тебе вот с какой просьбой, — начал разговор старик. — Я хочу сменить имя.
— Зачем тебе менять имя?
— Я уже умер. Меня убьют. Не простят то, что я сделал. Мне все равно. Жалко жизнь потеряна впустую. Ее остаток я хочу прожить для кого-то.
— У тебя наверняка есть семья, дети. Живи для них.
— Ты ничего не понимаешь. Для них я тоже умер. Я пришел к тебе, чтобы сменить имя. Как тебя зовут?
— Дин Альбрайт.
— Дин Альбрайт, — как бы пробуя имя на вкус, проговорил старик. — Если ты не против, я хочу, чтобы меня называли Дин Альбрайт.
До Дина стало доходить, чего хочет ден Сарон.
— Зачем тебе это? Старость должна отдыхать. Я буду вечно занят. Я воин, куда прикажут, туда и иду. Я могу умереть раньше тебя.
— Ты не разрешаешь мне взять твое имя?
— Я предупреждаю тебя, что мое имя — очень тяжелая ноша.
— Мы разделим эту тяжесть.
— Мне придется уйти с этой планеты.
— Имя и тот, кто его носит, должны быть вместе.
— Ты знаменит на Сгоне. Много твоих учеников с гордостью произносят твое имя. Оно прибавляет им сил. У тебя будут еще ученики. Твое имя еще очень долго будет жить на Сгоне.
— У меня нет имени.
— А если я не соглашусь дать тебе свое имя?
Ден Сарон встал, несколько секунд смотрел на десантника, а потом молча пошел к шлюзу.
— Стой. Что ты собираешься делать?
Стоя у шлюза и не оборачиваясь, ден Сарон тихим голосом, так что Дину пришлось напрячь слух, ответил:
— Мне тяжело без имени. Нет имени, нет человека. Человек без имени — тень. Я уйду.
Альбрайт все понял. Старик решил покончить с собой. Что за планета этот Сгон! Какой-то вертеп из слепцов и идиотов.
У десантника больше не было доводов, способных заставить старика отказаться от его решения.
— Хорошо, я согласен дать тебе свое имя, — проговорил он. — Но тебе придется научиться очень многим вещам.
— Не думай об этом, — сказал, повернувшись к нему лицом, монах.
Дин увидел, что даже морщины на его лице разгладились.
— Что я должен сделать, чтобы дать тебе имя?
— Завтра на рассвете я приду. Мне надо быть чистым.
«Ну вот, — мелькнуло в голове, — придется еще поучаствовать в шаманских ритуалах. Чем все это кончится, знает только великий космос».
Ден Сарон вышел из вездехода. Точнее, его тень. Ден Сарона уже не было. Вышла тень, а тени не имеют имени.
Обдумывая все сказанное, Дин незаметно для себя переключился на предстоящий завтрашний день и не заметил, как прошло больше часа.
Явившийся с тренировки Руг вернул его в действительность сегодняшнего, еще не закончившегося дня.
— Проснись, командир. Тебя ждут новые свершения и Фенчвайр. Генерал приглашает к себе.
— Великий космос, — в который раз за сегодняшний день сказал Альбрайт. — Кончится это когда-нибудь или нет? — И стал подниматься, чтобы идти на выход.
— Кончится, кончится, когда мы уберемся отсюда, — напутствовал его вслед механик.
Вернулся в машину Дин только под вечер, часов через пять. По его состоянию было видно, что он очень устал, и Руг решил немного подбодрить командира.
— Горнбат приглашал тебя, чтобы поинтересоваться твоим здоровьем?
— Два балла, студент, — вернул Клесту его шутку Дин, — на приеме у генерала я сегодня выступал в качестве дипломата.
— Ты растешь на глазах. Завтра тебя пригласят на роль императора Сгона. А не предлагали ли тебе на приеме знойную блондинку? Не спросили, какую должность при вашей особе хотел бы занять я?
— Я бы предпочел, чтобы меня оставили в покое. Знаешь, что его интересовало? Государственное устройство Федерации. Как образовалась? Кто и как руководит? Отношения с колониями. И вся прочая политическая ерунда.
