Владимир Михайлов - Властелин
– Мне будет страшно…
– Ничего, мне вот всю жизнь страшно – и все-таки существую как-то…
Опираясь на историка, Леза кое-как доковыляла до подъезда. Хен Гот подергал дверь.
– Невезение, – сказал он. – Заперто, конечно. Ничего. Это не препятствие… придется тебе немного обождать.
– Постой! Куда ты?
– Сейчас вернусь.
Окна первого и второго этажей были забраны надежными решетками. Хен Гот обошел здание, используя пожарную лестницу, добрался до третьего этажа. Дверь, конечно, и здесь была на замке. Он перелез через железные перила и, держась правой рукой за них, правой же ногой опираясь о площадку лестницы, откинулся влево и оказался напротив ничем не защищенного окна. Рискуя порезаться, кулаком выбил стекло. Осколки, остро звеня, посыпались вниз. В обычное время это вызвало бы тревогу. Но сейчас никого не было ни вблизи, ни, наверное, в участке Заботы о порядке. Остатки стекла он вытащил, орудуя по-прежнему одной рукой. Потом вернулся на площадку, чтобы немного отдохнуть. Снова повис, но теперь не остался в таком положении, а по узкому и косому железному карнизу, какие тянулись вдоль каждого этажа – наверное, для удобства мойщиков окон – придерживаясь рукой за пустую раму, подобрался к окну вплотную и таким же способом выбил и внутреннее стекло. В нескольких местах все-таки порезал руку, но неглубоко. Наконец влез. Дальше было уже легко: замки изнутри отпирались простым поворотом ручки. Вышел в коридор, добрался до главной лестницы, спустился вниз и отпер входную дверь. Огляделся. Лезы не было.
– Леза! – позвал он негромко.
– Это ты? – Голос ее дрожал – от страха, наверное.
– Куда ты исчезла?
Леза была, оказывается, тут же, рядом – просто присела на корточки рядом с высоким крыльцом, съежилась – чтобы не заметил случайный прохожий – если бы такой вдруг возник.
– Заходи.
Впустив ее, он снова запер дверь, на всякий случай заложил и внутренний засов.
– Я все-таки не понимаю, – сказала она. – Где же люди?
– Наверное, убежали в центр, – сказал он, подумав. – Его почти не обстреливали. Может быть, даже указания такие были. Не всем повезло так, как нам.
Он имел в виду, что время самого сильного обстрела они провели в глубоком подземелье.
– Вот твои апартаменты. – Он отворил дверцу, что вела в маленькую швейцарскую. – Здесь тебя никто не побеспокоит. А я пойду на поиски.
– Ты надолго? – спросила она несмело.
– Ну, не очень. Где это хранилище, я помню. Может быть, придется повозиться с дверью. Ну и там какое-то время понадобится, чтобы найти… Но не волнуйся. Никакой опасности.
Он помахал рукой на прощание и быстро пошел, почти побежал по лестнице – через ступеньку, через две. Видно, ему не терпелось проверить свои предположения.
Леза только покачала головой. Села в мягкое, сильно вытертое кресло. Глянула на часики на руке. Четверть шестого. Вздохнула и почувствовала, до чего устала и проголодалась. В швейцарской стоял маленький холодильник. С трудом поднявшись с кресла, Леза подошла, вернее – допрыгала на одной ноге, другая болела все сильнее. Открыла. Лежал там кусок сыра, стояло три бутылки пива. Больше ничего. Леза схватила сыр, подумала и взяла бутылку пива, больше запить было нечем, идти на поиски воды она не собиралась, такая экспедиция сейчас была не по ее силам. Съела твердый сыр, запила, немного согрелась. И как-то незаметно задремала.
Проснулась, словно ее толкнули. В вестибюле музея, куда выходило маленькое окошко швейцарской, было темно. Ночь? Сколько же времени прошло? Чтобы разобрать, который час, пришлось включить подсветку. Четверть десятого! Четыре часа прошло! А его нет. С ним что-то случилось. Да, конечно же, что-то случилось – не мог он просто так, без серьезной причины, исчезнуть на столько времени, зная, что она сидит внизу и волнуется.
Леза почувствовала, что не в состоянии больше сидеть и ждать. Так можно было сойти с ума! Помедлила немного, собираясь с силами. Вышла из швейцарской и по темному вестибюлю, освещенному только отражавшимся от дома, что стоял напротив, светом звезд, двинулась к лестнице, с трудом удерживаясь от стона при каждом шаге.
На лестнице, как ни странно, стало легче: там можно было опираться о перила, налегать на них грудью – и медленно, ступенька за ступенькой, одолевать высоту. Наверное, она быстро сбилась бы со счета этажей – но, к счастью, номера их были нанесены светящейся краской напротив дверей, что закрывали шахты бездействующих нынче лифтов. Наверное, не прошло и часа, как она добралась до двенадцатого этажа. Дверь с площадки в коридор была приотворена.
– Хен! – негромко позвала Леза. Никто не ответил.
Ей не хотелось отрываться от надежных перил, и она окликнула еще раз, громко, так, что сама испугалась. На этот раз ей показалось, что в глубине этажа кто-то слабо отозвался – так тихо, что она даже не была уверена, что услышала звук на самом деле. Могло ведь и просто почудиться. Или то было эхо…
– Хе-ен! – Неожиданно для самой себя она закричала изо всех сил – совсем уже испугавшись, так что в голосе явственно слышались слезы.
– Иду! – На этот раз ей ответили, это было несомненно. И сразу послышались шаги – неуверенные, шаркающие. Словно человек, приближавшийся к ней, двигался из последних сил. Но хоть жив – это главное…
– Хен, это ты? Что с тобой?
– Леза? Ты как сюда попала?
Кажется, он был немного не в себе.
– По лестнице, как же еще? Ты ранен?
– Я? Да вроде бы нет… Кто мог меня ранить?
– Тут больше никого не было?
– А разве кто-то заходил?
– Нет… не знаю. Я никого не заметила.
Ей почему-то не захотелось признаваться в том, что она заснула и проспала четыре часа.
– Почему ты задержался так поздно?
– Искал… Читал документы. Ты знаешь, Леза, просто потрясающие новости…
– О новостях потом. Ты что же – читал в такой темноте?
– Нет, было еще светло… А потом я, наверное, заснул. Глаза устали, я хотел дать им немного отдохнуть – ну, и… – Он заговорил быстрее, оправдываясь: – Понимаешь, позапрошлую ночь я вообще не спал, а прошлую… очень немного…
Она усмехнулась – благо, он этого не видел. Да, прошлой ночью не так уж много оставалось у него времени для сна. Но теперь совершенно не было нужды признаваться в том, что и сама не выдержала усталости и волнений…
– Хен! Я просто слов не нахожу! Я там умирала от страха – за тебя…
– Ну, прости, – сказал он, нашарил ее руки, поцеловал. – Больше не буду.
– Что мы будем делать, Хен? Ведь почти ночь! Мы заблудимся в развалинах…
– А мы никуда не пойдем. До утра, во всяком случае.
– А если нас тут захватят?
– Ну, особенно засиживаться не будем. Но когда начнет светать, мне надо будет еще покопаться в этой старине.
– Ты нашел заклинания?
– Заклинания – дело десятое… Оказывается, тут, у них в хранилище, есть оригинальные, первичные тексты легенд – такие, какими они были тысячи лет назад, а не то, что нам подсовывали – в переработке, словно для малолетних детишек…
– А что – большая разница?
– Большая – это слабо сказано. Громадная!
– Ну, пусть так. Но нам-то что? Разве легенды – твоя специальность?
– Моя специальность тебе известна: история. Но в том-то и дело, что эти легенды, этот свод… По сути дела, он в древности был священной книгой.
– Ты путаешь. Священная книга – это «Слова Рыбы».
– Этот культ возник позже! А первоначально было вот это. Это не книга о богах, как их обычно представляют. Скорее – о чудесах, о том, что мы считаем чудесами, не находя иного объяснения. И об изначальной истории Ассарта. Такое, что голова идет кругом…
Он умолк, словно пытаясь найти нужные слова. Леза воспользовалась кстати подвернувшейся паузой.
– Мы что – так и будем стоять на лестнице до самого рассвета?
– Ох. Нет, конечно. Прости… Обопрись на меня. Пойдем.
В коридоре было чуть светлее. От звезд.
– Вот здесь, пожалуй, ты сможешь расположиться. Здесь есть даже диван. Правда, простыней не обещаю.
– Это возмутительно! – сказала она. – Как ты мог быть настолько непредусмотрительным и не взять с собой простыней?
Он лишь в последний миг понял, что его разыгрывают.
– Знаешь, пришлось выбирать: то ли взять белье с собой, то ли использовать, чтобы скрутить охранника.
– Ну конечно! Ты к охраннику относишься куда внимательнее, чем… чем…
Чем к кому? Эта мгновенная мысль заставила ее умолкнуть, не договорив. И в самом деле: кто она? Случайная женщина на одну, на две ночи? Именно так получалось. У нее ведь не было таких намерений. Просто – той ночью как-то само собой получилось. И он показался ей близким и надежным. А она ему?
– Хен, скажи…
И снова запнулась. А хотела спросить именно об этом: «Кто я тебе?».
– Я слушаю, Леза.
В голосе его больше не ощущалось улыбки.
– Скажи, что ты собираешься делать дальше?
– Завтра?
– Завтра, и… ну, потом.
