Николай Герасимов - Рыцарь зеркального отражения
– Чешир, мы к тебе по делу, – строго произнес Максим.
– А кто ходит ко мне без дела? Странное вопрос, – он засунул руки в карманы и пожал плечами. – Это же абсурд. Ходить ко мне, да еще и без дела. Впрочем, кто это? – неожиданно резко корпус его тела повернулся ко мне. – Новый жилец?
– Да. Он будет жить у нас.
– А я что? Против что ли? Только за! В вашем доме только вы с Полиной. На случай нападения нужно хотя бы трое.
– Да, я помню, – мрачно произнес Максим. – Но теперь нас больше, можешь не беспокоиться.
– Двое мужчин и женщина, – задумчиво прокомментировал Чешир. – Своеобразный треугольник. Опасная комбинация. Вы столько всего натворить можете, страшно представить даже, – его голос перешел на какое-то странное мурлыканье.
Максим тяжело вздохнул и поправил волосы.
– Он с Полиной…
– Ах да, ведь он весьма хорош собой. Полина таких любит, – звонкий щелчок, большой палец на руке Чешира оттопырен, а указательный показывает в мою сторону. – Ну это же просто чудесно. Впрочем, это разве не противоречит вашим этим социалистическим штучкам?
– Нет, не противоречит, – устало ответил Максим.
– А как же коммуна? Далеки вы от идеала свободной любви. Однако я думал, тут ситуация будет как-то поинтереснее, – разочарованно произнес он. – Хотя ладно. Не мои это дела. С чем пришли еще?
– Мы хотим знать, где последний раз видели Александра.
– А это еще зачем?
– Нам необходимо это знать.
Чешир задумался. Уголки его губ дрожали. Молодое лицо слегка нахмурилось. Глаза его блестели от лучей уходящего солнца.
– Александр здесь всем очень мешает. Уже очень давно. Вроде бы ничего особенного, просто слоняется без дела, но это стало порядком действовать на нервы.
– Кроме того, его люди без земли, – заметил Максим.
– И это тоже, – кивнул Чешир. – Но мне не нужны неприятности с другими бандами. Впрочем, безземельных здесь хватает. Если кто-то из них неожиданно пропадет, границы территорий останутся прежними.
– Вот именно, – согласился Максим. – Так что?
– Ай, и ладно! – махнул рукой Чешир. – Сейчас выясним, где этот ваш Александр шляется, и делайте с ним, что хотите.
– Спасибо.
– Но меня в это не впутывайте, – ответил он. – Я вам доверяю. вы ребята хорошие, но все-таки напоминаю, что я подобные дела не лезу.
– Хорошо, Чешир, все будет в порядке.
– Раз так, то зайди к нам, вторая комната справа. Там в комнате с коммуникаторами сидит Дэн. Скажешь, что от меня. А я тут с твоим другом поболтаю. Ты ведь не против?
Максим на мгновение задумался, затем с опаской посмотрел на меня, прикусил нижнюю губу и молча пошел в сторону здания.
– Максим-Максим… Хороший парень, да?
– Пожалуй, – в растерянности ответил я.
– Смотри, что мне тут принесли, – сказал Чешир и вынул из кармана номерной значок армейского подразделения. – В городе одного офицера кинули. Прямо по среди белого дня. Он, как говорят, конечно, сопротивлялся, зараза, но долго строить из себя героя не смог. По кускам растащили. А мне в качестве трофея презентовали вот это… Ну и ну, если так дальше пойдет, то в военной форме будет очень опасно появляться не только у нас, но и любом районе города, не говоря уже о территории повстанцев.
– Территория повстанцев? – неожиданно мое горло сдавил спазм. Утро. Лиза. Автобус. Холодный зимний ветер. – Что это?
– Что ты хочешь узнать? – ответил Чешир, убирая армейский значок обратно в карман.
– Там то же, что и здесь?
– О нет, – протяжно ответил он. – Там ситуация совершенно другая. Не то, что наше захолустье. Там было, что захватывать, поверь. Если бы не было, люди вряд ли бы пошли на такое.
– Так что же они захватили?
– Знаешь, были разные версии, – Чешир пожал плечами. – Одни считали, что это просто людей бес попутал или что-то такое, ну вроде массового помешательства. Нашли при строительстве здания странный наконечник средневекового копья. По слухам, блестел так, что людям мозги все прожег. Не захотели они его отдавать, вроде как до сих пор за него воюют.
– А еще что говорят?
– Ну вот другая версия, мне кажется более правдоподобной. Видишь ли, тот район города – это рабочий квартал. Там заводы. Фармакология. Захватить контроль над производством лекарственных препаратов и прочей дури – это схватить за горло, по крайней мере, половину города. Я уверен, повстанцы это хорошо себе представляют.
– А почему же никто на штурм не идет?
– Во-первых, сил нет, – Чешир загнул большой палец на левой руке. – После гражданской войны войска и так с большой натяжкой контролируют лишь часть мегаполиса. А тут еще надо организовать нападение таким образом, чтобы не пострадали заводы. Это слишком. Во-вторых, у повстанцев тоже есть оружие, причем весьма неплохое, – он загнул указательный палец. – Откуда взялось – непонятно. Но имея в руках такие предприятия, всегда можно выменять на n-е количество доз инсулина приличное количество винтовок. это не проблема.
– А наше захолустье?
– Да кому к черту сдалось?! – Чешир развел руками. – Мой тебе совет – не заморачивайся на эти темы и смотри в оба. Все будет тогда круто. Понял?
– Понял, – кивнул я.
– Нам пора! – крикнул Максим. Он вышел из издания и явно был чем-то встревожен. – Давай быстрее!!
– Беги, парень, у ваc мало времени. Это не район Плаза, здесь на такси не поездишь.
– Спасибо, – растерянно ответил я.
– За что? – удивлённо ответил Чешир.
Я не знал, что ему ответить и молча пошёл в сторону Максима. Чешир так и остался стоять в задумчивости возле костра, провожая нас взглядом.
***
– Мы уже почти пришли, – произнёс Максим, что-то разглядев в свой армейский бинокль. – Вот там впереди заброшенная платформа, бывшая станция «Посад». Костёр горит.
Значит, они там.
Мы шли вдоль железнодорожных путей. Поезда здесь уже давно не ходят, но тревога меня не оставляла в покое в течении всего нашего путешествия. То и дело я прислушивался к колебаниям рельс, опасаясь неожиданного появления электрички. Максим устал меня разубеждать, что система снабжения теперь отсутствует, транспорта нет, реально бояться нужно живых людей, но нельзя поддаваться приступам необоснованной паники. В остальном – низкая полоска горизонта, освещённая огнями далёкого мегаполиса, две параллельные прямые, идущие вдоль насыпи и молчаливые ели, окружавшие нас слева и справа, чёрная холодная ночь. Несколько простых истин, которые я вынес для себя в качестве исходного пункта своих размышлений. Хотелось много думать, но мысли были бессвязны. Кроме того, хотелось продолжать спрашивать Максима. Это желание подкреплялось появившейся в моём сердце уверенностью, что каждый ответ добавляет по фрагменту к разорванной картине моего представления о порядке вещей. Многое было неясно. Неясен был, прежде всего, я сам. Мои воспоминания не хотели превращаться в сетку взаимосвязанных элементов. Что-то во мне противилось этому. Какая-то неупорядоченность преследовала меня с того момента, как я попал в дом к Полине, а затем встретил Максима. Что было до этого – пыль прошлого. Наверное, в чём-то Полина была права. Это архив. Но мой архив ещё даже не был построен, чтобы о нём так говорить. Мне сложно было думать о себе. Поэтому вопросы хотелось задавать о том, что ко мне не относится.
– Максим, я хотел спросить… – начал я.
– Спрашивай, не бойся.
– Чешир сказал, что повстанцы захватили заводы…
– Да, фармакологические. Это была их главная стратегическая цель.
– Значит, история про наконечник копья – неправда?
– Нет, правда, – на мгновение Максим развернулся ко мне. – Иначе с чего бы им надо было острие копья в качестве символа на своём флаге использовать?
– Ты хочешь сказать…
– Нет никакой магии и волшебства. Наконечник, нашли, да, но мистика тут ни при чём.
– А зачем они тогда его…
– Я думаю, что по инициативе их лидеров. Вот что это за лидеры – пока непонятно, – Максим тяжело вздохнул, и хлопнул меня по плечу. – Давай потом об этом. Мы уже совсем близко. Замёрз?
– Немного, – дрожащим голосом произнёс я.
– Ничего, дома согреемся, потерпи, – ответил он, вновь всматриваясь в стёкла бинокля. – А ситуация, кстати, в нашу пользу. Александра, видимо, тут совсем не любят.
Кто-то уже успел ему преподать урок. Возможно, и убивать не придётся, – продолжил он, слегка замедляя темп своей речи.
– Так мы…
– Теперь, скорее всего, нет. Там он и двое его людей. Вид у них не самый лучший. Сейчас, как никогда, можно всё уладить без крови.
Когда мы стали подходить к платформе совсем близко, я разглядел людей, сидящих возле костра. Александр был одет в деловой костюм, воротника нет, рукав порван, словом, от пиджака остался лишь слабый намёк, брюки были испачканы в кроваво-коричневой жиже. Разбитый нос и губа отдавали красно-синим цветом кровоподтёков. Двое других были не лучше. Порванные спортивные куртки, измазанные в грязи, на спинах были отчетливо видны следы чьих-то ботинок. Ногами их били, скорее всего, не очень долго, иначе следы бы не были такими отчётливыми.
