Терри Пратчетт - Пехотная баллада
— Ладно. Чего ты хочешь, сержант?
— Я вижу, тут стоят мои парни, сэр. Говорят, у них проблемы, сэр.
— Эти девушки, Джекрам, будут отправлены в безопасное место. Здесь им делать нечего. И это приказ, сержант.
— Когда они завербовались, я им сказал, сэр: «Если кто-нибудь захочет вас увести, им придется заодно тащить за шиворот и меня», сэр!
Фракк кивнул.
— Очень благородно, сержант, и совершенно в твоем духе. Тем не менее…
— Я располагаю жизненно важными сведениями, которые могут помочь расследованию, сэр. Я обязан кое-что сказать!
— Ну так скажи, солдат! — потребовал Фракк. — Вовсе не обязательно…
— Нужно, чтобы некоторые из вас покинули зал, сэр, — отчаянно сказал Джекрам. Он все еще стоял навытяжку, не отрывая руки от виска.
— Ты просишь слишком многого, сержант, — заметил Фракк. — Здесь присутствуют преданные офицеры ее светлости.
— Не сомневаюсь, сэр. Клянусь, я не сплетник, сэр, но я скажу то, что хочу сказать, лишь тем, кого выберу сам… или всему свету. Есть много способов, сэр. Мерзких новомодных способов. Вам выбирать, сэр.
Наконец Фракк покраснел. Он порывисто встал.
— Ты и вправду говоришь мне, что…
— Это мой последний и решительный бой, сэр! — Джекрам снова отсалютовал. — Победить или умереть, сэр!
Все глаза обратились на Фракка. Генерал слегка расслабился.
— Ладно. Никакого вреда не будет, если мы тебя выслушаем, сержант. Бог свидетель, ты это заслужил. Но побыстрее.
— Спасибо, сэр.
— Если попробуешь выкинуть нечто подобное еще раз, я шкуру с тебя спущу.
— Не беспокойтесь, сэр. Я не из тех, кто лезет на рожон. С вашего позволения, я сейчас укажу, кому надо выйти…
Почти половине офицеров. С большими или меньшими возражениями, но они все-таки встали и, под взглядом сапфировых глаз Фракка, вышли в коридор.
— Генерал, я протестую! — сказал полковник от дверей. — Нас, как непослушных детей, высылают из комнаты, тогда как эти… девчонки…
— Да, да, Родни, и если у моего друга сержанта не найдется чертовски серьезного оправдания, ты лично назначишь ему наказание, — перебил Фракк. — Но если кто и имеет право на одну безумную просьбу, то именно Джекрам. Выходи и не шуми, будь умницей. И проследи, чтобы война продолжалась как положено, пока мы здесь. Ты закончил ломать комедию, сержант? — спросил он, когда последний из офицеров вышел.
— Не совсем, сэр, — сказал Джекрам и зашагал к стражникам. Они и так уже стояли по стойке «смирно», но все равно попытались вытянуться в струнку. — Выйдите-ка, парни, — приказал сержант. — И даже не подходите близко. Вы, ребята, конечно, не станете подслушивать — вы ведь знаете, что будет, если я кого-нибудь застукаю. Живей, живей, хоп-хоп-хоп!
Он закрыл дверь, и атмосфера разом изменилась. Полли не поняла, как именно. Может быть, щелчок дверного замка провозгласил «Это наш секрет», и все присутствующие оказались соучастниками.
Джекрам снял кивер и осторожно положил его на стол перед генералом. Потом снял мундир и вручил Полли со словами: «Подержи-ка, Перкс, это собственность ее светлости». Потом закатал рукава и слегка ослабил чудовищные красные подтяжки. А потом, если не к удивлению, то к ужасу Полли, вытащил пачку вонючего жевательного табака и почерневший складной нож.
— Ну, знаешь ли… — начал какой-то майор, прежде чем сосед успел ткнуть его под ребра. Никогда еще предметом столь пристального и испуганного внимания не был человек, отрезающий себе кусок табаку.
— Снаружи все идет как надо, — наконец сказал Джекрам. — Жаль, что вы не там, правда? Но все-таки истина важнее. Не сомневаюсь, именно для этого и придумали трибунал. Истина важнее всего, иначе вы бы тут не сидели, я прав? Ну, разумеется, прав.
Джекрам отрезал кусок табаку, сунул в рот и поудобнее расположил за щекой. Снаружи доносились звуки боя. Сержант повернулся и зашагал к майору, который заговорил первым. Тот слегка съежился.
— Что вы хотели сказать, майор Дерби? — дружелюбно спросил Джекрам. — Ничего? Ну а я что скажу? Что я скажу о капитане, который повернулся и в слезах побежал с поля боя, бросив собственных солдат, когда мы наткнулись на отряд злобенцев? Скажу ли я, что старина Джекрам перехватил его, слегка навешал по ушам и вселил ужас… ужас пред Джекрамом? Капитан вернулся и одержал блистательную победу над двумя врагами, один из которых сидел у него в голове. А потом он пришел к старине Джекраму, пьяный от радости, и рассказал ему чуть больше, чем следовало…
— Ах ты сукин сын, — негромко произнес майор.
— Скажу ли я сегодня правду… Джанет?… — закончил Джекрам.
Звуки битвы вдруг стали намного громче. Они проникали в комнату подобно тому, как вода заливает выемку на океанском дне. Но никакой шум на свете не мог вытеснить эту внезапную, чудовищную тишину.
Джекрам подошел к следующему.
— Рад вас видеть, полковник Кумабунд, — бодро сказал он. — Конечно, когда я служил под вашим началом, вы еще были лейтенантом Кумабундом… храбрым парнем, который повел нас в атаку на отряд копельцев. И там вас ранили… скажем так, в живот, и я выхаживал вас ромом и холодной водой, и обнаружил, что храбрости вам, конечно, хватает… но вы не парень. Ах, как вы бредили и бормотали в бреду… Да, да. Это правда… Ольга.
Он обошел стол и двинулся вдоль ряда, за спинами офицеров. Те, к кому он приближался, вдруг застывали, не решаясь обернуться, не решаясь сделать ни одного движения, из страха привлечь его внимание.
— Я что-нибудь да знаю про каждого из вас, — сказал Джекрам. — Про некоторых знаю многое. В любом случае достаточно. Кое о ком я бы мог написать целую книгу… — он остановился за спиной Фракка, и тот мгновенно закоченел.
— Джекрам, я… — начал он.
Джекрам положил руки ему на плечи.
— Четырнадцать миль, сэр. За две ночи, потому что днем мы прятались — вражьи патрули так и шныряли. Рана была жуткая, но я ходил за вами лучше, чем костоправы, вот уж поверьте… — он наклонился к уху генерала и продолжал сценическим шепотом: — Так чего о вас я не знаю? Ты действительно ищешь правду… Милдред?
Зал напоминал музей восковых фигур. Джекрам сплюнул на пол.
— Ты ничего не докажешь, сержант, — наконец сказал Фракк с ледяным спокойствием.
— Допустим. Но я то и дело слышу, что мы живем в современном мире, сэр. Мне не понадобятся доказательства. Я кое-кому перескажу эту историю… и она будет известна в Анк-Морпорке часа через два.
— Если ты выйдешь отсюда живым! — крикнул кто-то.
Джекрам улыбнулся самой хищной своей улыбкой и обрушился на говорившего, как лавина.
— А. Я так и думал, что кто-нибудь из вас это скажет, Хлоя… я вижу, тебе так и не удалось подняться выше майора, и неудивительно, раз ты блефуешь, черт возьми, без единого козыря на руках. Но, во-первых, честное слово, я устрою вам изрядную баню, прежде чем стражники успеют прибежать, а во-вторых, вы не знаете, что я записал и кто еще в курсе. Всех вас, девочки, в свое время учил я. Хитрость, смелость, здравый смысл… это вам досталось от меня. Разве нет? И даже не думайте, что сумеете словчить, потому что когда речь заходит о хитрости — я просто рыжий лис.
— Сержант, сержант, сержант, — устало сказала Фракк, — объясни, что ты хочешь?
Джекрам завершил обход вокруг стола и снова остановился в центре, как обвиняемый перед судьями.
— Черт возьми, — негромко сказал он, рассматривая лица офицеров. — Вы ведь не знали, правда?… Вы не знали. Есть среди вас хоть один, кто знал? Вы думали, других таких нет. Бедняги, да вы посмотрите на себя. Больше трети верховного командования. Вы пробились своими силами, дамы. Чего вы сумели бы достичь, если бы действовали сооб…
Он замолчал и шагнул к Фракк, которая не отрывала взгляда от пронзенных саблей бумаг.
— Скольких ты заметила, Милдред?
— «Генерал», — поправила та. — Я все еще генерал, сержант. Или «сэр». И ответ на твой вопрос — двух-трех.
— Ты повышала их, если они оказывались не хуже мужчин?
— Ну, нет, сержант. За кого ты меня принимаешь? Только если они оказывались лучше мужчин.
Джекрам широко развел руки в стороны, как шталмейстер, объявляющий новый номер.
— Тогда что вы скажете о солдатах, которых я привел, сэр? Отличные ребята, я таких еще не видал, — он вновь устремил налитые кровью глаза в сторону стола. — Я, как вам известно, сразу вижу, чего стоит новичок. Они не посрамят вашу армию, сэр.
Фракк посмотрела направо и налево. На невысказанный вопрос она получила молчаливый ответ.
— Так, — произнесла она. — В свете некоторых новых сведений все становится ясно. Когда безусые юнцы переодеваются девушками, ничего не стоит ошибиться. Именно это и произошло, сержант. Обыкновенная путаница. Ошибка. Много шума, собственно говоря, из ничего. Разумеется, они мужчины. Они могут вернуться домой хоть сию минуту, получив почетную отставку.
