Николай Бородин - Верхом на удаче
На следующий день, старательно изображая головную боль, я вытаскивал изо всех щелей «грозных» вояк, которым выпала честь стать началом нашего войска. Они все время норовили взять вместо ятаганов бочонки или с пивом, или с рассолом, а самые продвинутые – и с тем, и с другим одновременно. Наконец я умудрился собрать всех. Некоторое время им понадобилось, чтобы понять, где они, затем с трудом нацепить то, что орки привыкли называть кольчугами, взять клинки и луки и, выстроившись неровной и все время пляшущей колонной, двинуться за мной. В середине строя я заметил тщательно (в пределах возможностей не до конца протрезвевших орков) укрываемые бочонки, но препятствовать не стал.
Площадь, где собирала свои полторы сотни Ди, встретила нас таким же не до конца трезвым, но очень мрачным молчанием. Быстро окинув ее отряд взглядом, я заметил, что в ровных рядах морщащихся (а надо знать, чего стоит заставить орка поморщиться!) с перепоя воинов виднелся разрыв. Природа этого разрыва выяснилась довольно быстро – мне стоило только повернуться, и сразу же в глаза бросилось пятно гари, в середине которого словно бы угадывался какой-то силуэт. Усмехнувшись методам Ди, я тронул Грызлу, и мы направились прочь из города.
Поскольку я не производил со своими солдатами тех мер воспитательного воздействия, которые предпочитала Ди, то вполне понятно, что они, прикончив все свои запасы «напитков завтрашнего дня», которых им, разумеется, не хватило, обозлились до предела. Еще бы – топать по Степи под солнцем, да еще и с больной головой. И, разумеется, все их недовольство немедленно обрушилось на того, кто обеспечил им столь экзотический вид физзарядки – на меня. Никто из них не шел дальше простых злобных зырканий в нежно ненавидимую спину, но даже для слабого мага вроде меня подобные ощущения были не на первом месте в списке преференций. Именно поэтому я решил разобраться с тем орком, который чаще всех поднимал на меня буркалки, да еще (о мерзавец!) присовокуплял к этому нечто в словесном изложении. Если бы я применил к нему что-нибудь особенное, то остальные бы не посмели больше награждать меня голодными взорами.
Поэтому, когда он в следующий раз решил выразить (разумеется, шепотом) свое горячее недовольство по поводу собственной нелегкой доли, его взгляд зацепился за странную блестящую цацку, которой вроде бы раньше не было видно. Какой же орк устоит перед соблазном хоть одним глазком взглянуть на что-то новое! Это-то его и погубило. Вглядевшись попристальнее, он немедленно понял, на что смотрит, облился холодным потом и попытался спрятать глаза, но я его уже зацепил.
Вообще процедура исторжения души, да еще и с последующим ее сохранением, была по силам только Высшим паладинам и еще паре-тройке других магов. Но это если пользоваться собственными силами. Я же довольно давно заимел один очень милый камешек, который забрал у одного из тех, кто однажды бросил вызов Зарану, забрал тогда, когда он уже при всем желании не мог бы мне помешать. Камешек, разумеется, запрещенный, так как с его помощью даже самый слабый маг мог вытащить душу почти из кого угодно, но ученикам, Избранным Тьмой, многое позволено.
Я стал аккуратно перегонять его сущность в новое вместилище. Аккуратно по двум причинам – для того, чтобы не повредить душу и чтобы он вполне прочувствовал всю прелесть этого процесса. На его морде почему-то не было написано искренней радости оттого, что теперь он сможет служить мне денно и нощно, но я его еще собирался воспитать. Наконец сей трудный и кропотливый процесс был завершен. Колонна, испуганно замершая поначалу при виде странного действа, вновь двинулась вперед, а я, полюбовавшись тем, как мой новый слуга играл гранями на солнышке, сунул камень в кармашек своей накидки. Может быть, я и дам ему тело. Какое сам захочу. И когда захочу.
Поскольку теперь мы шли уже немалым отрядом,[25] то необходимо было выставлять часовых. Особенно важной такая предосторожность была, когда мы подходили к отрогам гор, которые тянулись к югу примерно на двадцать лиг. В окрестностях постоянно случались стычки, мелкие и не очень, ведь все старались обойти их как можно ближе к горам, чтобы не терять драгоценного времени. Точно так же поступили и мы – ведь о перемещениях крупных сил Светлых ничего не было слышно довольно давно (не к добру, ой не к добру), а если мы не сможем справиться с небольшим отрядом врага, значит, туда нам, неумелым воинам, и дорога.
И точно – при приближении к отрогу дозорные (самые бегучие орки, кто ж им равзаров доверит, зеленокожим) сообщили о появлении на горизонте трех сотен людской дружины, тоже спешащей к оконечности гор. Не одни мы оказались очень умными, решив не ломать ноги по перевалам и кормить собой тамошних обитателей. (В отличие от самих Горных Цепей этот отрог, как и другие, был проходим, но, разумеется, относительно.) Однако отряд людишек был слишком мал, чтобы спокойно расхаживать по нашим, даже не орочьим землям. Это значило только одно – с ними маги.
Я не был уверен, заметили ли они нас – по их поведению нельзя было сказать ничего определенного. Решив рискнуть, я повел свою колонну на перестроение, выстраивая орков на гребне холма, из-за которого мы выходили. Потеряв уйму времени, мои зеленокожие наконец-то решили, где чье место в строю, и потрусили вниз, освобождая место для солдат Ди, которых она решила придержать во второй линии, приказав им вытащить луки. Собственно говоря, мне хотелось ей посоветовать сделать то же самое, учитывая ее особое уважение к стрелковому оружию.
Почти в самом начале движения я заметил шевеление на другой стороне котловины, располагавшейся рядом с холмами, в которые сходила цепь гор. Разведчики врага побежали осведомлять об опасности основные силы, но я со своими полутора сотнями уже встал на середине склона, заняв единственно верную в подобном положении позицию. Противоположный склон котла был выше, но с него до рядов даже моих орков не могли добить и самые мощные луки людей. Дозор не сообщил о наличии у врага эльфов или арбалетчиков, поэтому я был относительно спокоен. Кроме того, мы ждали людей на своей стороне, а им пришлось бы сначала обогнуть последнюю горку, и только потом они увидели бы наши силы и смогли сообразить, что делать.
Как только передовые отряды показались из-за скал, в их сторону немедленно устремился подарочек от Ди – сгусток Тьмы, буквально лучившийся Силой. Мгновенно преодолев отделявшее его от цели расстояние, заряд смертоносной энергии врезался в порядки солдат и немедленно рассыпался облаком искр, которые, конечно, пожгли с пяток людей, но эффект произвели явно не тот, который ожидался. Я подозревал, что маги, уже предупрежденные, поставят блок, но, чтобы погасить подобное заклятие, они должны были быть настоящими мастерами. Ди, правда, совершенно не выглядела обескураженной – похоже, заклятиями такой мощи она расшвыривалась просто для того, чтобы прощупать противника. Мне оставалось лишь молча и яростно завидовать ее резервам.
Но и у меня нашлось чем попотчевать супостата. Конечно же это был один из моих собственных номеров, основанных на тех секретах, до которых я добрался сам, собственным путем. Черпая Силу из Тьмы, за основу я брал стихию, и получившееся смешение оказывалось совершенно непредставимым. Таким-то гостинцем я и угостил врага. Сблокировать его с ходу там, конечно, не смогли, и я насладился красочным зрелищем сгорания не меньше двух десятков воинов. Как я успел разобрать, первыми выбежали стрелки, рассчитывая дать залп и шустро спрятаться за ряды своих. Но вместо того, чтобы стрелять самим, они получили неплохое поощрение своему позыву сбежать сразу.
Повторять свое плетение я больше не мог (маги не умели его отразить, но вот прочитать и расколоть – запросто, после чего, как я полагал, могли бы вернуть мне его), а от заклятий Ди они были защищены, поэтому оставшиеся стрелки беспрепятственно влезли на небольшой холмик, и под их прикрытием начала появляться тяжелая пехота. Шли они довольно неплохо, но вот само качество войск было не ахти. Обычные дружинники-копейщики, не блистающие ни особым умением, ни железной дисциплиной, но способные раскатать орков в их «кольчугах» легко и непринужденно, потеряв не больше трети своих. Размен при численном превосходстве врага совсем неплохой.
Когда все солдаты вылезли из-за гор, взревели боевые рога, и дружинники начали быстро и умело, с выучкой настоящих вояк, перестраиваться. Прошло совсем немного времени, и на мои порядки поползли сразу две сотни, сбившиеся «ежами» и выставив во все стороны копья. Я спокойно наблюдал за всем этим, ожидая, когда же они полезут сначала вниз, а затем вверх по склону. Но оказалось, что это было лишь прикрытие.
Еще во время перестроения я заметил в глубине строя две фигурки в плащах, державшие наготове посохи. На вершине каждого не то что сверкал – горел от сдерживаемой до поры Силы камень. Два мастера – это было плохо, очень плохо. С ними на равных могла поспорить одна только Ди, а мои заклятия хоть и были им совершенно незнакомы, но оказались бы слишком слабы для серьезной дуэли волшебников.
