Николай Герасимов - Рыцарь зеркального отражения
– Доброго пожаловать, – произнес Максим, слегка улыбаясь. – теперь ты дома.
***
Прихожая.
– Так, значит, ты задолжал Александру?
Я молча завязывал выданную мне обувь – высокие до колен ботинки. Наконец-то решив проблему с узлом, я встал и немного потопал, чтобы проверить устойчивость. Обувь была на удивление лёгкой и удобной.
– Да, Александру, – непринуждённо ответил я.
– Не самый лучший выбор, – пробормотал Максим. Он что-то аккуратно укладывал в свой походный рюкзак. – значит, так, мы сейчас идём туда и решаем твою проблему.
– Может не стоит, – замялся я. – вас в эту историю ещё вовлекать.
– Теперь это уже и наша история, – резко ответил Максим. В его голосе сочетались решительность и предвкушение скорой драки.
– Мальчики, простите, что так долго, – произнесла Полина. Из дальней комнаты она несла нам какой-то свёрток. Развернув его, она протянула мне короткий, серого цвета плащ. – вот, держи!
– Это мне?
– Да, тебе. Наш ангел должен быть укомплектован по всем правилам уличной моды, – ответила она, смеясь. Я немного смутился.
– Какой, к чёрту, плащ? – раздражённым тоном произнёс Максим. Ему нужна удобная короткая куртка.
– Ну ты ведь не собираешься его вовлекать в драку?
– Это как повезёт, – хладнокровно ответил Максим.
Я надел плащ поверх синего полувера и ещё раз бросил взгляд на свои новые джинсы.
– Сделай два подворота, – сказала Полина, указывая на то, что я заправил верхнюю часть ботинок внутрь штанин.
– У него и так худые ноги. Теперь он будет выглядеть, как кузнечик, – сказал Максим.
– Зато не выбивается из местной моды. Это главное, – ответила она.
Я молча выполнил её просьбу. Взглянув в зеркало, я удивился, насколько преобразился мой облик. Ноги стали очень длинными. Пожалуй, это главное, что бросалось в глаза.
– Только не застёгивай плащ, – добавила Полина. – тогда будет всё круто.
– Всё, пора. Туда-обратно. Без лишних остановок, – продекламировал Максим.
Полина мягко поцеловала меня в щёку и поправила мой воротник.
– Не волнуйся. Всё будет хорошо, – пристально вглядываясь в мои глаза, произнесла она. – Ты мне веришь?
– Да, верю.
– Ну, вот и хорошо. Когда ты придёшь, я испеку торт.
***
Тяжёлая дверь захлопнулась за нами, издав громкий шум. Электронный замок заскрипел в режиме «спикера». Очень неприятный звук.
– Не обращай внимания, замок я делал сам, – успокаивающе ответил Максим. – Он всегда так.
– Всё в порядке, – ответил я.
Мы прошли мимо дверей неработающего лифта и очутились на лестничной клетке. Ступеньки уходили вниз, приглашая нас на прогулку с неба на землю. Тёмная даль нижних этажей очаровывала своей неизвестностью. Шаги-шаги-шаги. Монотонные повороты налево, стали утомлять. Мне очень хотелось задать Максиму накопившиеся вопросы.
– Так как ты, скорее всего, понятия не имеешь, где мы, я тебе объясню, – будто читая мои мысли, произнёс Максим. – Главное, не прерывай шаг, а то мы будем идти бесконечно.
– Хорошо.
– Так вот, – сказал он, перепрыгивая через две ступеньки. – Этот дом заброшен, как ты видишь. В нём живём только мы. В нашем захолустье несколько кварталов таких подобных домов. В каждом из них живёт от двух до двадцати человек, в зависимости от расположения, цены за «крышу» и качества удобств, – на последнем слове Максим слегка рассмеялся.
– Что ещё за «крыша»?
– Светлое социалистическое будущее ещё не настало. Сейчас надо за всё платить. Даже за отсутствие жилья многим тоже приходиться платить, чего уж говорить, когда человек имеет в своём распоряжении целый этаж для жизни. Пускай всё это оставляет желать лучшего, но всё же. Нас «крышует» банда Чешира.
– Чешира? – улыбаясь, произнёс я.
– Да, весьма авторитетный тип в подобных делах. Территория захолустья поделена между бандами. Каждая контролирует свой участок, – слегка задыхаясь произнёс Максим. – С Чеширом нам повезло. Кроме защиты, он предоставляет воду и электричество. Другие банды таким не занимаются.
– Что за захолустье? – тяжело дыша, спросил я.
– То, где мы живём. Наследие гражданской войны. Несколько разрушенных кварталов, отгороженных стеной от большого города.
– Понятно.
Мы спустились на самый нижний этаж. Переводя дыхание в нужный нам ритм, мы бегло посмотрели друг на друга.
– Хорошо выглядишь, – сказал Максим, подавляя свою детскую улыбку. – Полина была права. Главное – не выделяться.
– Спасибо.
– За что?
– Не знаю, – пожав плечами, ответил я. – Просто спасибо.
– Это всё потом, – хлопнув в ладоши, сказал Максим. – Идём дальше.
Дверь подъезда пришлось открывать вдвоём. Заржавевшие петли сопротивлялись нашему желанию выйти наружу.
– Скажу Чеширу, чтобы разобрался.
– Да ладно, я тоже могу помочь, – сквозь силу ответил я.
– Лучше побереги силы.
Когда дверь все-таки дала слабину, мы выбрались на свежий воздух.
Апрельское небо освещало верхние этажи домов. Свет косыми лучами озарял тающий на дороге снег. Разбитый тротуар покрывали сотни ручейков талой воды. Ржавые перекладины детской «паутинки» приветливо были изогнуты вверх.
– Чудом сохранилась, – поймав мой взгляд, ответил Максим.
– А это ещё что? – спросил я, указывая на противоположный дом с огромным круглым отверстием посередине.
– Испытание вооружения. Года два назад это было. Новые технологии. Снаряд режет целые дома, как масло.
– А почему отверстие круглое? – задумчиво спросил я. – Они что, лазером аккуратно его проделали?
– Нет, просто снаряд теперь летит с какой-то сумасшедшей скоростью, а форма снаряда задаёт форму отверстия.
– Что за… – начал я.
– Понты, да, – заключил Максим. – Только понты. Ничего другого.
Мы шли вдоль тесно примыкавших друг к другу шестнадцатиэтажных домов, обходя металлические скелеты автомобилей. Было много луж. Я мысленно поблагодарил Полину за совет. Пожалуй, только в таких ботинках здесь и можно ходить. Грязная жижа, покрывавшая корку асфальта, разлеталась от наших шагов в радиусе метра. От этого, кажется, получал наслаждение не только я, но и Максим. Двери других подъездов либо отсутствовали, либо были заколочены металлическими листами. «Наверное, некоторые предпочитают ходить домой через окно», – подумалось мне. Одинокие строения бывших трансформаторных станций были исчерчены дикими узорами граффити. Невообразимые тэги и чьи-то имена. Почти наскальная живопись. Она притягивала мой взгляд. Максим шёл впереди, поэтому я мог расслабиться и не думать о том, в каком-то направлении идти. После того, как мы обогнули череду домов, мы свернули на ближайшем углу и подставили свои лица нежно-желтому, как мёд, солнечному свету.
– Вот там, – указал рукой Максим на едва заметное здание бывшего детского сада, которое скрывалось в тени разросшихся деревьев и кустов.
Когда мы приблизились вплотную к диким кустам шиповника, я обратил внимание на неестественно голубой цвет его веток. Максим поджал губы и кивнул мне, дав понять, что это тоже, своего рода, наследие военных испытаний. Пробравшись сквозь запутавшуюся в ветках кустарника колючую проволоку, мы попали на небольшую поляну. Горел костёр. Возле костра сидели люди в одинаковых куртках-кенгурятниках с надетыми на голову капюшонами. У всех были подвёрнуты штаны, как и у меня. Только сейчас мне стало ясно, что Максим придерживается более строгих правил моды. На нём были штаны цвета хаки, как и у остальных присутствующих, а также чёрный кенгурятник, который только завершал картину единообразия. От этого мне стало немного неловко. Я почувствовал себя лишним, но уходить не хотелось.
– Мы к Чеширу! – чётко произнёс Максим.
Один из парней встал на ноги, отряхнул свои штаны и, сделав жест рукой, попросил нас подождать.
***
Вскоре в дверном проеме появилась крадущаяся человеческая фигура. Это был молодой человек в таком же, как и остальные члены банды, черном кенгурятнике. Он вышел на крыльцо, слегка потянулся, зевнул и медленным шагом направился в нашу сторону. Шаги его были беззвучны. Движения ног и рук как будто плавно огибали чуть заметные воздушные потоки. Легкий ветерок пронесся по вытоптанной траве, обдав наши тела теплым воздухом весеннего костра.
– Чудный день, не правда ли? – озаряя нас кошачьей улыбкой, произнёс парень. На вид ему было не больше двадцати пяти. – Знаете, это все порядком надоедает. Отсутствие уюта.
Я уже который год не могу свыкнуться с этим. Хотя, пожалуй, сегодняшний вечер – исключение. Я просто удивительно крепко спал. Обычно сплю беспокойно, а тут такие прекрасные сновидения. Хочется, чтобы кто-то обнял и шептал на ухо ласковые слова, – он слегка потянул себя за волосы, комично изображая страстное желание.
