Попаданец в Рой. Том Ⅵ (СИ) - Кита Никита

«Священнослужители…» — подумал коллективный разум — «Или кто они там?.. Вчера такие тащили карету с пятью жрецами в масках зверей, играли на дудках и несли венки на длинных жердях.»

Прошло какое-то время, но никто из троицы не направился к бездыханному телу. Более того, никто из них не произносил слов, а один продолжал довольно громко храпеть. Это побудило Фёдора выглянуть по-новой и на этот раз задержаться. Покрутив головой, жучок осмотрел всё до чего дотягивалось сияние масляных светильников.

Дохлого правителя занесли в большое деревянное здание высотой метров десять, шириной шесть и длинной пятнадцать. Всё внутреннее пространство занимал один просторный зал. Вверху, в клиновидной крыше виднелось пять отверстий, переходящих в короткие трубы. Через них можно было увидеть фрагменты ночного неба. В боковых стенах были проделаны четыре крупных оконных арочных проёма, закрытых громоздкими парными створками.

Труп лежал на неком возвышении выстланном толстым слоем свежих цветов. Руки его были скрещены на груди, а под них просунули зелёную ветвь с недозревшим яблоком чонка. На лбу у Пюраты какой-то грязью оказалось написано слово. Фёдор прочёл его. «Щитака» означало «дерево».

По обе стороны от тела возвышались огромные, по три метра в высоту, деревянные статуи зверей. Слева стояли льволк и хамелеоновый лис, справа ёж-корги и олень рогоступ. Переднюю плоскость пьедесталов, на которых были установлены данные скульптуры, украшали выжженные на древесине надписи. Перед каждым исполином торчало по одной широченной бронзовой чаше на длинной ножке. Внутри этих сосудов виднелась чёрная сажа.

В головах покойничка располагалась пятая и самая большая статуя из всех — здоровенный пятиметровый медведь-горбун обвитый лозами. Размерами он, наверное, превосходил даже свой оригинал, обитающий в лесах. Для косолапого тоже имелась индивидуальная металлическая чаша, и в ней ещё можно было увидеть красноватые дымящиеся угли. По бокам от мишки глинотел рассмотрел два закрытых дверных проёма.

«Вау, да это же настоящий храм поклонения пяти зверобогам!» — поразился Фёдор — «В деревнях такого не было. Ну а в столице, по всей видимости, богослужение выведено на особый уровень.»

На высоте где-то пяти метров, с опорой на стены пролегали толстые округлые поперечины. К ним крепились скользящие стальные кольца, с которых свисали цепи или обычные верёвки, оканчивающиеся крюками. Некоторые крюки были небольшого размера, другие же наоборот — здоровые и к тому же окровавленные. В одном месте слуга увидел, как на цепи подвешена бронзовая пиала. Стало понятно, что эти приспособления могут иметь широкий спектр применения.

Ноги жмура смотрели на парадный вход/выход, в виде крупных арочных ворот, запертых на засов. И вот где-то по центру этого варварского языческого святилища стояла пара столов, за которыми сидели две бокатианки. Используя клубки ниток и иголки, они что-то вышивали на зажатой в круглые пяльцы, белой ткани. Собственно свет освещавший зал как раз использовался ими, чтобы что-то видеть и иметь возможность работать в кромешной тьме. Свои козьи маски гуманоидши подняли на лоб. Только поэтому Фёдор и понял, что это женщины. Напротив них на скамье дремал мужчина в таком же одеянии и тоже с маской на лбу. Каких-то особых причин, почему всё это происходило в одном помещении с мёртвым правителем, перерожденец не видел. Ну вышивают и вышивают, ну спит и спит. Может нравился им этот едкий смрад загаженных сутки назад штанов, кто знает?

Почему-то ни отмыть, ни переодеть почившего дэя никто до сих пор не удосужился. Ну, может, всё ещё впереди… Королева же начала рассуждать, как ей спасти своё дитя.

«Все выходы из здания закрыты, кроме, разве что, дымоходов на крыше. Можно попытаться просочиться в какую-нибудь щель или забраться на вершину статуи и временно спрятаться там… Может подождать до утра и тогда заснёт не только мужик, но и рукодельницы?.. Не понятно, что бокаты будут дальше делать с трупом, так что оставаться в нём, как не крути, опасно…»

В режиме жидкости глинотел начал плавно перетекать из ротовой полости на подбородок. В тот же момент одна из вышивальщиц обернула голову в сторону мертвеца. Буквально за полсекунды слуга втянулся обратно, в ротовую полость. Обеспокоенный тон последовавших слов бокатианки говорил о том, что она всё же что-то заметила.

«Чёрт, боковое зрение…» — подумал Фёдор — «А я никак не могу вылезти, совсем не двигая голову покойника.»

Послышались надвигающиеся шаги. Притворщик поспешно вернулся в пищевод. Минуты три гуманоидша бродила вокруг трупа, особенно задержавшись около головы.

Мыслительный центр осознал, что его вывод о подходящем моменте для выхода из жертвы оказался преждевременным. Придётся подождать ещё, с надеждой на лучшее…

Глава 111

Пробудившись, старый хрыч громко, со стонам зевнул и быстро занял на гамаке вертикальное положение. Руки его потянулись к лицу, но упёрлись в маску. Пришлось тереть заспанные глаза, просовывая пальцы в деревянные щели.

Окинув взглядом свою комнату, пожилой заключённый стал свидетелем неожиданной картины. Его гость Жакару сидел за столом и завтракал, уплетая за обе щёки. В то же время, по другую сторону от деревенского мужчины стоял, опираясь лапами на столешницу, обескрыленный слизевик. В клешнях полутораметровый чёрный жук сжимал свёртки с рисунками, дополненные кинжалом и подвядшим цветочком. Размахивая конечностями, слон жестами пытался донести хуторянину, что для Роя предпочтительнее мирный вариант, а не военный, и что это не угроза, не ультиматум, а взвешенное, конструктивное предложение.

Козопас внемлил, широко вытаращив глаза. Его мимика говорила о том, что он озадачен, шокирован и возможно напуган, что впрочем не мешало ему набивать рот дармовыми харчами. Когда тюремщик прерывался и пристально смотрел на Жакару, тот взволнованно кивал и заходился заверительно проговаривать:

— Хано, хано, хано…

Фёдор почему-то был уверен, что сельский делегат ничегошеньки не понимает, хотя и убеждал насекомое в обратном. Он снова и снова, разными способами пытался изобразить одну и ту же мысль, в надежде, что это даст плоды.

«Мы обязаны внести раскол между военными и жителями речной деревни.» — рассуждал перерожденец — «В отличии от обитателей остальных посёлений, они с нами на одном берегу. К тому же, именно они жаловались на нас дэю. Возможно, если их претензия будет снята, то и к нашей ликвидации у руководства Щитти Хагрон пропадёт интерес?»

Когда проснулся учитель, парень уже был близок к тому чтобы сдаться и прекратить метать бисер перед свиньями. Он передал Жакару в полное распоряжение деду, как только тот сходил по-маленькому на горшок.

Каких-то особых планов на сегодняшний день в бункере не было. Просто требовалось закрепить вчерашний результат и ещё больше убедить посланника в благоразумности и договороспособности насекомых. В учебной аудитории коллективный разум прибрал всё, что осталось от презентации, включая гниющую голову, которую перенесли в буфер.

Пара мужчин, не вставая с табуретов, с удовольствием побеседовала часа два. Вместо приёма пищи Халима опять был вынужден наблюдать, как наедается лишь его собеседник. Жакару сегодня выглядел более энергичным и развязным. Видно старику таки удалось расположить селянина к себе. Это тоже было полезно для дела, поэтому королева не вмешивалась. В какой-то момент надзиратель просто подсунул бокатам два свёртка с комиксами, чтобы они заодно обсудили и их.

Ещё Фёдор принёс со склада серебряную цепочку дэя, с амулетом в виде клыков с рубинами, чтобы Халима мог понтануться ею перед гостем. Жакару с проникновенным выражением, долго лапал и разглядывал дорогое украшение. Потом расстался с ним он явно неохотно…

У двух холмов глаза Роя увидели, что воители с помощью гигантских ящериц приступили к прокладыванию новой дороги. Данный факт нешуточно обеспокоил мыслительный центр и побудил его действовать более быстро. Пора было отправлять делегата обратно, чтобы успеть завершить все дипломатические процессы до прихода вражеского войска.