Дина Роговская - Южный крест
– Ух, ты… – услышала я.
– Майкл!
– Привет, сестренка, – он обнял меня и, обеспокоенно окинув взглядом, спросил: – Что стряслось?
– Все то же самое, – хмуро сказала я и отошла к бару, – выпить хочешь?
– Нет, я летаю.
Я налила нам воды и, протянув Майклу стакан, сказала:
– Канингем, отпал. Они запустили Ланкастера.
По лицу Майкла пробежала тень, и щека дернулась. Он залпом выпил воду и поставил стакан на столик.
– Я не могу помочь тебе в этом, Фрэнсис, – глухо сказал он.
– Я знаю. Только отцу это было по силам, – я положила ему руку на плечо. – Майкл, я справлюсь, и больше не будем об этом говорить.
– Я должен тебе еще кое-что сказать, Фрэн, – начал Майкл.
– Что случилась? – я уже знала, что услышанное меня не порадует.
– Очередная командировка. Я все еще работаю на правительство, присягу никто не отменял. Мы уйдем на три месяца. Мне придется тебя оставить одну.
– Ясно, – я привалилась к стене, – все уйдете?
– Да.
– Когда?
– Через неделю.
– Ты еще заедешь? – звенящим голосом спросила я.
– Конечно, глупая, – он крепко прижал меня к себе.
Майкл приезжал ко мне каждый день. Мы говорили о предстоящей экспедиции, о кораблях, о моих предприятиях и ни словом не касались того, что отравляло мне жизнь. Я даже не пыталась расспросить его о Барте. После того вечера я его не видела и ничего о нем не слышала. Майкл же не проронил о нем ни слова. Накануне отлета Майкл заехал попрощаться, и, когда он уехал, я осталась одна.
Я загрузила себя работой и полетами так, что ночью едва хватало сил добраться до постели. Но какая-то часть сознания без конца продолжала думать о Барте. Никакие «мертвые петли» не моги вытряхнуть его из моей головы.
– Лучше бы тебя комиссовали, – сказал командир после моего очередного экстремального приземления, глядя мимо меня на мой истребитель.
– Он выдержит, он крепкий, сэр, – сказала я, снимая шлем.
– Я так долго не протяну, – сказал он и, развернувшись, пошел к Башне.
Я понимала, что должна сбавить обороты ради него. Он заботился обо мне, и мне хотелось ответить ему тем же. Но когда я поднималась в воздух…
– Сэр! – я побежала за ним.
– Да? – он обернулся.
– Дайте мне новичков, сэр, – я сжала шлем в руках так, что пальцы побелели, и, кажется, я услышала треск.
Я знала, на что обрекаю себя этой просьбой, но только желторотик на хвосте мог удержать меня от безумств в воздухе.
– У нас не так много курсантов, Морган, они скоро закончатся.
– Я возьму себя в руки, сэр.
– Хорошо, завтра дам тебе самых «зеленых».
– Да, сэр.
– Они еще ни разу не летали.
– Я поняла, сэр.
– Надеюсь. До завтра.
– До завтра, сэр.
Я отлепила руки от шлема и посмотрела на его матовую поверхность, пытаясь понять, что хрустнуло, но ничего не увидела.
В конторе меня уже ждали. В приемной подскочил со стула молодой человек.
– Мисс Морган…
– Это вам на подпись, мэм, – встала моя секретарша, – и мистер Грин ждет вас.
– Этот? – кивнула я на парня.
– Да, мэм.
– Заходите. – Мы вошли в кабинет. – Слушаю.
Парень мял в руках папку, подмышкой была зажата коробка.
– У вас пять минут, – подстегнула я его.
– Я слышал о вашем новом корабле и его оснащении, мэм…
Я сняла летную куртку, повесила ее в шкаф и протянула руку:
– Давайте.
Он тут же протянул мне папку с технической документацией и теперь держал в руках коробку.
– Это тоже, – я забрала коробку.
Сняв крышку, я увидела черный треугольник, отдаленно смахивающий на бумеранг.
– Что это?
– Я еще не дал этому названия, мэм, – он осторожно вынул прототип из коробки.
– Название – не главное. Что это? – я взяла в руки довольно увесистый прибор.
– Это… поисковик-разведчик. В него вмонтировано несколько камер, работающих в разных режимах. Им можно управлять вот с этого устройства, оно вмонтировано в браслет.
– Эта штука летает? – дошло до меня.
– А я не сказал? Ну да…
– Максимальная высота и скорость полета?
– Тысяча метров, сто сорок километров в час.
– Как далеко он может улететь от оператора?
– На расстояние радиосигнала…
– Неплохо, – я смотрела на прибор и понимала, что он бесценен. – Кто еще в курсе ваших разработок?
– Никто, мэм, это мое личное. Я делал это в свободное время…
– Засекретить. Вы получите лабораторию и штат, – я снова посмотрела на прибор в руках. – Страж-птица, – вспомнила я когда-то прочитанный рассказ.
– Нет, мэм. Это не робот, это наблюдатель, и он не вооружен.
– Вот именно. Доработайте. У него есть чип памяти?
– Да, он может снимать безостановочно в течение суток и все отснятое сохраняется.
– Мистер Грин, вы получите премиальные и все то, что я уже озвучила – лабораторию и штат. Доведите эту птичку до совершенства.
– Да, мэм, – выдохнул ошарашенный мистер Грин.
Он ушел, а я немедленно отдала все распоряжения. Этот парень еще сам не понял, что создал. Эта вещь станет незаменимой в исследовательских экспедициях, а уж как в нее вцепятся полицейские и службы госбезопасности… Вот от них я держала бы это подальше. Пожалуй, эта игрушка останется только моей, во всех ее модификациях.
Зазвонил телефон.
– Да?
– Мисс Морган, сэр Колин на первой линии.
– Хорошо, соедините. – И дайте мне пистолет, мысленно продолжила я и взяла трубку: – Слушаю.
– Сэр Ланкастер не подошел, мэм. Мутации уже в первом поколении, – его голос звучал равнодушно сухо.
– Кто следующий? – спросила я.
– Сэр Мак-Артур, мисс.
– Хорошо, – я положила трубку.
Еще месяц отсрочки. Какой странный у меня теперь календарь.
Дэвид Мак-Артур. Из череды лиц, промелькнувших в памяти, выделилось одно. Темные волосы, зеленые глаза, перебитый нос. Рослый, крепкий, с наследственной жестокостью и тягой к насилию. Учитывая мою родословную, классные у нас будут детки. Хотя, во мне есть еще материнский набор генов. Неизвестно, как поведут себя они. Для этого в кланах и существуют генетики.
Да, Мак-Артур. Нас представили на балу. Он скользнул по мне оценивающим взглядом, как наездник по норовистой кобыле. Я сжала сумочку до хруста содержимого, но улыбнулась, ответила на дежурный комплимент и позволила пригласить себя на танец. С первых же тактов стало ясно, какая жизнь ждет меня с ним. О полетах и даже о своем особняке можно забыть. Он запрет меня в своем доме как свою собственность, и никто ко мне туда не сможет пробиться. Он вел меня в танце твердо и властно. Я не сопротивлялась. Незачем сейчас показывать когти, буду действовать, когда придет время. Я податливо скользила по залу, убеждая себя, что в случае необходимости я смогу дать отпор. Столько лет военной подготовки не могли пройти даром.
Что ж, месяц у меня еще есть. Надо очень много успеть сделать.
* * *Утром следующего дня я смотрела на троих новичков. Почти подростки. Неужели я была такой? Сейчас мне кажется, что я всегда умела всё. Я смотрела на их худые шеи, длинные руки и пунцовые уши. Щеки выбриты там, где начал пробиваться пушок. Мальчишки…
– Сегодня ваш дебют, джентльмены. Взлет и посадка. Я лечу дублером. Покажите мне, что вы что-то можете. Первый, пошел.
Я кивнула парню, стоящему первым, на истребитель для двух пилотов, и он побежал к самолету.
– Остальным ждать здесь, смотреть на нас и быть готовыми, – распорядилась я.
Мы заняли свои места, и я надела шлем.
– Мак-Аллен, чего ждешь? Заводи.
Он запустил двигатель, протестировал системы, связался с Башней и запросил разрешение на взлет. Вырулив на взлетную полосу, истребитель разбежался и взмыл в небо. Странно лететь пассажиром, обычно за штурвалом я. Мы поднялись над облаками, и солнце ударило в глаза, я на всякий случай подхватила штурвал, и не напрасно. Нас слегка занесло, я успела выровнять самолет.
– Держи машину, Мак-Аллен.
– Да, мэм, – он послушно перехватил штурвал.
– Ладно, на сегодня хватит, домой! Садись, – вела я.
Он связался с Башней, совершил ученически точный вираж и зашел на посадку. Я машинально положила руки на штурвал, инстинкт самосохранения такая штука, которую не истребить ничем…
– Ветер боковой, шквальный, держи машину! – рявкнула я, когда нас опять начало мотать.
– Да, мэм, – Мак-Аллен выровнял самолет.
Мы зашли над посадочной полосой, и шасси коснулись ее покрытия. Сначала одно, потом другое. Твою мать, зелень некошеная…
Я не выдержала и вмешалась в процесс, остановив самолет на взлетной полосе.
– Все, на сегодня ты закончил, – я подняла верх кабины и махнула второму курсанту. – На борт!
Первый выбрался из кабины явно недовольный собой. Ничего, так лучше. Будет старательней учиться. Второй забрался в кабину и надел шлем. Мы повторили всю процедуру, и я убедилась, что этот еще более неуклюжий, чем первый. Шон Финнеган, пилот аж в пятом поколении. Черт, он летает даже хуже первого. Что ж, похоже, мне будет чем заняться в ближайший месяц. Я не убирала рук со штурвала до момента полной остановки, настолько все было плохо. Парень выбрался из кабины чернее тучи, я махнула третьему. Тот с готовностью занял свое место и, опустив крышу кабины, запустил двигатели.
