Александр Кипчаков - Терион. Сага о чести и долге
Он уже заканчивал расправляться с моллюсками и плодами пальмы, которые на вкус очень сильно напомнили ассасину маринованные огурцы, когда в дверь комнаты несмело постучали. Взгляд Глэйда тут же метнулся к лежащим на кровати ножнам с хьялтаром, однако хватать меч он не стал. В конце концов, он был в состоянии и голыми руками справиться с противником, поэтому хьялтар так и остался на своём месте.
– Да? – спокойно произнёс Морриган.
– Можно? – услышал он из-за двери голос Киры Ходдрен.
Эррендиец задумчиво посмотрел на входную дверь. Собственно, он ничего не имел против иллийки, но такой визит явно не входил в его планы. Всё же мужчины Северного Союза в плане морали отличались от остальных эреленцев. В лучшую сторону, между прочим.
– Наверное, – наконец отозвался Морриган. – Заходи.
Дверь осторожно отворилась и в комнату вошла Кира Ходдрен. Выглядела иллийка несколько смущённой, но держалась уверенно.
– Приятного аппетита! – улыбнулась Кира, глядя на северянина. – И как тебе местная кухня?
– Недурно, надо признать. – Глэйд отодвинул от себя пустую тарелку и вытер рот бумажной салфеткой. – Повар здесь и вправду знает толк в своём деле. А тебе как его стряпня?
– Вкусно. – Кира подошла к столику. – Да и вообще, этот постоялый двор вполне ничего. А вроде такая глушь этот Аманакар…
– Мне доводилось встречать самые настоящие гадюшники во вполне приличных городах. Так что…
Договорить Глэйду не дали. Кира совершенно неожиданно для эррендийца оказалась рядом с ним и, обхватив руками его за шею, притянула к себе и поцеловала прямо в губы. Однако затем отстранилась, так как ответной реакции не последовало, и взглянула ему прямо в глаза.
– И как прикажешь это понимать? – спокойно произнёс Глэйд, глядя на иллийку снизу вверх. – Что вдруг на тебя нашло?
– Ты так спокойно отреагировал на то, что я только что сделала, что у меня начинают закрадываться в душу сомнения относительно твоей природы, Глэйд. Это же… неправильно…
– По-твоему, я должен был немедленно наброситься на тебя и потащить в кровать? – усмехнулся северянин. – Кира – ты явно плохо знаешь мой народ и северян вообще. Многие над нами потешаются и называют евнухами и другими, менее приличными словами, но мы на это не обращаем внимания. Мы живём так, как привыкли жить испокон веков. Для нас женщина есть мать, а мать для каждого мужчины – святое. Поэтому моё поведение, с точки зрения эррендийца, вполне нормальное.
– А с точки зрения мужчины? – прищурилась Кира.
– Ну, если для тебя эррендиец не мужчина…
– Я вовсе не это хотела сказать! – поспешно поправилась иллийка. – То есть, я имела в виду… ну, ты же ведь нормальный эррендиец… в смысле, мужчина…
Почувствовав, что вконец запуталась, Кира замолкла и сердито махнула рукой.
Глэйд понимающе усмехнулся.
– Я прекрасно понял тебя. С точки зрения мужчины ты мне нравишься. И твой поступок свидетельствует о том, что и ты тоже испытываешь ко мне определённые чувства. Но они не должны превалировать над разумом…
– Но что плохого в том, что я делаю? – искренне удивилась Кира.
– Плохого – ничего. Но я как-то не привык идти на поводу у инстинктов…
– Чистый незамутнённый разум? – с долей сарказма в голосе проговорила Ходдрен.
– Считай как хочешь, – пожал плечами Морриган.
– Интересный ты человек, Глэйд Морриган. Я бы даже сказала – не от мира сего.
Эррендиец в ответ лишь молча пожал плечами.
– Ну… ладно… раз ты так смотришь на суть вещей… – Кира пожала плечами и повернулась к двери. – Я, пожалуй, пойду…
– Постой.
Глэйд встал из-за стола и подошёл к внимательно глядящей на него иллийке. Покачал головой.
– Ты действительно серьёзно настроена насчёт меня, Кира? – спросил северянин, прищурив глаза.
– Допустим. Ты мне действительно нравишься, Глэйд. Это разве не причина для… мм… ну, ты меня, надеюсь, понял…
– Причина, быть может, и веская, но сейчас, по-моему, не самое подходящее время для…
– Ой, да перестань строить из себя святошу! – карие глаза Ходдрен гневно сверкнули в свете закреплённых на потолке газовых ламп. – Можно подумать, ты ни разу не был с женщиной!
– Это к делу не относится и я совсем не святоша, но всё-таки это как-то… не вовремя…
– Не вовремя? – Кира непонимающе взглянула на эррендийца. – Вот как, значит? А когда будет вовремя? Глэйд – я что-то не понимаю: это вас так воспитывают в этой вашей Схоле Ассасинарон или это наследственное?
– Я же говорил, что нас, северян, в этом плане многие просто не понимают! – усмехнулся Глэйд. – Однако, судя по всему, твои чувства ко мне вполне искренние, так что, полагаю, что ничего предосудительного мы не сделаем.
Произнеся эти слова, Глэйд совершенно неожиданно для Киры подхватил иллийку на руки и хитро подмигнул ей.
– О, какой неожиданный прорыв! – Кира обхватила руками шею эррендийца. – С чего вдруг такое резкое изменение настроения?
– Ничто человеческое не чуждо и членам Братства. Или ты полагаешь, что мы все сплошь евнухи?
– А вот это уже голословное утверждение. Без доказательств оно совершенно ничего ничего не стоит.
– Будут тебе доказательства, Кира Ходдрен. Раз ты так настаиваешь…
Некий посторонний звук, на самой грани слышимости, разбудил Глэйда, заставив северянина мгновенно насторожиться. Он осторожно повернул голову влево, чтобы взглянуть на Киру. Иллийка спокойно спала, подоткнув под себя подушку, и явно ничего не слышала. Но тренированный слух ассасина без труда уловил звук, который совершенно точно не относился к обычным для этого здания. И боевой инстинкт Морригана, как всегда в подобных ситуациях, включился практически сразу же.
Стараясь не разбудить Киру, Глэйд осторожно выпростал ноги из-под одеяла и принялся тихо и быстро одеваться. Звук по-прежнему доносился откуда-то со стороны коридора, но северянин пока никак не мог понять, что это и какую именно угрозу этот звук несёт. И что здесь надо использовать. На всякий случай вынув меч из ножен и взяв в левую руку аффинорский пистолет Киры, он медленно двинулся к двери.
Звук неожиданно стих, но раздавшийся скрип половицы ясно свидетельствовал о том, что по ту сторону двери кто-то находится. По крайней мере, один неизвестный там точно был. И судя по тому, какой звук был издан половицей, на которую этот неизвестный был наступивши, тот, кто находился в коридоре, имел довольно солидный вес… или же был облачён в какую-то броню. Но по всему выходило, что Дален Миндар не так уж и сильно отстал от них.
– Глэйд – что происходит? – услышал северянин голос за своей спиной.
Обернувшись, он увидел, что Кира сидит в кровати, подтянув до подбородка одеяло и глядит в его сторону удивлённым взглядом.
– Одевайся, и поживее! – бросил Глэйд. – Похоже, по наши души пришли!
– А… – впрочем, иллийка соображала быстро и, выскользнув из-под одеяла, принялась сноровисто одеваться.
Звук, который раздался в коридоре, нельзя было спутать ни с каким иным звуком. Кто-то кого-то очень сильно приложил об стену, так, что всё задрожало. Затем в дверь комнаты Глэйда кто-то тихо постучал.
– Северянин – ты не спишь? – услышал ассасин тихий голос Азоная. Тихий, разумеется, относительно.
– Не сплю. Благодаря тебе и тому болвану, который вздумал шастать по зданию.
– Тот болван сейчас немного в отключке, но скоро отойдёт. Открой дверь – его надо допросить.
Глэйд перевёл взгляд на Киру, которая уже заканчивала одеваться. Иллийка кивнула в знак согласия и застегнула на груди перевязь с мечом.
Эррендиец молча отпер дверь, впуская внутрь комнаты орка и его добычу, если так можно было выразиться. Пригнувшись, чтобы не удариться головой о дверную притолоку, орк протиснулся внутрь, таща левой рукой за шиворот смуглолицего мужчину в серо-коричневой броне саркара-штурмовика. На поясе у гиштанца болтался в ножнах короткий меч-зиккар, традиционно используемый штурмовиками Империи, за спиной висел короткоствольный полуавтоматический карабин гиштанского производства. Ни тем, ни другим штурмовик воспользоваться не успел, что было неудивительно. Против орка выстоять было довольно тяжеловато, особенно, если Азонай напал на того внезапно. А здесь, судя по всему, так и было.
Азонай швырнул пленного на пол, отчего при падении того раздался грохот, и окинул взглядом комнату. На секунду взгляд орка задержался на Кире, однако уроженец Шардэкского архипелага оказался сообразительным и сдержанным. Лишь лёгкая понимающая усмешка пробежала по зелёному лицу Азоная. Однако и этого хватило, чтобы иллийка густо покраснела и сделала безуспешную попытку спрятаться за тумбочкой, что, естественно, ей не удалось, так как тумбочка эта едва доходила ей по высоте до середины бёдер.
– Я обычно сплю довольно чутко, потому топот этого парня меня и разбудил, – пояснил Азонай. – Он шумел, словно стадо горных баранов, спускающееся к водопою. Полагаю, что вас он тоже разбудил… хотя, наверное, я и ошибаюсь…
