Андрей Кадник - Новатор - 2
Теперь же пресса переключилась на новый договор и дала столько версий событий, что у всех просто закружилась голова. Я с удивлением узнавал о себе, о Жоре и о нашем союзе из прессы всё новые и новые подробности. Тут было и про нашу личную жизнь — мол мы живём как одна большая семья, и у нас огромный остров-гарем, и про военные изобретения, которые мы скрываем. Не стала секретом и подозрительная попытка военной операции НАТО в Тихом океане. К счастью пока не упоминался наш энергетический проект — насколько это возможно мы старались держать его в секрете.
-35.-
Долго держать язык за зубами не удалось. Уже через пару недель мою более-менее размеренную жизнь нарушила публикация в Таймс о том, что в России заморожено практически всё строительство новых энергетических объектов.
Про размеренную жизнь, это конечно говорится с изрядной натяжкой — мы как раз начали формировать большой сибирский купол — зону отчуждения, в которой и планировалось разместить производство субститутов для энергетики. Конечно, сами мы уже давно ничего не делали, но и общее руководство это тоже довольно утомительное занятие.
Три месяца прошло с тех пор, как мы запустили свой первый коммерческий гравилёт и мне иногда казалось, что за эти три месяца я прожил целую жизнь. Жизнь, насыщенную интригами, политикой, мелкими и крупными дрязгами и, самое главное, работой. Работой муторной и текущей — именно такой, которая занимает чрезвычайно много времени, а когда день прошёл, то на Танюхин вопрос «что делал в Тувалу?» вроде и ответить нечего… руководил, разруливал, договаривался, даже и не знаю, можно ли это назвать работой в классическом смысле слова.
Я не очень люблю этот период своей жизни. Он был наполнен не только удачами, но и разочарованиями, нервными срывами, усталостью, бессонницей, снижением потенции и многими другими гадостями, который подразумевает под собой «синдром менеджера». Очень часто я думал «зачем мне это всё?».
Деньги? Да, деньги это хорошо, но когда их много, перестаёшь придавать им значение, для тебя они становятся не дороже бумаги, на которой напечатаны. Конечно, если меня резко вернуть в юношеское безденежье, я возможно и переменил бы своё мнение, но сейчас мне действительно казалось, что деньги это зло.
Власть? Власть она действительно приятна. Но она и опасна. Особенно она опасна в нашем с Жорой возрасте, когда мозг ещё не сильно обременён моральными устоями и запретами, когда кажется что вокруг тебя крутится всё на свете и именно ты должен руководить этим процессом. Не знаю… наверное я не властолюбив, гораздо больше, чем властвовать мне хотелось посидеть с удочкой где-нибудь на бережку, или съездить в турпоездку с Танюшей, сходить на концерт или в кино, в конце концов, но времени на это категорически не хватало.
Когда пресса стала писать об энергетическом упадке в России, к счастью почти никто не придал этому большого значения и не связал с недавно созданным Российским союзом, иначе без мирового краха отрасли не обошлось бы уже на этом этапе. Большинство аналитиков объясняли, что у России существенные бюджетные трудности из-за снижения спроса на нефтепродукты на мировом рынке. Рынок нефти чрезвычайно сбалансирован и даже несущественное снижение потребления по причине постепенного перехода авиации на гравитационные двигатели привело к резкому падению цен на высвободившуюся нефть. Впрочем, члены ОПЕК довольно быстро скорректировали добычу и цены на нефть снова медленно поползли вверх. Что, впрочем, не помогло акциям нефтяных компаний, которые продолжали падать — большинство инвесторов понимало, что рано или поздно на подобные двигатели перейдёт весь транспорт и тогда уже нефтяникам точно придётся поумерить аппетиты.
Была еще версия, что энергетические стройки заморожены вследствие неудачной реформы РАО ЕЭС, которая превратилась во множество мелких компаний, а те, в свою очередь, не торопятся вкладывать деньги в развитие, пытаясь для начала «срубить бабла» для собственных нужд. Но этой версии особенно никто не верил, всем хотелось перевесить все мировые экономические проблемы на нас с Жорой и его антиграв, даже российские СМИ не ухватились за возможность ещё раз укусить рыжего Чубайса.
Хоть мы и создали Российский союз, пока никакой речи ни о совместном правлении, ни о чём другом не было. Мы давали время успокоиться и мировой экономике от транспортного кризиса и россиянам, вдруг обнаружившим себя в каком-то непонятном альянсе со странным государством.
Пока мы тренировались править на Тувалу. Этакое троевластие, наверное не очень хорошо сказывалось на управлении государством, но других идей как организовать правление у нас не было, поэтому случались и казусы — мы частенько давали правительству противоречивые указания, а они не знали кого слушать — меня, Жору или Олега. В конце концов, Олегу это надоело, и он поставил нам ультиматум, что или все распоряжения идут через него или он умывает руки. Я, подумав, согласился, а Жора по-моему вообще не понял из-за чего сыр-бор. Всё-таки правитель из него был далеко не такой сильный, как физик. Мне иногда казалось, что попадись ему вместо меня кто-нибудь более властолюбивый, он мигом бы подмял Жору под себя, сделав из него марионетку.
Сам я на Тувалу чувствовал себя этаким Абрамовичем на Чукотке, и это было приятно. Облагодетельствовать мой народ было делом пяти минут. Иногда ко мне на улице подбегали люди и начинали на пока ещё плохом, но уже русском языке просить решить ту или иную проблему — то им рыбу не давали ловить, то не разрешали строить сараи во дворах возведённых для них по лучшим европейским образцам домов, то ещё выдумывали какую-нибудь глупость. Сараи я, конечно, строить не разрешал, но если просьбы были по делу, то для решения вопроса хватало лишь лёгкого шевеления пальца в сторону члена правительства Тувалу, который постоянно сопровождал меня в прогулках по острову. На таких прогулках моей неизменной спутницей была моя жена, с которой мы тихо и мирно, без особых празднеств расписались прямо здесь же в Тувалу.
Тане нравилось, когда меня о чём-нибудь просили и она частенько сама уговаривала меня помочь людям решить их проблемы. Люди не дураки, они сразу увидели моё слабое место и в последнее время обращались с просьбами уже непосредственно к Татьяне, мне лишь нижайше кланяясь. Таня, добрая душа, уговорила меня и на бесплатный спутниковый интернет для всех, на строительство велосипедных дорожек и раздачу всем жителям великов, как экологически-чистого транспорта и ещё на много всяких глупостей.
-36.-
Только всё более-менее наладилось — гравилёты летали (причём уже почти все в переделанном виде), Тувалу росло не по дням, а по часам, мировые валюты стабилизировались и среди них достойное, хотя пока и далеко не самое главное место занял Тувалийский рубль, как пришла очередная напасть.
Видимо кто-то сболтнул про приближающуюся революцию в энергетике — ничем другим я не могу объяснить внезапный вал посланников от различных государств, который обрушился на нас.
Мы сидели на терраске и пили кофе всем нашим обширным семейством, как вдруг раздался вызов от Олега. Он обычно не беспокоил нас по пустякам. Честно говоря, за всё время своего наместничества Олег позвонил лишь дважды, поэтому я обеспокоившись сразу взял трубку.
— Алло, Дима, — раздался недоумённый голос Олега, — слушай тут такое дело… сюда прибыл король Таиланда.
— То есть как прибыл, — не понял я, — без приглашения?
— Ну, я-то его точно не приглашал, — отозвался Олег.
— Жора, — обернулся я к Цветкову, — ты приглашал короля Таиланда?
Тот помотал головой.
— Мы тоже не приглашали, — ответил я трубке, — соответственно вопрос: как он умудрился попасть в Тувалу без визы и без приглашения?
— Тут начинается самое странное, — охотно ответил Олег, — мы сегодня ждали группу тайских рабочих — они строят у нас самый большой в мире каток. Кстати, ты видел проект…
— Подожди, ты от темы не уходи, — поморщился я.
— Так вот, а вместо гравилёта с рабочими к нам вернулся гравилёт с королём, который просит аудиенции у императора Тувалу, что мне делать? — в голосе Олега послышались панические нотки.
— И где он сейчас? — наморщился я.
— Я поселил его в лучшем номере и незаметно приставил охрану.
— Делаа, — протянул я, — чего же он хочет…
— Дык, самодержец, вот может и развлекается — дурью мается, — выдал свою версию Олег.
— Ты мне такое про самодержцев брось пороть, — деланно рассердился я.
— Простите, вашблагородь, — охотно извинился премьер-министр, — так что делать то?
— Жди, сейчас будем, — вздохнул я и дал отбой.
— Поехали, — кивнул я Жоре, — вряд ли он прибыл с туристической целью.
Тайский король явился в своей национальной праздничной одежде и в сопровождении свиты человек в двадцать. Мне даже стало немного неудобно, что нас всего трое и что на мне футболка, а на Жоре застиранная водолазка. Неуважение, конечно, но мы забыли переодеться. Да и вообще, этот король сам виноват — нечего было являться без согласования. Сказал бы заранее, что хочет приехать — мы бы весь протокол соблюли, а так уж извините.
