Л. Хаббард - Обречённая планета
Пока я так стоял, ко мне мимо столиков пробрался молоденький швейцар, очевидно, решивший, что я по ошибке забрел не в тот клуб, и спросил.
— Вы кого-то ищете, сэр?
— Репортера, — ответил я.
Его глаза округлились, щеки надулись — видно было, что он сдерживал себя — а потом он Расхохотался.
— Эй, ребята, — прокричал он на весь клуб, — этот малый ищет репортера Никто не знает, кто тут занимается газетным делом?
Кто-то бросил в швейцара пустой банкой из-под пива Из-за столика, занятого огромной компанией, какой-то здоровый детина выкрикнул в мой адрес.
— Могу тебе помочь. Иди сюда и садись, конечно, если у тебя есть чем оплатить мои Услуги.
Конечно, я понимал, что ничего не делается бесплатно, или я сам не был, на самом деле, расследующим журналистом? Я едва протиснулся за столик, за которым чудом умещалось около двадцати человек, и почти сразу же к нам подбежали два официанта с подносами, уставленными бутылками.
— Ну, чем могу служить? — спросил здоровяк, одним махом опустошая свой стакан. — Осталось еще целых два дня до выплаты жалования, — ты просто послан мне богом! — Тем временем я расплачивался с официантом, вытащив из кармана пачку кредиток.
— Угости-ка всех! — заорал мой новый знакомый. — Этот малый, похоже, грабанул банк!
— Эй, классная историйка! — сказал сидящий справа от меня репортер. Можно мне получить на нее эксклюзивное право? Я назову тебя Аккурато Модо Триппо-Трепло. И следующий тост я предлагаю за клиентов, которые всегда платят.
— Нет, нет, — с достоинством сказал я. — Я сам репортер. Точнее, расследующий журналист.
— А что это такое? — сразу же поинтересовалось несколько голосов.
— Я расследую тайные заговоры, — гордо пояснил я. — И лишу книгу.
— Мы все пишем книги, — язвительно сказал мой первый знакомый. — У меня их в мусорной корзине — просто завались! Как и у всех, присутствующих здесь. Тебе лучше не задирать нос. Официант, еще выпивку для всех!
— Я нашел ключ к такому ужасному конспиративному заговору, — сказал я, — какой никому из вас и не снился.
— Какой такой заговор? — тут же спросило несколько голосов.
— Какая еще конспирация? Нам нечего скрывать. Мы, наоборот, все ОТКРЫВАЕМ! И снимаем. И только тогда можно понять что из себя представляют девчонки! Если уж ты гю уши во что-то влез, осторожность тебе не помешает!
— Но меня не интересуют девочки, — скромно потупившись, ответил я шутнику. — Я пишу книгу об одном из самых известных людей нашего государства. И я уверен, меня ждет слава!
— Мой юный друг, — доверительно сказал первый репортер, — мне кажется, ты сегодня немного перебрал. Но мы еще можем пить. Официант, еще поднос, и можешь опустить вот этого моего друга. — Он указал на меня. — Он уже надрался, как сапожник!
Еще через пять круговых мой новый приятель раздобрел, и я смог наконец приступить к изложению моего дела.
— Мне нужен доступ к газетным архивам примерно девяностолетней давности. Я исследую очень специфический случай.
— Друг мой, — просопел здоровяк, — ты не ошибся: тебе нужен именно репортер. Ни один редактор и близко не подпустит тебя к архивам. Ты нас хорошо угостил, что было очень мило с твоей стороны, и теперь любой из нас готов тебе помочь, только вот в чем проблема: ни один газетчик не держится в этом бизнесе столько — ты, кажется, сказал, девяносто? — лет.
— Кроме старого Шифа, — сказал кто-то.
Мой приятель обернулся.
В противоположном конце стойки бара сидел в полном одиночестве седоволосый скрюченный старик, уставившись в пустой стакан.
— Эй, вот кто может знать, Купи нам еще выпить, Аккурато Модо Триппо-Треппо, и я представлю тебя этой старой калоше.
Через пять минут мы уже сидели за стойкой бара, и мой новый приятепь говорил Шифу:
— Вот этот человек говорит, что не уйдет отсюда, пока не купит тебе выпить. Пока, Аккурато, приходи, если захочешь оплатить еще одну круговую.
— Выпить, — логично заметил старый Шиф, — никто просто так не покупает. Что вам надо от меня?
— Я стараюсь найти объяснение одному происшествию, случившемуся в Западном океане, может быть, около девяноста лет назад, а может, и меньше. — И я подал сигнал бармену налить стакан тапа. Бармен не двигался с места, пока я не предъявил ему □плаченный прежде счет, чтобы показать ему, что у меня есть деньги.
Старый Шиф проследил глазами путь стакана из рук бармена к его месту.
— Может быть, вы назовете более определенную дату и место.
Я решил довериться ему: на вид он был такой старый и умудренный опытом человек. Я наклонился и прошептал ему в самое ухо:
— Мне хотелось бы узнать, что произошло с Островом Успокоения.
Старик резко повернулся ко мне — в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Страх?
И вдруг он сделал невозможное: он вернул стакан с талом бармену! Стараясь не встречаться со мной взглядом, Шиф сказал:
— Извините, я не смогу помочь вам.
О, теперь все мои сомнения рассеялись! Уничтожение острова явилось частью конспиративного заговора! Выхватив стакан из рук бармена, я снова поставил его перед стариком. Он даже не взглянул на него.
Тогда я решился на крайний шаг и попросил бармена подать целый бочонок. Бармен покосился на пачку предъявленных мною кредиток и поставил бочонок на стойку перед Шифом.
— Это беслопезно, — отвечал старый репортер. — Молодой человек вы мне нравитесь, и я хочу по-дружески посоветовать вам забыть об этом деле. Вы вторгаетесь на территорию Цензора.
Мои предположения снова подтверждались!
Хотя я не часто бывал в этих местах, но довольно хорошо знал, как работают эти клубы. Отношение бармена к Шифу говорило о том, что старик немало задолжал клубу. Поймав за рукав пробегавшего мимо мальчишку швейцара, я шепотом приказал ему позвать менеджера клуба. Через пару минут перед нами стоял менеджер, держа в руках счет.
— Не знаю, зачем вам это надо, — сказал он Шифу. — Мы уже собирались списать ваш долг: нам известна ваша некредитоспособность.
Шиф указал ему на меня.
— Это все он, я вас не звал, — сказал он.
Схватив счет, я посмотрел на даты: старик числился в должниках еще с прошлого года. Сумма была гораздо больше имеющейся у меня наличности. Тогда я взял свое удостоверение личности и поставил личный штамп на счете.
— Нет, нет! — запротестовал Шиф. — Вы ставите меня в очень неловкое положение!
— Вот и хорошо, — сказал я.
— Плохо, — помотал головой Шиф, — это очень ОПАСНО!
Теперь я был совершенно уверен, что не только Цензор, но и сам Хеллер был причастен к исчезновению острова.
— Дайте мне бланк счета и поставьте на нем его имя, — сказал я менеджеру. — Датируйте его следующим годом и не заполняйте графу суммы. Менеджер смотрел на меня, как на сумасшедшего. Когда принесли бланк, я поставил на нем штамп. Шиф смотрел на счет жадными глазами. Но все же я еще не добился своей цели.
Проходили секунды. Потом медленно-медленно старый Шиф протянул руку к счету. Осторожно притянув его к себе за кончик, он сделал мне знак наклониться и прошептал мне на ухо:
— Пообещайте, что вы никогда никому не расскажете, что эту информацию вы получили от меня. Найдите Пратию Тейл, Минкс Эстейтс, Пауш Хиллз.
7
Волтарианский год подходил к концу, и сейчас Минкс Эстейтс представляли собой довольно непривлекательное зрелище. Но даже с воздуха было заметно, что имение процветало. В саду среди кустов пролегали чистенькие дорожки, повсюду стояли статуи обнаженных нимф. Мы кружили над большим особняком в три этажа и с двускатной крышей Сзади дома среди деревьев располагался скромных размеров госпиталь. В красноватых лучах предзакатного солнца сверкало озеро, формой напоминающее сердце.
Наш аэромобиль приземлился у особняка, и, открыв дверцу, я вылез наружу. У пруда на откидном кресле развалилось какое-то пушистое животное. Вдруг животное приподняло голову и сказало;
— Ооооооооо! Какой красавчик!
Я боязливо приблизился к креслу. То, что я принял за животное, оказалось созданием женского пола, на вид которому можно было дать лет так сто пятьдесят — даже толстый слой косметики на морщинистом лице, выглядывавшем из толщи меха, не мог скрыть возраста женщины.
— Присаживайтесь! Присаживайтесь! — закричала женщина, указывая на раскладной стул возле пруда. — Скорее расскажите, кто вы такой и зачем вы здесь!
— Я Монти Пеннвэлл, — сказал я. — Имею честь разговаривать с Пратией Тейл?
— О, мой бог. Какой вежливый наш красавчик. Да, аы не ошиблись. Я Пратия Тейл. Располагайтесь поудобнее, чувствуйте себя как дома.
Далее события в Минкс Эстейтс начали разворачиваться с молниеносной скоростью. Пратия выплескивала на меня целые фонтаны слов, расспрашивая меня о моей семье, о которой она, как оказалось, много слышала, о моих друзьях и моих хобби. Во время нашего разговора к нам подошел молодой человек с ярко-зелеными глазами и волосами цвета соломы с подносом с бокалами и графином с розовой газировкой, и Пратия сказала:
