Джек Хорн - Грань
– Мячик! – нетерпеливо воскликнул Рен.
Эллен встала.
– Хорошо, малыш, – ласково произнесла она и улыбнулась. – Пойдем. Где ты последний раз с ним играл?
– Снаружи, – ответил Рен.
– Тогда начнем искать там, – заявила Эллен и вывела Рена из библиотеки.
Спустя считаные секунды на пороге появился Тиг Райан – еще один из наших родственников.
– Ты до сих пор здесь? – осведомился он утвердительно-командным тоном. Массивная нижняя челюсть и высокий лоб делали Тига похожим на нечто среднее между учеником выпускного класса и телеведущим. Но по заносчивости его можно было сравнить с избалованным шестилетним мальчишкой или с Людовиком XIV, французским «королем-солнцем».
– К вашим услугам, – язвительно ответила я.
Он встал в дверях, не давая мне выйти.
– Будь добр, – прорычала я, но он не пошевелился. Пригнувшись, я выскочила в коридор мимо него, но он схватил меня за руку. В первое мгновение я вздрогнула, но потом храбро стряхнула его здоровенную лапу.
– Вы, Тейлоры из Саванны, думаете, что всегда выкрутитесь, – бросил он мне с резким северным акцентом, отчего его слова прозвучали еще грубее. – А по-моему, вам не стоит даже мечтать о благоприятном исходе дела.
Он обошел вокруг меня, вновь преграждая мне путь.
– Вы слабы и изнеженны, а другие… скажем, тот же я, постоянно укрепляют дисциплину и набирают вес. На этот раз вы потеряли власть над гранью. Мы вечно плясали под дудку Тейлоров, но Джинни стала последним якорем из рода Тейлоров. Теперь вы не будете нами править. Пришла наша очередь владеть силой.
– Насколько я понимаю, вам все карты в руки, – буркнула я, отталкивая его и отчаянно пытаясь заблокировать психические щупальца, потянувшиеся к моему обнаженному сознанию.
Я была легкой мишенью для родственничков-телепатов, и они часто пользовались своим преимуществом. Поэтому я принялась мысленно повторять мантру «Не лезьте ко мне, придурки!», чтобы заглушить прочие мысли.
Поднявшись по лестнице, я побежала по длинному коридору к бельевой, где Мэйзи должна была ждать меня. Мы прятались там вместе с тех пор, как ходить научились. В это помещение с узким окошком можно было запросто втиснуть кровать. Наверное, раньше это была комната для слуг, и тогда в обществе подобные габариты считались нормой. За многие годы бельевая стала для нас привычным местом, где можно было посекретничать и не только: комнатушка стала нашим убежищем. Это была святая святых. А сейчас, когда в доме было полно родственников, она оказалась нашим спасением – лишь здесь у нас оставался шанс поговорить наедине.
Понимая, что выгляжу глупо, я тихо постучала, причем прибегла к нашему с Мэйзи тайному коду. Дверь распахнулась, и я увидела Мэйзи. В руках она держала большой торт с горящими свечами.
– С днем рождения нас! – с улыбкой пропела она.
Я вошла в комнату, и дверь тотчас захлопнулась у меня за спиной. Сила Мэйзи была столь велика, что она инстинктивно пользовалась своим даром. Наверное, магия прямо бурлила у нее в крови.
– Но до нашего дня рождения еще несколько дней, – возразила я.
– Да, но если меня выберут на смену Джинни, я не смогу отпраздновать его с тобой. Меня отправят учиться у другого якоря. А я не хочу, чтобы мы отметили совершеннолетие врозь, – пояснила она. – Давай задувать свечи. И у меня для тебя сюрприз.
– Сюрприз уже случился, – рассмеялась я.
– Нет, сестренка, – ласково улыбнулась Мэйзи.
Я сделала шаг по направлению к ней, ощущая тепло, исходящее от огоньков.
– На счет «три», – сказала Мэйзи. – Раз, два… три!
Мы дружно дунули, но язычки пламени не исчезли: они соскочили со свечей и затанцевали в воздухе. Все были нормального цвета, но один из них внезапно стал ярко-синим, как пламя газовой горелки.
– Это двадцать одно воспоминание, для тебя, если захочешь подумать о чем-то особенно хорошем, – пояснила Мэйзи. – А если точнее, то двадцать воспоминаний и одно пожелание для нас обеих.
Я в молчаливом изумлении смотрела на подпрыгивающие в воздухе язычки пламени.
– Давай! – подбодрила меня Мэйзи. – Коснись какого-нибудь.
Ее глаза поблескивали от возбуждения.
Я подняла руку и осторожно дотронулась до ближайшего огонька. Меня обволокло теплой волной, и я вдруг оказалась в парке Форсайт вместе с Мэйзи. Мы уплетали мороженое в коническом стаканчике – денег хватило на одну порцию. Позади нас мальчишки играли в раббер[9], наш местный вариант стикбола[10]. Четвертого июля, в День независимости, нам с Мэйзи было десять лет. В гости приехал дядя Оливер и с утра пораньше подарил нам новые велосипеды. Мы сразу же покатили в парк. Я точно помнила, что случится дальше. Тогда мы впервые повстречали Питера. Он был среди мальчишек, игравших в раббер, и, вопреки протестам остальных, пригласил нас присоединиться. Мы здорово повеселились.
Таким оказался лучший День независимости в моей жизни, я готова была вспоминать его снова и снова. После того как мы выиграли в раббер, изображение начало гаснуть. Я очутилась в нашей тесной бельевой рядом со взрослой Мэйзи. Почувствовала, как на глазах выступили слезы.
– Просто невероятно! – воскликнула я. – Как у тебя получилось?
– Маленький фокус, Джинни научила, – ответила Мэйзи. – Почему-то я решила, что будет уместно применить ее навык для подарка тебе, Мерси.
Она улыбнулась, но на ее прекрасном лице отразилась горечь потери. Торт в ее руках исчез, вместо него появилась старинная банка с винтовой крышкой. Мэйзи провела пальцем по ее краю, и огоньки послушно слетелись внутрь. Все, кроме самого странного, мерцающего ярко-синим цветом.
– У тебя останется еще девятнадцать, пользуйся ими, когда угодно. Но мне бы хотелось, чтобы ты взглянула на мое пожелание.
Она накрутила крышку на банку и отдала ее мне. Я уставилась на огоньки, танцующие внутри, будто пойманные светлячки. Не буду их тратить. Лучше брать по одному, тогда, когда мне действительно потребуется вспомнить что-то хорошее.
Все еще ошеломленная, я водрузила банку на столик, убранный в бельевую за ненадобностью.
Потом потянулась к голубому огоньку. Коснувшись его, ощутила слабый укол, как от статического электричества. Мы опять перенеслись в летний парк Форсайт. Но Мэйзи выглядела так, будто ей уже под тридцать. Рядом играли дети – двое белокурых, с идеальными чертами лица, и двое огненно-рыжих, хулиганистых и задорных. Я смотрела на рыжих, и мое сердце забилось чаще. Они были похожи на меня, но у обоих оказались разноцветные глаза – я различила голубые и зеленые отблески их радужек. Мэйзи плеснула мне в бокал холодного вина, я обернулась, услышав голос. У дымящегося гриля стояли Джексон и Питер с запотевшими кружками пива. Присев возле меня, Мэйзи позвала наших детей и чмокнула меня в щеку.
Видение рассеялось, и я увидела Мэйзи в комнате, чуть поодаль. Она была очень серьезна.
– Мне было трудно удержаться и не прочесть твои мысли, – проговорила она. – Мы слишком связаны друг с другом. Я пыталась не лезть тебе в сознание, но когда тебя охватывали сильные чувства, они сами мне в голову стучались. Ничего не могу поделать.
Я поглядела на нее испуганным взглядом оленя, который выскочил на дорогу и попал в свет фар автомобиля.
– Мне известно о твоих чувствах к Джексону…
– Мне так жаль, – перебила я ее.
Она улыбнулась. Кинулась ко мне и крепко обняла меня.
– Да, Мерси! Я, честно, знала! И хочу сказать тебе, что я тебя не осуждаю. Поверь, если кто и может понять, как можно любить Джексона, так это я.
Она отпустила меня и отстранилась.
– И если бы ты могла хоть что-то изменить, ты бы так и поступила, – добавила Мэйзи. – Ты поэтому решила встретиться с Хило?
Отрицать не имело смысла, очевидно, для сестры мои мысли были все равно что свои собственные.
– Да, – призналась я. – Я попросила от нее заклинания, чтобы полюбить Питера…
– А ты любишь Джексона, – закончила за меня Мэйзи. – Она сотворила заклинание?
– Я передумала и отказалась от услуг Хило. Но она заупрямилась и заявила, что будет над этим колдовать.
– Нехорошо, – вздохнула Мэйзи. – Любовные заклинания всегда имеют побочные эффекты. Чувства, созданные ими, неестественные, поддельные и легко могут перейти в страсть, не имеющую ничего общего с истинной любовью. Я никогда и не пыталась подобными глупостями заниматься. Ты не заметила никаких перемен в твоем отношении к Питеру?
– Нет, – быстро ответила я. Но потом мне пришла в голову мысль, которую я гнала от себя с того момента, как увидела труп Джинни с раскроенной головой. – Хило упомянула, что для заклинания требуется много крови.
Я задрожала всем телом.
– Даже и не начинай, – произнесла Мэйзи. – Старая карга просто тебя подловила. В любовной магии не используют кровь. И, если Хило замешана в убийстве Джинни, это не имеет ни малейшего отношения ни к тебе, ни к заклинанию. Слышишь меня, Мерси?
