Николай Раков - Человек без прошлого
Монах вздрогнул и попытался вскочить со стула, но стоящий за ним бдительный Фенчвар, схватив его за плечи, усадил обратно.
— Мы все знаем. Броки сделали вам операцию и вернули зрение.
— Я был рабом?
— Да. Вы что-нибудь помните из того, что случилось с вами после операции?
Монах не ответил на вопрос. Он сидел, глубоко задумавшись. Скорее всего, он вообще в этот момент не представлял, где находится, уйдя глубоко в свои воспоминания, силясь что-нибудь вспомнить.
В кабинете наступила тишина. Соблюдая договоренность, сгонцы молчали. Молчал и Альбрайт, давая ден Сарону время для размышления.
Вскоре монах очнулся. Это было видно по его распахнутым глазам, перебегавшим с одного присутствующего на другого. Наконец он проговорил:
— Почему я еще жив?
— Что вы помните? И почему задали этот вопрос?
— Кто вы такой? Вы пришельцы со звезд? Почему вы спрашиваете о каких-то броках?
Вопрос монаха был закономерен. Он не помнил ничего. Не знал, что раньше видел десантников и общался с ними. Последние несколько лет жизни были просто стерты из его памяти.
— Генерал, подтвердите, что я ваш друг и нужно отвечать на мои вопросы.
— Не беспокойтесь, ден Сарон, эти люди действительно наши друзья. Они помогают нам победить пришельцев, напавших на Сгон. Ответьте на вопросы этого человека. Позже мы вам все объясним.
— Что я помню? — как бы собираясь с мыслями, задумчиво произнес монах. — Помню, что прилетели гости со звезд. Народ был счастлив, когда они пообещали всем людям дать свет. В нашем округе первую операцию сделали сыну наместника. Я занимался с ним боем. Как-то он пригласил меня и сказал, что в благодарность за его обучение может помочь. Пришельцы сделают операцию моему внуку, открыв ему свет. Я сразу согласился. Через несколько дней он отвез нас на Сумалин и привел в дом к богатому господину. Больше до сегодняшнего дня я ничего не помню. Да, еще. Я всегда знал, что был слепым и не должен показывать окружающим, что обрел свет. Если кто-нибудь об этом узнает, я умру.
— У меня больше нет вопросов. Если никто не возражает, то пусть уважаемый ден побудет в приемной, а мы сможем закончить разговор.
Присутствующие молчали, и монах, поклонившись, покинул кабинет.
— Кажется, генерал, мы с вами закончили все наши дела. У меня к вам только один вопрос. Как вы думаете сохранить в тайне от броков наше нахождение на Сгоне.
— А какая разница, узнают они об этом или нет? Я полагаю, что зная о том, что вы тут были и улетели на их корабле, они соберутся и покинут Сгон. Ваше присутствие невозможно будет скрыть. В худшем случае они выместят свою злость на базах. Им тоже будет несладко. Благодаря вам мы отсечем их от информации о сопротивлении.
— А вы не думаете, что прежде чем улететь, они уничтожат планету?
— Что же нам делать?
— Давайте немного отдохнем, генерал, а потом подумаем над этим вместе. Если позволите, еще один совет. Не ставьте в известность ден Косана о том, что среди денов могут быть предатели. Этот факт может оттолкнуть народ от церкви.
— Но если они там есть! Это будет наносить громадный урон сопротивлению. Все секретные лаборатории работают под руководством денов.
— Над этим мы тоже подумаем. Пока все же прошу, не торопитесь. Время еще есть. Надеюсь, карантин на базе сохраняется.
— А вы думали по-другому? — с самодовольной улыбкой сказал Горнбат.
— Тогда до завтра, генерал, — попрощался Альбрайт, поднимаясь. — И наверное, последнее на сегодня. Пусть вечером Фенчвар сбросит в озеро сигнал для болов. Нам нужно, чтобы связник всегда был под рукой.
Как обычно, до вездехода их проводил контрразведчик и, попрощавшись, торопливо ушел.
Глава одиннадцатая
В которой Дин находит свою тень, слушает лекцию и покидает Сгон.
— Что, все так плохо, командир? — спросил Руг, когда они расположились в привычной обстановке кабины.
— Почему? Один выход имеется. Для всех мы должны погибнуть при взрыве захваченного корабля киммерийцев. В этом случае им нет смысла улетать и взрывать планету. В том, что они могут это сделать, у меня нет никаких сомнений.
— Положим, преследования нам бояться особо нечего. У тебя есть я. Еще не было случая, чтобы механик не разобрался в такой мясорубке, как звездолет, пусть даже и неземной конструкции. Основы физики и механики во всей Вселенной одни и те же. В твоем ответе меня не устраивает только один маленький пунктик…
— …в котором упоминается, что мы должны умереть, — закончил за Клеста Альбрайт.
— Я знал, что на этот пункт ты обратишь пристальное внимание, поэтому не волновался.
— Так вот, чтобы и я был абсолютно спокоен, ответь мне, гений, на технические вопросы из области фундаментальной физики. Каким образом киммерийцы уничтожили наш звездолет и для чего они построили на Сгоне энергонакопительные станции. Насколько они обогнали Федерацию в техническом развитии и каким образом мы сможем вернуться назад?
— Только-то и всего, господин майор? Я думал, что вы спросите, где на Сгоне можно найти очаровательную блондинку, и уже готов был дать вам ответ.
— Нет. Сейчас меня интересует только то, о чем я спросил. Если ты скажешь, что знаешь ответы уже давно, ты пожалеешь, что я не убил тебя вчера.
— Можешь быть спокоен. Мне не придется жалеть, а тебе не придется меня убивать. Ответы на все твои вопросы я знаю не давно, а очень давно. Я бы, конечно, уже просветил твою темную голову, но ты был занят более мелкими насущными делами. Например, такими, как нам выжить, и поэтому я не хотел отрывать тебя от этих забот. Они немного касались и меня.
— Быстро просвещай, а то либо я женю тебя, либо пожалуюсь сержанту из учебного центра, куда сдам тебя по прибытии на переподготовку. Кажется, только этих двух вещей ты и боишься.
— Я уже испугался, командир, и поэтому приступаю. Среди физиков-теоретиков уже давно существует теория энергетического пробоя. Слушай внимательно, дважды объяснять не буду. Так вот, если произвести очень большой взрыв, — насколько он должен быть большим, этого никто не знает, — то можно, пройдя через него, попасть в другую Вселенную или, если хочешь по-другому, в параллельный мир. Ты слыхал о черных дырах. Это энергетические образования, те же самые взрывы, но существующие вне времени. Иными словами — постоянный взрыв. Взорвалась звездная система, пространство свернулось. Взорвалось, и все остановилось, потому что остановилось время. На примере это выглядит так. Взрыв снаряда. Ты увидел вспышку — и все. Можешь походить вокруг этой вспышки. Посмотреть на нее справа, слева, сзади. Она есть всегда, потому что она вне времени. Все это очень теоретически, поскольку те, кто попадал в черную дыру, не возвращались, чтобы рассказать, что там, на другой стороне. Причина еще и в том, что черная дыра это не просто дверь — зашел, закрыл, повернулся, опять открыл и вернулся. А таким образом: увидел ее, зашел, повернулся — а ее нет. Нет ни дыры, ни двери. Куда попал — не знаешь. Привязать координаты не к чему. Ты в другой Вселенной или галактике. А если даже она и есть — повернулся, вновь вошел, а где выйдешь? Только великий космос знает. В общем, сплошная теория. На практике еще никто не проверял.
— То есть ты хочешь сказать, что все, как и было с нами. Значит, мы попали в черную дыру. Но ведь никакой дыры никто не видел.
— Люблю сообразительных. Но прошу не перебивать, — с апломбом в голосе произнес Руг. — Так вот, вы забыли, молодой человек, что мы начали лекцию с понятия энергетического пробоя, а это уже творение рук человеческих, а не божественных, не Вселенной.
Существовал на Паноже, это, если помните, в верхнем секторе Федерации, почти такой же как я гениальный ученый, профессор Эффенар. Так вот, этот профессор математически доказал, что такую дверь в параллельный мир можно возить с собой. Сотворил взрыв, открыл дверь в другой мир, галактику и, пока она не захлопнулась, успел проскочить туда. Остановился. Осмотрелся. Взял пеленги. Уточнил координаты — и гуляй по новой Вселенной. Надоело? Хочется домой? Вернулся на прежнее место, с которого начал путешествие. Сотворил новый взрыв. Открыл дверь в свой мир. Успел проскочить — и ты дома. В принципе ничего сложного. Так вот, тот Эффенар в своей лаборатории, видимо, создал такой снарядик и в результате своей неаккуратности, а может умышленно, взорвал его. Дверь открылась, он в нее и вошел. Да если бы ты знал, как хорошо вошел. Вместе со всей своей лабораторией. В общем, не осталось ничего. Сидит сейчас, наверное, где-то и делает новый снарядик, чтобы вернуться. Да что-то, как мне помнится, задержался лет эдак на десять. А может, ему там понравилось. Вообще не собирается возвращаться.
— Уважаемый профессор. Если я вас правильно понял, вы хотите сказать, что мы неудачно появились не в то время и не в том месте. Какой-то чокнутый открыл дверь, а мы оказались в это время с другой ее стороны. Он пошел к нам в гости, а мы оказались у него дома, сами того не желая.
