Андрей Белянин - Ангел быстрого реагирования
Тем временем пульсирующая, как огромное сердце, пылающая купина снова стала простой, серой, как обыденность, персоналкой, антивирусная программа обернулась ленивым котом, а предполагаемый Падший — бледным и слегка недомытым программером. Фанес заметил на плече ангела татуировку в виде веночка из роз и черепов, обрамлявшего выполненную готическим шрифтом надпись: «GA-TES TO HELL», то есть «ВРАТА В АД». Двузначность этой надписи заставила Фанееа на мгновение призадуматься.
— Чип,— решительно потребовал Фанес, протягивая руку. Сурок слегка скривился, но отдал носитель.
— Можешь не сомневаться, моя благодарность гарантирована, как в банке,— заверил Эрос, когда хозяин провожал их к выходу.
— Это в каком банке? Может, в Сбербанке? — буркнул Сурок, демонстративно почёсывая голый живот.
Прежде чем Эрос успел ответить, в замке заскрежетал ключ, и в квартиру вошла стройная брюнетка. На её волосах мерцали блёстки, лицо под толстым слоем макияжа было усталым и удручённым. Под мышкой она держала пластиковый пакет, сквозь который просвечивали паетки и цветные перья.
— Привет... — машинально бросила она, потом вопросительно глянула на Сурка.
— Клиенты,— объяснил тот.— Они уже уходят. Девушка равнодушно кивнула.
— Что за гнусная ночь. Какой-то урод кидался в меня оливками. Придётся теперь чистить костюм.
Сурок поцеловал брюнетку в подкрашенные губы.
— Иди в душ, Су. Я заварю тебе чай. Мачик у бабушки.
— Ты просто ангел, Рышек,— успели ещё услышать два божка, прежде чем двери за ними закрылись.
— Так как его, в конце концов, зовут: Яшек, Рышек или Сурочек? — спросил Фанес уже в лифте, который с грохотом и скрипом тащился вниз, невольно заставляя опасаться ускоренного приземления в подвале.
— А я знаю? — Эрос выбрал наименее грязный участок стенки, чтобы опереться о неё. Лифт тут же остерегающе завыл.— Малины и имена он меняет чаще, чем рубашки. То встречаешь его в Бруклине как господина Д. Й. Смита, а не прошло и несчастных десяти лет, как глядь — а он уже продает креветки где-нибудь в Южной Африке под фамилией, допустим, Мубуту. Только вот кличка «Сурок» приклеилась к нему попрочнее.
— Демон и креветки?
— Ой там! Он ведь даже не Падший, во всяком случае, не до конца. Всего только во время второго путча заявил о своей нейтральности, и его выгнали за отсутствие энтузиазма по поводу Единого Истинного Пути. Сам видишь: жена, ребёнок... скорее всего, не его, но всё-таки. Из него такой же демон, как из меня — самолёт.
* * *
Первый «объект неразрешённого вмешательства» они настигли на парковке, где он усаживался в канареечного цвета «Матисс», что-то напевая себе под нос. Таким радостным по дороге на работу мог быть только очарованный человек, смотревший на свет через розовые очки, то есть попросту влюблённый.
— Неужели так необходимо? — простонал Эрос.
Оба невезучих божка укрылись за серебристой «тойотой», точно парочка бездарных автомобильных воров.
— Посмотри, какой он счастливый!
Фанес только засопел в ответ. Совесть его восставала. В конце концов, оба они были спецами по приворотам, а не отворотам! А тут они должны были буквально предать своё призвание. Какой смысл быть Богом Любви, если ты эту самую любовь не творишь, не организовываешь, а даже на оборот, действуешь ей во вред? Занимайтесь любовью, а не политикой, или что-то вроде того.
— Твой счастливец втюрился в официанточку из ночного заведения. Посмотри-ка его досье: женат, двое сыновей, скоро родится дочь. Продлись это его счастье ещё пару дней, и супружница начнёт что-то подозревать. Хочешь, чтоб мужик поломал свою порядочную семейную жизнь ради романчика? Хочешь отобрать у двух мальчишек отца, а у достойной женщины — почтенного мужа? — Произнося эту тираду, Фанес повышал и повышал голос, так что под конец уже по-настоящему кричал, пробуя заглушить внутренний голос, который упрямо твердил, что всё обстоит не совсем так...
Владелец канареечного автомобиля помедлил перед тем, как сесть за руль. Он заметил у соседней машины какую-то явно ссорившуюся парочку. Помахал им рукой и добродушно сказал:
— Прошу вас, не стоит ссориться, день такой хороший! Жаль тратить жизнь на ссоры!
Прежде чем он успел захлопнуть дверцу, Фанес в приступе отчаяния направил на него свой телефон и нажал на кнопку с красной трубкой. Жёлтенькая машинка выехала с парковки как ни в чём не бывало, улыбающийся водитель по-прежнему кивал в такт доносившейся из радио популярной мелодии. И только где-то на полдороге в контору его великолепное настроение начало портиться. Остатки его сохранились даже до вечера. Только в душе мужчины нарастало неясное ощущение потери, как будто он что-то потерял или у него отобрали. И в конце концов, поцеловав на ночь детей, случайно влюбившийся бедолага стал над раковиной, чтобы почистить зубы, посмотрел в глаза своему отражению в зеркале и заплакал.
* * *
— Едва успели,— вздохнул Фанес, глядя вслед автомобилю.— Вот она, жизнь... что есть жизнь человеческая перед лицом вечности.
— А что есть вечность по отношению к солёному огурцу? — уныло бросил Эрос.
— И?..— заинтересовался его напарник.
— Понятия не имею. Не люблю огурцов. Кто следующий? Это была любовь с взаимностью?
— Да, к сожалению.
* * *
Анна Дубна, официантка из ночного заведения, как раз отсыпалась после работы, причём процесс этот происходил исключительно приятно. А именно: ей снился ОН. Великолепный, нежный, романтичный... Обсыпал её цветами и говорил именно то, что должен говорить женщине каждый мужчина: «Ты похудела», «Тебе просто необходимы эти туфли», «Ты посиди, а я помою посуду», «Пойдём по магазинам» или «Тебе удивительно к лицу этот фиолетовый цвет»... Боже, он отличал даже фиолетовый от серо-лилового — в общем, был ИДЕАЛОМ. Распахнул перед ней дверцу сумасшедшего (жёлтого, как канарейка) лимузина, но едва она села и пискнул центральный замок, как пронзительно завыла сирена охраны! Потрясённая Анна рванула ручку, пытаясь выскочить из машины, разрывавшейся от электронного воя, но дверцы заклинило. Прошло добрых полминуты, пока она сообразила, что невыносимый звон принадлежит миру яви, а она елозит рукой по краю матраса. В дверь снова позвонили.
Не вполне ещё очнувшись, одна рука в рукаве, пола халата волочится по полу, женщина потащилась к дверям. Сквозь глазок увидела смутное розовое пятно лица, увенчанное форменной фуражкой.
— Почта!
— Оставьте в ящике! — простонала Анна, стараясь пошире открыть глаза. Который час? Неужели эти люди даже представления не имеют, что такое милосердие?
— Но тут подписать нужно! Уж простите, но у меня есть свои обязанности, и я стараюсь их выполнять как следует, согласно регламенту и правилам.— Мелкий труженик почтового ведомства не сдавался.
Побеждённая регламентом, Анна приоткрыла двери, накалякала какой-то зигзаг в первой попавшейся клеточке на подсунутой почтальоном квитанции и взяла посылку.
— Всего хорошего,— пожелал почтальон. Игриво поблёскивая глазами и галантно салютуя ей приложенной к козырьку ладонью. Анна кивнула, пробормотала «спасибо». До её затуманенного сном разума до конца так и не дошли два странных факта: почтальон был незнакомый и вёл себя весьма странно для измученного тасканием тяжёлой сумки, плохо оплачиваемого служащего.
В посылке оказался маленький флакончик духов. Душа Анны тут же взлетела на седьмое небо, на розовое облачко умиления и восхищения. От НЕГО!! Подарок!!
Погрузившись в фантазии на тему будущего чудесного совместного проживания с любимым, окутанная ароматом «Arden Blue Grass», Анна снова упала в постель. И спустя мгновение уже храпела, как гренадёр, зато с нежной улыбкой на устах. И вот странность: вместо того Единственного- Великолепного- Сейчас-И-Навеки- Данного- Дарителя- Духов в её сне появился какой-то совершенно чужой субъект. «Ох, знаешь, из этого всё равно бы ничего не вышло»,— сказал он с извиняющейся улыбкой. Глаза у него были невероятно голубые и золотистые локоны до плеч. Сложён, как модель с календаря «Космополитэн», а на шее носил золотое сердечко, пробитое стрелой. Это было, впрочем, его единственное одеяние. Правда, он не раздавал духов, зато великолепно разбирался в женской анатомии. Сон набирал темп, а Анна Дубна в процессе его узнала, что духи, даже от Элизабет Арден, явно чрезмерно разрекламированы.
* * *
— С тем ты так не возился,— заявил Фанес, разглядывая содержимое кошелька. Эрос пожал плечами:
— С женщинами следует обращаться особенно деликатно.
— Я же не спорю, только почему за мои деньги?
— Положим, деньги не твои. Причём это относится также и к одежде, и даже к телу.
