Андрей Кадник - Новатор - 2
— Весь мир и все деньги в твоих руках, не успеваешь сам — найми другого.
Всё же я верно подметил ещё на нашей первой встрече, что этот человек не способен делегировать полномочия. Он всё делает сам — от проставления подписей на мелких финансово-хозяйственных документах, до согласования направлений работы креативно-плановой команды, которую он всё же набрал по моему наставлению для того, чтобы эти ребята немного посмотрели в будущее компании и предугадали передряги, в которые нам ещё предстоит вляпаться.
У наших авиаторов было немало головной боли, но в целом собранная команда была хороша… на четвёрочку с плюсом. И я ограничивался лишь общими указаниями, а что касается императора Жоры, то он вообще в эти дела не вникал.
К тому времени, как мы начали летать, Жора окружил остров защитным полем. Теперь мы жили в отдельной биосфере, но в безопасности… пока в безопасности.
Жора-то, как парень самоуверенный считал безопасность практически абсолютной. По его словам, мы вообще могли отцепить от планеты всю нашу островную биосферу и прямо в ней перебраться хоть на марс… по-моему у него даже подозрительно загорелись глаза после того, как он это заявил.
Но, после того как я сходу нашел как минимум одно уязвимое место в его защите, он попритих.
— Поле вокруг острова выключится, если подлетит наше НЛО или другой гравилёт? — уточнил я.
— Конечно, зачем нам большой бабах, — пожал он плечами.
— Тогда воевать с нами проще пареной репы, — резюмировал я, — захватывай любой наш самолёт, подлетай к острову, поле свернётся и можно высаживать десант.
— Об этом я как-то не подумал, — зачесал Жора лоб.
-29.-
Покупка авиакомпаний, как бы дёшево она нам не обошлась, всё равно высосала все запасы золота и платины. Однако мыслей притащить ещё астероидов у меня не возникало — почти сразу начали поступать огромные доходы от авиаперевозок.
Ещё бы! Быстрые, безопасные, бесшумные, недорогие они привлекали к себе с каждым днём всё больше пассажиров. А учитывая, что летали гравилёты быстро, нам пока даже не требовалось расширять парк самолётов — при том же авиапарке мы могли делать в 4-5 раз большее количество рейсов.
Когда же мы установили антигравы на последние самолёты, то в строке эксплуатационные расходы у компании Тувалу-авиа осталась лишь одна строка — оплата труда персонала. Топлива нам больше не требовалось. В результате деньги текли просто рекой. Мы с одной стороны понятия не имели что с ними делать, а с другой побаивались сильно снижать цены на авиаперевозки… мы ведь всё-таки теперь монополист, надо держать марку.
Такой объём золота и платины, вываленный на рынок в течение пары месяцев не мог остаться незамеченным и цены на драгметаллы поползли вниз вслед за ценами на акции авиакомпаний. Конечно, на рынок поступил такой уж большой объём драгметаллов, но трейдеров сильно смущала страна происхождения всех этих ценностей — страна, которая за несколько недель монополизировала целую отрасль.
— Это не к добру, — решили многие инвесторы, и поспешили избавиться от своего золота и платины.
Единственное, что мы могли сделать в этой ситуации, так это с ухмылкой наблюдать, как обесцениваются долгосрочные кредиты, выданные нашим «друзьям».
Впрочем, сейчас уже мы в состав друзей могли записать почти все страны, поскольку у кого гравилёты, тот и заказывает музыку. Оставались, конечно, последние герои, пытавшиеся сражаться с нами за счёт государственной поддержки. Так, не сдавалась пока Россия, не пускавшая нас на свои внутренние рейсы, но этой баррикаде долго было не продержаться — вся зарубежная авиасвязь уже осуществлялась только нашими гравилётами. Полностью отказалась пересесть на гравилёты Франция — она вообще очень тяжело переживала этот кризис, поскольку у Французов было немало разорившихся авиапредприятий. Гордо воздев небу свои носы, Французы вообще закрыли аэропорты и пересели на наземный транспорт.
Остальные поначалу, конечно попытались ободрать нас как липку — ввести спецакцизы, задрать цену за сертификацию гравилётов, мотивируя это тем, что сертифицировать им придётся не самолёты, а совершенно новый тип транспорта. Но, когда в странах начались серьёзные волнения из-за остановки полётов, некоторые не выдержали и разрешили нам несертифицированные авиаперевозки, предупредив граждан, что летают они на свой страх и риск. За ними разрешили полёты и все остальные крупные страны. С небольшими государствами вообще проблем не было. Размер стандартной взятки за работу авиакомпании на рынке стран, не вошедших в наш кредитный пул, составлял 50-100 тысяч евро.
Подозрительно быстро сдалась США — насколько я понял, они даже стали уговаривать население по федеральным каналам, что гравилёты это очень экологично и здорово. США была одной из первых стран, в которой мы захватили весь рынок авиаперелётов — и внутренний и внешний. Тогда я совершенно не мог понять, почему они так беспечны — неужели не видят для себя стратегической опасности?
Хотя… вспоминая, как они совершенно по-глупому отдали свой автопром японцам, это действительно могла быть всего лишь тупая государственная неповоротливость.
Для дальнейшего развития бизнеса нам нужна была какая-то достаточно твёрдая мировая валюта, а вот с этим были теперь проблемы. Любые деньги — доллары, евро, йены настолько стремительно обесценивались, как будто уже шла глобальная война. Полагаться на драгметаллы, стремительно теряющие свой вес, мы тоже не могли. В сложившейся ситуации единственным выходом виделось создание своей, твёрдой и конвертируемой валюты.
Впрочем, как оказалось, Олег уже об этом позаботился… правда узнали мы об этом случайно — когда один из Тувалуанцев достал из кармана бумажку и стал что-то активно говорить своему собеседнику, тыкая то в бумажку, то в Жору.
Император нахмурился, подошел и забрал бумажку.
От увиденного, я прыснул со смеху и полчаса не мог остановиться. На деньгах кроме стандартных надписей типа банк Тувалу и номинала, красовался гордый Жорин профиль, увенчанный лавровым венком.
Жора тот просто опешил, а Олег обиделся, увидев такую мою реакцию на свое новшество.
— Как валюта-то называется? — немного успокоившись спросил я.
— Тувальский рубль, — повёл плечом Олег, — больше на ум ничего не приходило.
— Ну, хоть не песо, — хихикнул я.
Деньги менять уже не стали, оставили с ликом императора, тем более, что напечатал их Олег уже очень даже немало.
Ещё более я удивился, когда узнал, что Тувальские рубли уже охотно принимают не только в нашей империи, но и во всех ближайших странах. Неявные и невидные нам экономические законы работали, а Азия и Океания, похоже, гораздо раньше Америки и Европы поняла какая валюта сейчас предпочтительна, тем более что наша валюта сейчас единственная в мире не падала в цене.
-30.-
Но долго такое, конечно, продолжаться не должно.
В одно прекрасное утро мне позвонил израильтянин, бывший моссадовец, отвечающий у нас за внешнюю разведку, и напросился на встречу.
— Против нас зреет коалиция, — начал он с плохих новостей, — мир опомнился и пытается объединиться, чтобы защититься.
— Кто в неё входит? — поинтересовался я.
— Переговоры о противодействии идут на уровне НАТО и они довольно секретны. Нам пока неизвестно до чего договорились потенциальные государства — участники этой коалиции, но мы знаем, что в её создании участвуют как минимум США и Франция.
— Старые друзья, — хмыкнул я, — и каковы у них шансы?
— Сложно сказать, — замялся шеф разведки, — если им удастся договориться, то честно говоря, сломить нас будет несложно. Наша надежда кроется в том, что среди членов НАТО пока нет согласия по вопросу нужно ли нас подминать под себя — для многих, очень многих людей мы представляем собой инновационное быстроразвивающееся государство, с которого нужно брать пример, а уж никак не воевать с ним.
— Вы так говорите, как будто сами так не считаете, — фыркнул я.
— Я привык трезво смотреть на вещи и реально оценивать процессы, — поклонился разведчик.
— И что же вы там себе навыдумывали? — поинтересовался я.
Израильтянин скривился, ему явно не хотелось говорить на эту тему, но поняв что отвертеться не получится, он сказал:
— Мне сложно судить о ваших планах, Дмитрий, но как военный эксперт я могу понять своих коллег в большинстве стран. Вся стратегическая военная авиация вдруг стала не больше, чем игрушкой. Проекты, на которые направлялось до 80% военного бюджета стран на протяжении многих лет, вдруг оказались пустышкой. Сегодня один переоборудованный гражданский самолёт стоит всей остальной военной авиации и не понимать этого нельзя.
— Подождите, — сказал я, — у нас ведь чисто гражданские гравилёты, на них вообще нет никакого вооружения.
— Гравилёт, который не может сбить ни один военный самолёт гражданским считаться не может, — ухмыльнулся разведчик, — а установить на него любое вооружение — раз плюнуть. Да даже без оружия — маленькая корректировка в программе защитного поля и гравилёты смогут просто сминать в воздухе любую военную авиацию.
