Дина Роговская - Южный крест
Самолет вырулил на взлетную полосу и рванул с места в карьер. У меня появилось какое-то странное чувство. Мы взлетели над облаками, я услышала довольный крик своего курсанта, и самолет покачал крыльями.
– Отставить, домой! – скомандовала я.
Самолет лихо зашел на вираж. И тут до меня дошло. Это я ТАК летаю. До сих пор мы летели так, словно я сама была за штурвалом. Вот что не давало мне покоя! Как зовут этого парня? Этот выскочка даже сел, как я!
Я выбралась из кабины с нехорошим чувством тяжести внутри.
– Первый, Второй, свободны, – скомандовала я, стоя через несколько минут перед маленькой шеренгой, парни тут же предпочли исчезнуть, я повернулась к оставшемуся курсанту: – И как тебя звать? – спросила я, глядя на его худое смущенное лицо.
– Патрик Дуган, мэм.
– Дуган?.. – колесики моей памяти закрутились.
Не может быть… Нет…
– Из клана Шона Дугана?
– Да, мэм, – он стал совсем пунцовым.
– Твоя мать – Шиннед? – решила я добить нас обоих.
– Да, мэм, – почти прошептал он.
Я смотрела на него. Сколько еще таких встреч меня ждет? Две, ответила я сама себе. Осталось двое. Я смотрела на трогательно торчащие уши на стриженой голове, стараясь не искать в его лице знакомые черты.
– И ты думал, что я не узнаю?
Он покачал опущенной головой.
– Ты все еще хочешь остаться в моей группе? – сухо спросила я.
– Я мечтал оказаться в ней, – он неожиданно храбро посмотрел мне в лицо.
Нет. Если Майкл был почти точной копией отца, то здесь такого очевидного сходства не было.
– Неужели? – усмехнувшись, спросила я.
– Да, мэм. Это мечта любого курсанта, – он смотрел мне в глаза.
– Вы сами не знаете, о чем мечтаете, парни… Свободен! – я развернулась и пошла с поля, больше я не могла на него смотреть.
Первым делом я разыскала командира.
– Что вы мне устроили, сэр? – спросила я.
– Я не знал, – покачал он седой головой, – я решил, что он твой фанат, изучивший твои записи. С одной стороны, так и есть. Я смотрю на него и с содроганием вспоминаю тебя, – он провел рукой по седым волосам, – но я не знал, что он твой брат. В личном деле в графе «отец» указано другое имя.
Конечно другое, отец не дал ему своего имени, а его мать вышла замуж.
– Ладно, – я махнула рукой, не в силах больше говорить об этом.
– Ты оставишь его? – спросил командир.
– Куда его девать? Он ведь мечтал оказаться в моей группе, – процитировала я слова Патрика, – что это вообще значит? Я что, уже такой «зубр»?!
– «Зубр» – это я, а ты – их новый герой.
– Серьезно? Я? У меня все личное дело в выговорах и взысканиях!
Командир посмотрел на меня и усмехнулся:
– Такие и становятся героями.
– Сэр, вы меня пугаете.
– Я хочу, чтобы ты испугалась. Эти мальчики смотрят на тебя открыв рты, они ловят каждое твое слово, будут копировать каждый твой жест и поступок…
– Как я ваши, – улыбнулась я.
– Как ты мои, – согласно кивнул он, – каждым седым волосом на моей голове я обязан тебе. Не моим детям. Тебе. Наш первый полет снится мне в кошмарах.
– А мне Атлантида, – тихо отозвалась я, – снится, что тросы рвутся, и мы теряем клети. Когда я просыпаюсь, я с трудом могу разжать руки, – я смотрела на свои ладони, – как будто в них снова рычаги управления. Потом вспоминаю, что на самом деле мы никого не потеряли…
Командир кивнул.
– Постепенно отпустит. Новые переживания вытеснят эти, и ты будешь видеть другие сны и другие битвы. Кстати, поехали в учебный корпус. Расскажешь нам о Южном Кресте. Нам переслали записи ваших боев у «Кентавра».
Впервые я не содрогнулась, мне вдруг до боли захотелось посмотреть эти файлы, чтобы хотя бы на краткий миг вернуться в то время, когда я принадлежала только самой себе, и передо мной был весь мир и вся Вселенная.
Через сорок минут мы были в учебном корпусе летной академии. Когда мы вошли, пилоты встали по стойке смирно. Командир кивком разрешил всем сесть. После краткой вступительной речи запустили записи со спутников «Кентавра». Наш прилет. Наш «проход» через поле астероидов.
– Ведь это я тебя учил, Морган, – тихо сказал командир, глядя на экран, – и я горжусь тобой.
– Командир, это говорит усталость.
– Это говорю я, – твердо сказал он и повернулся к пилотам. – Вопросы?
Запись закончилась, и включили свет. Меня действительно засыпали вопросами, и дальше мы смотрели все с моими комментариями. В полумраке я поймала восхищенный взгляд. Патрик. Он один не задавал вопросов, но жадно ловил каждое мое слово. И все сказанное явно воспринимает как руководство к действию. Надо следить за речью, убрать браваду и подчеркнуть суицидальность некоторых маневров, командир согласно кивал, слушая меня.
Брат. Младший брат. И я буду его учить. От того, чему я его научу, будет зависеть его жизнь. От двойного груза ответственности мне подурнело.
– Выпить бы, – сказала я в полголоса командиру.
– Морган, завтра полеты.
– Ладно, обойдусь водой, – послушно сказала я, глотнув из графина.
Дисциплина. Это первое, что он должен усвоить. Второе – ответственность за чужие жизни.
Мы уже смотрели на оборону каравана с вооружением для станции. Когда из последнего корабля хлынули истребители, аудитория взорвалась восторженными воплями. Поставив на стоп-кадр, мы обсудили некоторые нюансы, и командир отпустил пилотов. Мы остались одни в аудитории. Командир запустил пленку и какое-то время смотрел на экран.
– Даже сейчас в этом месиве я могу безошибочно показать, где ты, – сказал мне командир, и его палец уткнулся точно в мою «Черную смерть», – я знаю, как ты летаешь, я знаю твою манеру, Морган. Я не узнаю голос своей дочери по телефону, но тебя найду в любой заварушке. Вот ты, – он опять точно указал на мой истребитель, – эта жизнь забирает всё, Морган. Всё.
– Я знаю, – и я без сожаления все это время отдавала свою.
Я подавила тяжелый вздох. По молчаливому уговору мы не касались моей личной жизни, для командира я была просто солдатом, и я была этому рада.
– Ты понимаешь, что вы там сделали? – командир кивнул на экран.
– Не-е-ет, – протянула я, ощущая приступ паники.
– Вы разработали приемы космического боя.
– О боже… – я закрыла лицо руками, – нет…
– Эти записи строго засекречены. Здесь сидели самые надежные пилоты. В последнее время некоторые из пилотов стали наемниками у пиратов. Это секретная информация, – командир говорил сухо, – сейчас формируется отделение космической безопасности, мы должны будем готовить пилотов для рейдов и для охраны особо ценных грузов…
– Господи… – Как же я влипла!
Я знала, что он скажет дальше. Скоро я получу служебное предписание. Черт… Черт!
– Они хотят, чтобы ты стала офицером-инструктором. И сформировала, и натаскала первые подразделения.
– Сэр, я…
– Ты не сможешь отказаться. Лазеек нет, – командир быстро пресек эту часть моей мыслительной деятельности, потому что видел, что одна восьмая моего сознания уже ищет выход.
– Но как же моя грамота? Как же «Поллукс»? – я едва удерживалась на шепоте.
– Корабль еще не готов и будет готов минимум через год, ты сама это знаешь, – командир потер лоб. – Фрэнсис, лучше тебя с этим никто не справится.
– А как же Майкл? Ведь это он самый крутой пилот в галактике! – предприняла я еще одну отчаянную попытку.
– Его уже ждет предписание, – кивнул командир, – вы будете работать в паре. Как там, – он кивнул на экран, – у вас прекрасный тандем.
– Тандем… – я терла лоб, отчаянно пытаясь найти выход. – Когда они меня отпустят?
– Когда все звенья службы будут сформированы.
– Все? Космическая безопасность? Мы говорили о тактике боя и обороны.
– Фрэнсис, это звенья одной цепи, – терпеливо сказал командир.
Я подняла голову.
– Мистер Флинт тоже в деле?
Командир кивнул.
– Вы выстроили все это на «Кентавре». Теперь надо сделать это в масштабах Солнечной системы.
Я металась по аудитории, как тигр в клетке.
– Фрэнсис, чем быстрее ты примешь это, тем будет легче.
Одно дело, отлетать год на истребителях, натаскивая желторотиков, не имея больше никаких обязательств, ведя свои дела на двух фронтах – в компании и в клане. И совсем другое это. Такая ответственность… На «Кентавре» это был способ скоротать время, освоить новую технику, научиться летать в пространстве и… мимоходом разработать тактику космического боя и обороны каравана.
Сейчас я оказалась между крокодилом и львом. Государство и клан. И одно не спасает от другого. И еще – Барт…
– Сэр, я не справлюсь. Я…
– Фрэнсис, дело уже решенное. Я просто заранее ставлю тебя в известность. Это назревшая необходимость, а вы уже это делали и блестяще справились, – командир встал, давая понять, что разговор окончен, – пора по домам, завтра трудный день.
А меня ждал еще один одинокий депрессивный вечер наедине со своими проблемами…
