Андрей Кадник - Новатор - 2
После того, как прототип слетал в космос с включенным на земле большим полем, Жора установил на наш аппарат аналогичное, но пока избегал включать его. По его словам, при перемещении такого огромного объекта (вместе с полем корабль был не меньше километра в диаметре) вызывает слишком сильные атмосферные флуктуации, и мы такими полётами можем существенно нарушить экологический баланс.
Когда мы вышли из НЛО, в дверях резиденции появился человек, который направился к нам быстрыми шагами.
— Добрый день, я начальник протокольной службы, — представился он, — почему вы пренебрегли моей просьбой?
— Что-то слабенький здесь протокол, император, — обратился я к Жоре, — при вашем дворе чиновник никогда бы не посмел отчитывать монарха за то, что его гравилёт сел, видите ли, не туда. У вас бы хлеб-соль вынесли бы, дорожку расстелили.
— Поверьте, во Внуково вас ждал и хлеб-соль и дорожка, — обиделся протокольщик, хотя и не показал этого своим видом. Лицо его оставалось непроницаемым.
— Ничего, — вздохнул я, — мы не в обиде. Передайте пожалуйста президенту Пудведеву, что император Тувалу желает провести встречу на открытом воздухе, ибо погода благоволит этому.
Погода, честно говоря, не сильно-то и благоволила, небо затягивало тучами.
Протокольщик замялся:
— Понимаете, мы хотели везти сюда президента параллельно вашей доставке из аэропорта. Но вы прибыли сюда напрямую, поэтому президент не успел. Прошу немного подождать, пока я распоряжусь.
— И уж ваша протокольная служба, конечно всегда знает где находится император, — снова повернулся я к Жоре.
Тот важно покачал головой, подыгрывая мне, а протокольщик вопросительно посмотрел на меня. Причём сквозь него непроницаемость промелькнуло удивление… впрочем, может мне показалось.
— Президент Пудведев, — обратился я к нему, — находится в третьей комнате справа по коридору, сидит там и наблюдает нашу беседу на экране… странно, что вы не в курсе, должно быть вы не заметили как он приехал, — подколол я его.
Теперь-то я не мог ошибиться — на лице протокольщика точно промелькнуло изумление.
Я, конечно, немного рисковал и переигрывал. Президент действительно находился в той комнате, когда мы сели — я наскоро проверил это визором, но за несколько минут нашей болтовни он вполне мог уйти в другое место. Впрочем, рассчитывал я, наверняка ему будет интересно и едва ли он отойдёт от экрана наблюдения.
— Извините, я должен отойти на минуту и посоветоваться с президентом, — проговорил протокольщик.
Но этого не потребовалось — видимо в наушнике раздались какие-то команды, так как он кивнул, сказал «хорошо» и сделал жест, который автоматчики восприняли, как команду «убежать и спрятаться».
— Пожалуйста, пройдёмте под навес, переговоры состоятся там, — кивнул он по направлению к белой мраморной беседке.
Там, на удивление уже всё было накрыто. Видимо рассматривался и такой вариант, что мы или Пудведев захотим посидеть на воздухе.
Президент подошел к нам сам, без охраны, быстрым шагом и первым подал свою руку для пожатия.
— Ну и кто из вас император? — поинтересовался он с едва заметной иронией.
Я кивнул на Жору, немного отдав его на растерзание. Мне что-то не приходило в голову как начать разговор.
— Я рад приветствовать вас в России, — продолжил Пудведев, — ничего, что я без переводчика? Знаете, мы всю Россию обыскали и ни одного русско-тувалуанского переводчика не нашли.
— Плохо искали, — хмыкнул я, — у нас работает два переводчика и мы их нашли без особых проблем.
Президент насупился и сделал пометку в блокноте, лежащим на столе перед ним. Я понял, что только что сделал бяку кому-то из окружения президента, отвечающему за перевод.
— Владимир Анатольевич, — обратился я к президенту.
— Я вижу, что вы слишком иронично настроены для серьёзных переговоров, — перешел я в наступление, — не знаю, что вас забавляет, возможно наш невеликий возраст, возможно дикость идеи антигравитации, возможно то, что мелкая страна объявила себя империей. Одно знаю точно, если переговоры продолжаться в тоне взаимных подколок, конструктива не получится.
Пудведев помялся, задумался, а потом махнул рукой.
— Чёрт с вами, первый раунд вы взяли. Я действительно выбрал неверный тон, но поймите и меня, вы творите чёрт знает что по всему миру, разоряете транспортную отрасль, калечите сотрудников наших спецслужб, выходите на меня через пешку — полковника, предлагаете России чуть ли не на коленях к вам ползти, что же ещё я должен о вас думать?
— Не горячитесь, мы не предлагали, чтобы Россия ползла к нам на коленях и вообще не желаем делать чего-либо такого, что унизило бы нашу родину. Суть предложения наоборот состояла в том, чтобы Россия была инициатором интеграционного процесса. Но если вам в какой-то мере это претит, Тувалу готова сама выступить в данном качестве.
— А почему молчит император? — внезапно сменил тему Пудведев.
— Я больше по технической части, — застеснялся вдруг Жора, — переговоры у нас обычно Дима ведёт.
— Обычно, — хмыкнул президент, — и много вы их ОБЫЧНО проводите?
— Я думаю, что ваши спецслужбы информировали вас, что мы состоим на сегодняшний момент в финансовом партнёрстве с 35-ю странами. Это сотрудничество не обременено никакими взаимными обязательствами, но всё же я в определённой мере рассчитываю на поддержку этих стран в ООН, если вдруг наше государство попытаются изолировать. Сегодня, как видите, мы впервые приехали на переговоры о партнёрстве в прямом смысле слова. Партнёрстве, в котором будут и взаимная выгода и взаимные обязательства.
— Хорошо, — прервал меня Пудведев, — давайте обойдёмся без красивых слов, раз уж у нас встреча без телекамер. Поверьте, я их наслушался столько, что уже тошнит. Что вы конкретно предлагаете?
— Вот это уже деловой разговор, — обрадовался я, — предлагаем мы создать стратегический альянс… ну назовём его условно российский союз. Мы от этого имеем определённую подстраховку — одно дело, когда НАТО создаёт альянс против компании-авиаперевозчика с непонятным пока никому вооружением, другое — когда с этой компанией в одной команде играет Россия с её военным и ядерным потенциалом. Не думаю, что в этих условиях натовцы решатся на военный конфликт. Вы от этого имеете… впрочем то, что будете иметь вы, можете придумать сами… и, мой совет, — не скупитесь на пожелания.
— Хорошо, примерно это я и ожидал услышать, — сказал президент и задумался.
— И каково ваше решение, — поторопил его я.
— Не требуйте от меня столь скорых решений, — усмехнулся он, — понимаете, подобный альянс втягивает Россию в серьёзное противостояние, к которому она не готова, как вы наверняка догадываетесь, обладая вашими возможностями. Если платой за такой риск будет просто пользование новым типом авиадвигателя, то я даже не знаю, стоит ли оно того. Если против вас объединятся действительно все страны НАТО, то честно говоря, ни вам, ни нам не выстоять — ни вместе, ни по отдельности.
— Все не объединятся, — хмыкнул я.
— Вы недооцениваете объединяющую сущность общих экономических интересов, — парировал Пудведев.
— Как вам наверняка уже доложили, речь идёт не только об авиаперевозках. Этот принцип вскоре станет основой всей транспортной отрасли, так будет передвигаться наземный транспорт, водный и… космический. Кроме того, это далеко не единственное новшество, которое Тувалу или Российский союз будет внедрять, у нас ещё есть возможности по передаче неволновыми методами электроэнергии на расстояние. Способ абсолютно надёжный, безопасный и очень эффективный.
— О чём идёт речь? — оживился президент.
Жора посмотрел на меня ничего не понимающим взглядом.
— О том, что мы можем поставить электростанцию рядом с солнцем и телепортировать вырабатываемое электричество прямо в домашние розетки, — ответил я.
— Нонсенс, — буркнул президент.
— Не больший нонсенс, чем антигравы, — парировал я, — причём заметьте, что если транспортный кризис Россия пережила довольно легко, то энергетический убьёт в первую очередь именно её. Умрёт добыча нефти и газа и Россия рискует оказаться в той самой жопе, из которой она вылезла полторы тысячи лет тому назад.
— А какова мощность солнечной электростанции и насколько велика проводимость подобного способа передачи энергии? — задумчиво спросил Пудведев, — меня интересуют технические возможности и параметры.
— Технически мы можем через год обеспечить производство, которое с лихвой покроет всё энергопотребление на Земле.
Президент сглотнул:
— А цена?
— Цена электричества будет на порядок ниже, — ответил я.
Президент на некоторое время замолчал. На этот раз я не стал торопить его с выводами, пусть осмыслит новую информацию.
— Вы умеете убеждать, — в конце концов выдал он.
— Так и работаем, — усмехнулся я, — Жора умеет изобретать, а я умею убеждать.
