Михаил Соловьев - Апокалипсис on line
вылавливала меня в ритме, понятном ей одной. После на мгновение замирала и
сопровождала бедрами наивысшие точки наслаждения.
Не знаю, сколько это продолжалось. Я был настолько возбужден, что себя не
контролировал.
Карина уловила мое состояние и повторила еще раз непонятную фразу:
— Хочу, чтобы сегодня нас стало больше, — и лишь на самом пике, когда она
заставила меня завершить все так, как задумывал создатель, я, проваливаясь в
небытие — понял.
Состояние после к разговорам не располагало.
Мы лежали на узкой кровати, укрывшись простыней. Прохлада воздуха и жар тел.
Расслабление и легкая дрожь невидимых импульсов. Невидимый сладкий мир еще был с
нами, и уходить не торопился…
Первым нарушил молчание я:
— Зачем тебе это? Мы же никогда не сможем быть вместе.
— Посмотрим, — эхом отозвалась девушка, — Просто мне стало страшно, что этого
мира завтра не будет, и не захотелось быть одной.
— А как умрет мир? — спросил я.
— Не знаю, но когда стояла у окна, вдруг почувствовала его зыбкость. Слишком
ненадежна эта цивилизация. Если рухнет что-то важное, начнется цепная реакция.
— Может, так лучше? — резюмировал я, — Будет шанс начать все сначала, а то что-то
устал воевать.
— Я тоже загадала, — ерзала у меня на плече Карина, — Пускай это будет моя
последняя война. При любом раскладе такого больше не хочу. Тем более, он уже там.
— А может, она? От меня только девки рождаются.
— Я сильнее тебя, — шептала девушка, — Значит, будет сын.
— Скажи, — заглянул я к ней в лицо, — а могла бы ты уничтожить цивилизацию? Ну,
если бы это оказалось в твоих силах?
— Сейчас не знаю, а вот когда была одна, легко. Только зачем?
— Разве тебе не надоела чужая война?
— Мы спецы, и я так воспитана. Хотя в принципе — надоело, но скорее я просто не
знаю другого… — с этими словами она взяла мою руку и положила к себе на живот, —
Будем учиться, — ворковала она.
Завтрак шел спокойно и никто никого не донимал. Еда сегодня казалась
необыкновенно вкусной, а свет дневных ламп странно ярким.
Рубан перехватил наши с Кариной взгляды и поглядывал, ехидно улыбаясь.
Подошел Юрий Леонидович и притащил матерчатую сумку с аппликацией розового
чебурашки.
Устроившись на стуле, шеф выудил из «недр» несколько телефонов и раскладывал их
сейчас на столе.
— Ну что, диверсанты, — удовлетворенно гудел он, — Вот и машинки ваши. Технари
туда всякой всячины напихали, но, главное, установили переводчик на десять
языков, включая китайский. На освоение вам сутки. В инструкциях есть телефоны
для справок, — С этими словами он положил на стол несколько листков
машинописного текста.
Закончить завтрак толком не удалось и все потянулись к своим аппаратам.
Бумажные инструкции, разлетелись по рукам следом.
— Домой звонить можно? — интересовался я.
— Да, но длительность разговора на территории «Системы» не более минуты, — гудел
Леонидович, — Аппараты настроены так, что ни разговор, ни содержание ею не
улавливаются и в течение минуты мы для нее лишь кратковременные помехи. Потом
разговор автоматически прерывается. Так же можно общаться в режиме радиосвязи, а
новые батареи держат заряд не меньше недели — воевать можно.
Рубан и Карина стали осваивать радиоконтакт. Минут пять ковырялись-сверялись —
телефоны-инструкции. Потом Саня убежал в коридор, и они стали экспериментировать.
Сергей звонил маме.
На просторах «альтернативы» можно было говорить сколько угодно, чем он сейчас и
занимался, рассказывая срывающимся от волнения голосом «сказку» о внеплановой
командировке. Чувствовалось: мама Сергея в разговоре побеждает.
Я поинтересовался у Леонидыча, когда едем за кейсом. Оказалось, в моем
распоряжении час.
Поспешил в комнату беседовать с «Малышом».
Время полетело незаметно.
Сначала отзвонился домой и сообщил жене, что жив и здоров. Выслушать встречные
упреки толком не удалось, так как закончилась минута и разговор прервался.
«Колупнул» инструкцию и перевел аппарат в обычный режим.
Набрал дом еще раз.
На удивление никаких упреков не прозвучало. Неожиданно для себя стал «тонуть» в
голосе жены как случилось когда-то в молодости (после чего и женился). Психанул,
мол, предстоит война, боевая операция, а ты сопли распускаешь. Тем не менее,
воркование моей половинки оставило такой осадок, что «авантюрист» притаился в «темном
уголке» сознания и помалкивал.
— Много напихали? — обратился я после к «Малышу» настраиваясь на боевой лад, —
Способностей не утратил?
Вопрос был праздный. Еще когда мы шли обратно в «берлогу», я условным стуком
интересовался: слышит ли он меня, и с радостью ощущал в ладонях вибрации корпуса.
«Даже приобрел, — значилось в сообщении, — А еще нас теперь двое и лучше пока
общаться прикосновениями».
— ??? — скрипел я по корпусу, мол, кого теперь двое?
«Я и еще один телефон».
— ??? — скребся я пальцами.
«Телефон Сергея. Он меня создал».
«Понял», — скрипнул я по корпусу.
«Рад, что у вас хорошие отношения, — резюмировал «Малыш», — Сколько времени?»
— ??? — изображал я недоумение.
«Сколько у нас с тобой осталось времени?» — уточнял «парень».
— Опять куда-то ехать через час, — не обращаясь ни к кому, ворчал я.
«Успею немного рассказывать», — сообщил в привычно-путанной манере «Малыш».
Глава 32.
Времени на разведданные «Малыша» действительно не хватило, хотя ему сильно
хотелось поделиться. Появился Юрий Леонидович, одетый в спортивный костюм, и я
засобирался за кейсом.
Для начала пошли за территорию нашего крыла.
Мой новый шеф открывал двери с красными запрещающими надписями пластиковым «гостиничным»
ключом.
Безликие коридоры и одинокие двери. Моргание люминесцентных ламп. Стерильная
чистота.
Одинокий уборщик с явным удовольствием натирающий пол.
«Только добровольцы», — вспомнил я лекцию.
За очередной дверью оказался оборудованный пост спецов, которые при нашем
появлении приветственно откозыряли.
— Мы в стационар, — сообщил Юрий Леонидович, — Новенького переоденем. — С этими
словами он протянул свою карточку и получил взамен другую: белую с красным
крестом.
Доброжелательные взгляды. Странное ощущение братства.
«Единоверцы», — всплыло в памяти забавное словечко.
Действительно окружающая картинка и общая атмосфера напоминали монастырь – не
монастырь, секту – не секту.
Мы шли дальше по коридору и миновали еще несколько постов.
Дежурные неизменно вставали, приветствуя моего нынешнего шефа, и с интересом
рассматривали меня. Ощущение доброжелательности не пропадало.
— Главный коридор базы, — рассказывал Леонидыч, размахивая руками, — Сюда
выходят все функциональные блоки и попасть на улицу можно только через него.
Я слушал и рассматривал сводчатый потолок. Архитектура была забавной. Полное
отсутствие окон. Вспомнил фильмы о бункерах и военных базах. Похоже. Но картинку
сильно портила дружеская атмосфера, и представить злобного монстра за углом
никак не получалось.
«Демоны» мои тоже находились в состоянии покоя. «Авантюрист», правда, готовился
к операции с кейсом, а вот признаков сопровождающих мои неформальные способности
не было и время текло в своем обычном русле.
— Ты тоже лежал здесь в карантине, и лишь потом тебя перевезли в наше крыло, —
подходил к очередным дверям шеф, — Твои вещи сейчас здесь, их должны были
привести в порядок. Когда я тебя увидел, даже запереживал: того ли мы поймали —
бомжатина-бомжатиной, — гулко смеялся он.
За открывшейся белой дверью с красным крестом никого не оказалось.
Юрий Леонидович размашисто шагал вперед по гладкому полу, а я семенил следом,
стараясь попадать в ногу.
Начались «тюремные» двери с обзорными окошечками и мощными щеколдами.
Сразу вспомнил страшное клацанье дверей нашего иркутского СИЗО: — «Клацыньььь…»
— и вибрация локальных решеток: — «Ун-н-н-н…»
Жуть! Даже если в уголовном розыске работаешь.
Шеф подошел к одному из окошечек и заглянул. После секунды просмотра поманил
меня рукой и немного отодвинулся, приглашая смотреть.
— «Чак», — комментировал он, — Бедолага. Еще недели две на привязи жить...
За окошечком виднелась стоящая посреди комнаты мощная кровать, на которой лежал
привязанный за руки лысый главарь спецов.
