Ульяна Каршева - Оберег для огненного мага
– Она здесь?!
Его ладонь выскользнула из-под ее пальцев. Кажется, парень встал. Алекса услышала, как он шагнул вперед – судя по шевелению воздуха. Встал на месте. Услышала его шепот:
– Нет… – Воздух снова возмутился, а кушетка прогнулась. – Нет.
– Как хочешь, – спокойно сказала Алекса. – Руку положи, а то я лечение не смогу…
– А где она?
– В одной из комнат коридора. Я точно не знаю.
– Карей провел?
– Угу. Она переоделась в мальчишку, чтобы Карей смог ее провести.
Молчание со стороны. А руки́ на кушетку так и не положил. Алекса молчала, чтобы не сбить его с мысли о Регине.
– Она переоделась в мальчишку, чтобы прийти ко мне, – прошептали рядом.
Девушка вспомнила, как несколько раз видела Регину в очаровательных платьях. Кажется, Ферди сделал правильный вывод.
– Я хочу увидеть ее!
Вот теперь его дыхание зачастило. А Алекса правильно поняла его желание. Он стал видеть человеческую ауру. Он видит в темноте то, чего другой, нетренированный, человек не увидит. И сейчас старший брат Карея хочет взглянуть на ауру Регины, чтобы понять, чего ради она пришла.
– Ты подождешь здесь? – спросила она, вставая. – Я скажу, чтобы Карей ее привел.
– Карей… Если он помогает ей, значит, он верит, – прошептал Ферди. – Иди.
Она уже запомнила комнату и расположение мебели в ней. Поэтому прошла к двери и оказалась лишь самую чуточку сбоку. Услышала за спиной:
– Правее.
– Спасибо, Ферди.
Открыла дверь и позвала в темноту:
– Карей, Регина!
– Я сейчас приведу ее, – откликнулся Карей.
– Ферди… – Алекса встала около двери, чуть в стороне. – Мне уйти?
– Нет. Пожалуйста…
Движение воздуха – и девушку снова взяли за руку. Она ощутила, что рука Ферди дрожит, и погладила по его ладони. «Только не бойся…»
– Ферди! – выдохнула темнота совсем близко. – Ферди!
Судорожно стиснутые пальцы парня медленно разжались, и он шагнул мимо Алексы. Ничего не видя, ничего не понимая в непрестанном шорохе и бессвязном шепоте, девушка снова почувствовала, как ее взяли за руку и властно потащили из комнаты.
– Я закрою дверь, и мы постоим в коридоре, – сказал Карей.
Глава 17
Пол под ногами временами мелко подрагивал. Судя по звукам, приглушенным стенами и ставнями на окнах, над замком Тиарнаков все-таки разразилась гроза. Прислонившаяся к стене Алекса напряженно сжималась, ощущая дрожь, которая прокатывалась по зданию. Что с Региной? Почему она так бушует?
– Если хочешь, выйдем из этого коридора, – тихо предложила тьма голосом Карея.
Ладонь Алексы он то и дело стискивал изо всех сил, стоя совсем близко – плечо к плечу. Кажется, тоже нервничал из-за неизвестности, как проходит встреча Ферди с Региной. Грозовой грохот кого хочешь напугает. Что с воздушницей? Разгневана? Рыдает? Злится? Аналогом чего является гроза, если она отражает ее бушующие чувства? Не заставит ли она Ферди силой своих эмоций снова вспыхнуть?
Сейчас Алекса кляла себя на все корки. Задним умом она крепка! Надо было сначала продумать все, а потом уже решать, устраивать ли встречу Ферди и Регины. И пыталась отрешиться от самокритики – поздно, поезд ушел! И не могла.
– Нет, останемся, – хмуро сказала девушка. – Они нас не слышат, а если что, успеем добежать до Ферди…
– Вон в чем дело. А я думал, брату встряска будет на пользу.
– Смеешься?.. Как ты думаешь, гроза еще долго будет?
– Предполагаю – с полчаса.
– Карей, я хочу… – Девушка запнулась. – Прости, Карей, я хочу спросить тебя.
– Спрашивай.
– Ты сегодня сказал, что родители могут тебя услать в провинцию. Но ты учишься на последнем курсе. Ты важная фигура в университетской команде. Неужели они это могут сделать?
– Могут.
– Карей, мы не настолько близко знакомы, чтобы задавать тебе такой вопрос. Прости, если обижу тебя. А что будет, если ты откажешься уезжать?
Дрожь под ногами стала отчетливей, а горячие пальцы, сжимающие ее руку, чуть расслабились. Молчание длилось недолго.
– Я никогда не думал об этом.
– И ты непредсказуем.
– К чему ты ведешь?
– Перед встречей с Ферди я встретилась с вашей мамой. Она хочет, чтобы исцеление было быстрым, потому что Ферди надо сдать итоговые экзамены и поступить в аспирантуру. Она хочет, чтобы Ферди стал дипломатом.
– Дипломата я не потяну, – пробормотал Карей, и Алекса затряслась от беззвучного смеха. Кажется, он наклонился к ней, потому что на этот раз его голос раздался совсем близко: – Над чем ты смеешься?
– Тебе самому не кажется, что твоя фраза насчет дипломата смешная? – «Сказать – не сказать ему, что он сам со своей непредсказуемостью дипломатом был бы крутейшим?» Девушка успокоилась и вздохнула. Сейчас она выскажет крамольную мысль, и Карей вправе будет на нее обидеться. – Карей… Твоего старшего брата надо спасать от вашей мамы. Что думает об этом ваш отец? Может, поговорить с ним?
– Он настроен в унисон с матерью. Если мать сказала, что Ферди будет дипломатом, отец будет стараться изо всех сил, чтобы пропихнуть брата в аспирантуру. У них, к сожалению, есть и возможности, и нужные знакомства. – Он помолчал и неожиданно бесстрастно сказал: – Да, интересная ситуация.
Прозвучавшие нотки бесстрастия в его голосе были такими отчетливыми, что Алекса затаила дыхание, узнав их: так начинал говорить отец, когда ему в голову приходила важная идея, которую надо дотошно продумать. И в этот момент лучше не спрашивать у него ничего, чтобы не перебить эту мысль.
Дрожь под ногами прекратилась, и Алекса с тревогой вслушалась в происходящее за прикрытой дверью в комнату Ферди. Там тоже было тихо, и девушка настроилась на долгое ожидание. Но темнота сверху снова заговорила – медленно, задумчиво, словно стараясь в высказывании вслух сформулировать и конкретизировать идею.
– Если я непредсказуем, узнают ли родичи, что я вложил в мысли Ферди то, что задумал сам? Ферди-то согласится со мной, потому что для него сейчас выход на свет – это потрясение и для мамы, и для него самого. Одно дело – трогать свое лицо. Другое – увидеть его в зеркале. И экзамены. Ладно, для него корпусные итоговые наверняка будут щадящими. Но вступительные в аспирантуру… Мама слишком сильно верит в него. Значит… Я, конечно, могу уехать… Но для Ферди мой отъезд… Нет, мама не пойдет на такое, если узнает. Ферди не хочет, чтобы к нему приходил кто-либо, кроме меня.
Он рассуждал вслух, видимо, переходя от одной мысли к другой, пытаясь собрать все воедино. Алекса слушала внимательно, расставляя его недосказанные фразы по полочкам, и соглашалась с ним: Карей прав – Ферди воспротивится его опале… Но что будет, если дорогая мамочка увидит Ферди обожженным, уродливым? Умом-то она понимает, что с ним неладно, но ведь увидеть сына воочию – это совсем иное… Кажется, последнее тоже очень сильно беспокоило Карея.
Сама того не ожидая, девушка словно подключилась к прерывистому монологу Карея, продолжив его размышления:
– Ну, из дома она его не выгонит. Не бросит на произвол судьбы. Наверняка ему будет сделана пластическая операция. А может, и операция еще не нужна будет – послушать бы, что скажут целители.
– Но ее отношение к нему изменится. А он сейчас раним…
– Он не видел ее три года. Не разговаривал с нею. А еще есть Регина. Он может неожиданно отреагировать на любое к себе отношение.
– С Региной тоже не все ясно.
Девушка поняла, что все мысли Карея крутятся вокруг той идеи, которая пришла ему в голову, когда она косвенно предложила неповиновение родителям и напомнила о его непредсказуемости. Кажется, он обдумывает эту идею со всех сторон и даже не против участия Алексы в ней. Для девушки пока проблема была в том, что она не знала, что именно пришло ему в голову, и отзывалась лишь на некоторые его размышления. А спросить побаивалась. А вдруг она его неправильно поняла?
– Надо выручать Ферди… – пробормотал Карей.
Алекса было хотела спросить, что он имеет в виду: выручать из ситуации, когда мать снова начнет давить, или выручать прямо сейчас, спасая от Регины? Последнее она как-то плохо представляла себе: а вдруг ворвутся в комнату, где сидит парочка, в самый неподходящий момент? А еще стороной проходила странная, нехорошая мысль: «И почему я беспокоюсь о них? Они все в любом случае богатые, а деньги во всех их проблемах могут решить все». Но ладонь Карея, которая продолжала сжимать ее руку, мгновенно заставила устыдиться этой мыслишки и думать о другом.
Проблему, когда входить в закрытую для них комнату, решил, как ни странно, сам Ферди. Качнулся воздух. Во мраке словно появилась другая тьма – открывшегося пространства. Пауза – наверное, парень оглядывался в поисках. Прозвучал голос Ферди:
