Терри Пратчетт - Пехотная баллада
Фракк посмотрел в дальний конец полукруга.
— Капитан?…
Невысокий офицер встал, и в душе Полли волна узнавания захлестнула берег ненависти.
— Капитан Страппи, политический отдел, сэр… — начал он и замолчал: отряд испустил дружный стон. Когда шум затих, Страппи кашлянул и продолжал: — Двадцать семь нарушений заповедей Нуггана, сэр. Подозреваю, на деле их еще больше. Что касается военных законов, сэр, достаточно того простого факта, что они выдали себя за мужчин, чтобы вступить в армию. Я был там, сэр, и все видел.
— Капитан Страппи, могу ли я поздравить вас с быстрым повышением? — сказал лейтенант Блуз.
— О да, капитан, — добавил Клогстон. — Если не ошибаюсь, всего несколько дней назад вы были скромным капралом.
С потолка посыпалась штукатурка, когда что-то тяжелое врезалось в стену снаружи. Фракк стряхнул пыль с бумаг.
— Надеюсь, это был не наш снаряд, — заметил он, вызвав за столом легкий смех. — Продолжайте, капитан.
Страппи повернулся к генералу.
— Вы знаете, сэр, время от времени мы, сотрудники политического отдела, при необходимости действуем под видом лиц более низкого звания, чтобы собрать необходимую информацию. Разумеется, в рамках Устава, сэр, — добавил он.
Взгляд, которым одарил его генерал Фракк, вселил в Полли небольшую надежду. Кто, включая родную мать, способен любить такого, как Страппи?
Генерал вновь повернулся к Клогстону.
— Это имеет отношение к делу, майор? — испытующе поинтересовался он. — Мы знаем, что они переоделись…
— …женщинами, сэр, — спокойно ответил тот. — И это все, что мы знаем, сэр. Не считая заявления капитана Страппи — и я намерен доказать, что оно сомнительно, — не представлено ни одного доказательства того, что они переодевались как-то иначе.
— То, что мы видим, — вот доказательство!
— Да, сэр. И мы видим, что на них платья, сэр.
— Но они острижены почти наголо!
— Да, сэр, — Клогстон достал толстую книжку, испещренную закладками. — «Книга Нуггана», сэр: «Благо пред Нугганом, если женщина стрижет волосы коротко, дабы не разжигать в мужчине любострастие».
— Вокруг не так уж много женщин, стриженных наголо, — огрызнулся Фракк.
— Да, сэр. Это одна из заповедей, которые люди считают чересчур мудреными. Наряду с запретом чихать, например. Обратите внимание, сэр, все мы то и дело совершаем Мерзости. Мы привыкли не обращать на них внимания, и это могло бы послужить поводом для интересной дискуссии. Во всяком случае, короткие волосы — не грех по нугганитскому закону. Короче говоря… пусть даже с короткими волосами, эти женщины, сэр, занимались только стиркой и приняли участие в небольшом кухонном инциденте, а еще освободили вас, сэр, из темницы.
— Я их видел! — крикнул Страппи. — Они выглядели как мужчины и вели себя как мужчины!
— Почему вы ездили вербовщиком, капитан? — спросил Клогстон. — Я бы даже не подумал, что вербовочные партии — рассадник изменнической деятельности…
— По-вашему, этот вопрос относится к делу, майор? — спросил Фракк.
— Не знаю, сэр, поэтому я и спрашиваю. Вряд ли мы хотим, чтобы потом говорили, что мы отказались выслушать этих женщин.
— Кто будет говорить? Я гарантирую, что мои офицеры проявят достаточную сдержанность.
— Возможно, сами женщины, сэр.
— Значит, мы потребуем, чтобы они ни с кем не разговаривали!
— Ну-ну, — заметил Блуз.
— Как вы этого добьетесь, сэр? — спросил Клогстон. — Как вы принудите к молчанию женщин, которые, давайте признаем, вырвали вас из когтей врага?
Офицеры начали негромко переговариваться.
— Майор Клогстон, вы обедали? — спросил генерал.
— Нет, сэр.
— Полковник Жиллет говорит, что вы становитесь слегка… рассеянным, если забываете поесть.
— Нет, сэр. Я становлюсь вспыльчив. Но, думаю, немного вспыльчивости сейчас не повредит. Я задал вопрос капитану Страппи, сэр.
— Я… вел расследование, сэр. По поводу одного унтер-офицера. Наше внимание привлекли ошибки в его документах, сэр. Там, где есть ошибки, мы, как правило, находим и измену. Мне неловко об этом говорить, сэр, потому что упомянутый сержант некогда оказал вам услугу…
— Гм! Сомневаюсь, что нужно обсуждать это здесь, — громко перебил генерал.
— Если верить документам, некоторые офицеры помогли ему… — продолжал Страппи.
— Гм! В данном случае неважно, капитан! Вы согласны, господа?
— Да, сэр, но майор меня спросил, и я… — в замешательстве продолжал Страппи.
— Капитан, усвойте наконец, что значит «гм»! — прогремел Фракк.
Страппи съежился.
— Что же вы искали, когда рылись в наших вещах? — спросила Полли.
— М-м-м-мой к-к-к-кофе… — простонал Маладикт. — Т-т-ты ук-к-крал м-м-мой к-к-кофе…
— Ты сбежал, когда узнал, что придется драться, дерьмо ты собачье! — сказала Холтер. — Полли видела, как ты намочил штаны со страху!
Генерал Фракк стукнул кулаком по столу, но Полли заметила, что несколько офицеров с трудом скрывают улыбку.
— Это не имеет отношения к данному делу! — воскликнул он.
— Хотя, кажется, кое-какие нюансы могут послужить поводом для расследования, — заметил полковник, сидевший рядом. — Личные вещи солдат подлежат обыску лишь в их присутствии, генерал. Вроде бы мелочь, но в прошлом из-за этого случались бунты. Вы знали, капитан, что эти… солдаты — женщины, когда обыскивали их вещи?
Страппи помедлил.
Пожалуйста, пожалуйста, скажи «да», подумала Полли. Когда речь пойдет о том, отчего кавалеристы нашли нас так быстро, это будет значить, что ты натравил их на борогравских девушек. Посмотрим, как ты вывернешься. А если ты не знал, то зачем же рылся в наших вещах?
Страппи предпочел не рисковать. Где-то во дворе посыпалась каменная кладка, и ему пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным.
— Э… я уже подозревал их, потому что они были такие шустрые…
— Протестую, сэр, — сказал Клогстон. — Быть шустрым — не военное преступление!
— В разумных пределах — разумеется, нет, — подтвердил Фракк. — Вы нашли какие-нибудь улики, капитан?
— Я нашел юбку, сэр, — сказал Страппи, осторожно подбирая слова.
— Тогда почему вы сразу не… — начал Фракк, но Страппи перебил:
— Я некоторое время служил с капитаном Ригглсуортом.
— И что? — спросил Фракк, но сидевший слева офицер склонился к нему и что-то шепнул. — А, тот самый Ригглсуорт. О да. Конечно. Отличный офицер. Увлекался…
— …драматическим искусством, — уклончиво подсказал полковник.
— Да. Да. Оно повышает боевой дух, и все такое. Гм…
— Простите, генерал, но вы позволите мне вести слушание? — спросил офицер в генеральском мундире.
— Что, Боб? Ну ладно… говори. Занесите в протокол, что я уступаю слово генералу Кцупи.
— Простите, сэр, я думал, что никто не ведет протокол заседания, — заметил Клогстон.
— Да, да, конечно, большое спасибо, что напомнили, — ответил Фракк. — Но если бы мы вели протокол, именно так там и было бы сказано. Верно, Боб?
— Дамы, — начал генерал Кцупи, лучезарно улыбаясь. — И вы, конечно, лейтенант Блуз. И вы… — он в замешательстве взглянул на Маладикта, который ответил пристальным взглядом, — …сэр? — Генерала Кцупи было не напугать вампиром, даже таким, который с трудом стоял на ногах. — Во-первых, могу ли я от лица всех присутствующих поблагодарить вас за потрясающую работу, которую вы проделали? Просто невероятно. Но, к сожалению, мир, в котором мы живем, имеет свои… законы. Вы понимаете? Честно говоря, проблема не в том, что вы женщины, а в том, что вы упорно это подчеркиваете. Понятно? И так нельзя.
— То есть, если мы снова наденем форму и начнем ходить вразвалку, рыгать и сквернословить, все будет в порядке? — уточнила Полли.
— Позвольте мне… — послышался еще один голос. Фракк взглянул на говорящего.
— А, бригадир Стоффер. Слушаю.
— Все это, черт возьми, довольно глупо, генерал…
— Гм! — сказал Фракк.
— Что? — озадаченно спросил Стоффер.
— Здесь женщины, бригадир. В том-то, ах-ха, и беда.
— Вот именно, черт возьми! — сказала Холтер.
— Я понял, генерал. Но отрядом командовал мужчина, не так ли?
— Лейтенант Блуз утверждает, что он мужчина, сэр, — сказал Клогстон. — Поскольку он офицер и джентльмен, я готов поверить ему на слово.
— Значит, вопрос решен. Юные леди помогали ему. Сопутствовали. Хитростью провели в крепость. Славные традиции борогравских женщин и все такое. Они никакие не солдаты. Дайте командиру медаль побольше и повысьте до капитана, а об остальном забудем.
— Прошу прощения, генерал, — сказал Клогстон. — я посовещаюсь с обвиняемыми — то есть я назвал бы их обвиняемыми, если бы кто-нибудь просветил меня, в чем конкретно их обвиняют.
Он подошел к отряду и понизил голос:
