Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли
– Что мы делаем? – Порри уже жалел, что у Мергионы такая хорошая реакция, и она успела не провести приемчик. – Что мы решили?
– Устроить праздник. На сто человек. Всех угостить. И фейерверк! И танцы! А сами говорили…
– Танцы? – оживилась Амели.
– Да, – Малхой ткнул в Пейджер, – она сказала, что все попляшут. И что вы всякие подарочки для Порри приготовили. А мне, значит, нельзя, да?
– Для Гаттера? – Мерги повела плечом. – С какой это радости?
– Так ведь день рождения… радость…
– Как ты достал, Кряк, – разозлился Порри, – при чем тут день рождения! Ни при чем тут никакой день ничьего рождения!
– Нехорошо забывать старых боевых товарищей, Порри, – прошептал Кряко, развернулся и вышел.
– О ком это он? – удивился Порри. – Что-то я не припомню старых товарищей, которых я забыл.
– Зато он от чистого сердца, – сказала Амели. – Может, взять его с собой? Посадим в сторонке, пусть… фотографирует.
– Давайте лучше план освобождения Мордевольта продумаем, – сказал Порри. – А то я что-то не очень представляю, как мы справимся с бывшими спецназовцами.
Амели вздохнула и выскользнула из комнаты.
Один за другим Мерги и Порри обсудили и отвергли три варианта освобождения заложника. Все варианты связывали две вещи: описание действий Мергионы («А потом я быстренько расшвыриваю охрану…») и полная безнадежность.
– Людей мало, – наконец сдалась Пейджер, – было бы вас человек сорок, вы бы нанесли отвлекающий удар, а я быстренько…
– …а я вам людей привел! – сообщил Кряко, перешагивая порог. – Почти сорок человек. Профессора Мордевольта вызволять.
– Что?! – Мергиона поднялась в стойку «Татарский дракон вышвыривает непрошеных гостей».
– Это я виновата! – весело отозвалась из толпы Амели. – Я все рассказала Кряко, чтобы он не переживал, он обрадовался…
– …и поделился радостью со всем курсом, – заключил Порри.
– Почти сорок человек, – гордо заявил Малхой. – Они с радостью отдадут свои жизни…
Толпящиеся за его спиной однокурсники скептически забубнили.
– Ты за всех не говори, – выразил общее мнение Оливье Форест. – Насчет жизни мы еще посмотрим, но поучаствовать в таком веселом деле мы не против. Особенно если с фейерверками.
Порри и Мерги переглянулись.
– В веселом деле? А Амели вам сказала, что мы собираемся напасть на террористов?
– Сказала, – сказал Кряко. – Потому все и пришли. Все хотят спасти профессора Мордевольта.
– И пусть потом попробует в следующем семестре зачет автоматом не поставить, – рационализировал романтическое заявление сокурсника Форест.
– Но это же опасно, – строго произнесла Мергиона. – А вы еще дети.
– Такие же дети, как и вы, – отрезал Оливье. – Зря нас, что ли, Клинч на стадионе наукам учил?
– А все подвиги вам достаются, – сказал Грэбб.
– А мы что, хуже? – сказал Койл.
Порри посмотрел на доверчиво поблескивающие очки Кряко. «Может, если он сам подвиг совершит, то хоть перестанет за мной таскаться?»
– Ладно, – сказал он. – Пойдете с нами. При условии строгой дисциплины и четкого выполнения команд.
– Ну это уж как водится, – рассудительно произнес Оливье. – Мы ж понимаем, война.
– Так, – Порри глянул на часы, – в нашем распоряжении часа четыре. Потом взрослые нас хватятся.
– Так много?
– Они ведь Каменного Философа допрашивают. А это такое дело, которое быстро не делается.
Депо, которое быстро не делается
– Явился, предатель, – пробурчал Каменный Философ.
Первый Браунинг покосился на Тотктонаду. Тотктонада взглянул на Лужжа. Лужж переадресовал взгляд Клинчу. Клинч нахмурился на Асса. Асс грозно уставился на Бальбо. Бальбо честно посмотрел на Асса. Асс оглянулся на второго Браунинга. Второй Браунинг бросил на Тотктонаду вопросительный взгляд. Тотктонада бросил на первого Браунинга утвердительный взгляд. Браунинги применили уточняющий и сомневающийся взгляды, но Тотктонада повторил свой утвердительный. Тогда Браунинги…
– Это он про меня, – сказал Сен, у которого началось легкое головокружение. – За то, что я не дал осчастливить хочугами племя Каменных Философов.
– Не хочугами! – воскликнул Философ. – А чистыми концентрированными желаниями, без добавок и примесей! А теперь подумай, коварный предатель Сен Аесли, об этих несчастных, которых ты лишил надежд, устремлений, мечтаний, которых ты обрек на века бессмысленного философского прозябания…
– Какие века? – возмутился Асс. – У нас срочное уголовное дело! Здесь следствие, допрос и все такое! Рюкзачини, ведите протокол.
Бальбо степенно поклонился и направился к выходу.
– Вы разве не будете присутствовать при допросе? – опешил Фантом.
– А зачем? Здесь меня будут отвлекать.
И скромно ушел. Торшер Амели с готовностью мигнул.
– Я лиру посвятить готов слепой божественной Фемиде, что света никогда не видит, но внемлет речи звонких строф!
– Терминологию нужно уточнить, – заметил следователь. – Не «внемлет», а «снимает показания». И не «Фемиде», а «младшему следователю Фантому Ассу». А в целом сгодится. Приступим к допросу. Обвиняемый Каменный Философ по имени Песочный Куличик, где вы находились в момент совершения вами преступления?
Песочный Куличик от удовольствия даже зацокал языком.
– Хороший вопрос.
– Плохой ответ! – следователь хлопнул рукой по столу. – Больно! Отвечайте точно и ясно.
– Точность и ясность… Давайте определим термины.
– Преступник отпирается! – Фантом хлопнул по столу второй рукой. – Ай! Занесите в протокол!
– Допрос никак не начинался, – продекламировал Торшер, – философ просто отпирался [243] .
– С удовольствием отвечу на любой вопрос, – заявил Куличик, – все слова в котором четко определены и имеют однозначный смысл. Например, слово «где»…
– Вот! Типичная логика преступников! Мало того, что они совершают преступления, так еще и всячески препятствуют правоохранительным органам! – Асс посмотрел на руки, понял, что целые кончились, и с надеждой покосился в сторону начальства.
– Господин Куличик, – сказал правый Браунинг, – отбросим формальности…
– Отбросим формальности, – вполголоса прокомментировал Торшер, – вернемся к реальности.
– Вернемся к реальности, – согласился левый Браунинг. – Давайте вы просто расскажете нам о последних событиях и своем в них участии.
– О последних?.. – Песочный Куличик наклонил туловище влево, а затем вправо. Сен понял, что бывший Первертский талисман колеблется.
– С самого начала! – влез Асс.
«Это он зря», – подумал Сен.
– С начала так с начала, – сказал Куличик, – Сначала были камни…
Через полтора часа рассказ был грубо прерван Фантомом Ассом, который захрапел [244] . Сен еще раз поразился предусмотрительности Тотктонады – тот, во-первых, дремал с самого начала, во-вторых, делал это почти бесшумно.
– Я, пожалуй, соглашусь с младшим следователем, – сказал один из Браунингов, стряхивая оцепенение. – Все это чрезвычайно любопытно и потрясающе неуместно. Уважаемый Куличик, давайте пропустим следующую тысячу лет и перейдем ближе к интересующему нас делу.
– Конечно, – горько сказал Философ, – вам только чистосердечные явки с повинной подавай. Вы хоть слушали или только делали вид, как этот?
Куличик пренебрежительно кивнул в сторону Асса.
– Ты сладкозвучен, как Орфей, – встрепенулся Торшер, – но одолел его Морфей.
– Слабак, – сказал Клинч, – вот наш комполка однажды выстроил нас на плацу и весь Устав утренней службы наизусть прочитал. Голос сорвал, а мы даже не чирикнули.
– Мы слушали, – сказал Браунинг.
– Внимательно, – сказал второй Браунинг.
– И даже все поняли, – продолжил Югорус Лужж. – Две с половиной тысячи лет назад в вас попала хочуга Идеального Приготовления Пищи из семейства кулинарных хочуг. Вы ушли из племени, долго скитались и кормили всех, кто попадался на пути. Кушанья, которые вы готовили, были такими удачными…
– Не удачными, – поправил пастора зардевшийся Философ. – Идеальными.
– Такими неудачными… то есть идеальными, что всякий, кто начинал их есть, уже не мог остановиться. Что, в частности, стало причиной падения Римской империи.
– А теперь расскажите, что было дальше, – сказал первый Браунинг. – И постарайтесь при этом быть таким же лаконичным, как уважаемый ректор.
Даже поэтический светильник поддержал следователей:
– Краткость – сестра. Даешь на-гора!
– Вот это стихи! – одобрил Клинч. – Хорошую строевую песню можно сложить.
– Ладно, буду лаконичным, – вздохнул мыслитель. – Тем более, что времена пошли скучные. Маги перестали притворяться богами и начали прятаться от мудлов. А мудлы, соответственно, принялись охотиться за магами.
– А вы не путаете причину со следствием? – подал голос Тотктонада, о чьем присутствии уже забыли. Незаметное присутствие было фирменным трюком серого министра.
