Юлий Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
Ко дворцу мы выскочили с обратной стороны, у служебного входа.
— Побудьте здесь, — сказал нам Мордыхай, остановившись метрах в пятнадцати от охраняемой нубийцами изгороди. — Мне с этими обезьянами потрещать надо.
Он просеменил вперед, пошептался со стражниками, сунул им увесистый мешочек, а затем махнул нам рукой:
— Поехали!
— Ну вот и все, — сказал нам Ахаз. — Поручение пророка я выполнил, за вас я спокоен, теперь можно и к своим бежать. А то мы так до Палестины вообще никогда не дойдем.
— Дойдете, дойдете! — заверил его Стас.
— Да? — обрадовался Ахаз. — Скорей бы уж!
— А сколько тебе сейчас?
— Тридцать.
— Н-да… — протянул брат смущенно. — К семидесяти доберешься.
— Ну, спасибо на добром слове, — поскучнел Ахаз.
— Мы же не виноваты.
— Кстати, — поспешил сменить тему Стас и сунул ему клочок папируса, — передай Моисею. Это перевод песни.
— Отлично! — обрадовался тот. — Пророк на музыку положит, вся пустыня от Азии до Африки орать будет!
И он со всех ног помчался обратно.
— А что, — невозмутимо заметил Стас, — все правильно. Армстронг ведь эту песню не сам придумал. Она древняя, негритянская…
Следуя за Мордыхаем, мы тащили тюки сперва коридорами дворца, а затем по гранитной лестнице и по подземному ходу, пока не оказались в пропитанной терпкими благовониями пещере. Освещена она была десятком факелов, и картина нашим взорам предстала похожая на кадр американского триллера.
На семи каменных столах лежали человеческие тела, и с ними возилась целая куча народу — что-то кроили и штопали. А между столами прохаживался человек в мантии и нараспев бормотал молитвы, размахивая гигантским кадилом. Иногда он перебрасывался с древними таксидермистами короткими репликами. Видно, он был тут главным.
— Пошли отсюда, — шепнул мне Стас, когда мы поставили тюки на пол. — Смотреть тошно…
Но не успели мы сдвинуться с места, как человек с кадилом оказался прямо перед нами, и его лицо показалось мне знакомым.
— А, торговец! Наконец-то! — встретил он Мордыхая. — Еще бы промедлил с полчасика, и не миновать бы тебе темницы!
— Вы уж простите меня, господин верховный жрец, — принялся раболепно кланяться тот.
Услышав это звание, я сразу вспомнил: это же Гопа — советник фараона от южных земель!
— Вот, еле нашел носильщиков, — продолжал оправдываться торговец. — Кстати, транспортные расходы мы в договоре оговорить забыли. Не изволите ли добавить справедливости ради?
— Пошел вон, лавочник! — рявкнул Гопа. — Убирайся, пока я не приказал бросить тебя в клетку ко львам!
— Понял, понял, я понятливый, — запричитал Мордыхай, пятясь к выходу, и исчез в проеме. Мы двинулись было за ним, но Гопа остановил нас:
— А вы погодите. Распакуете тюки, поднесете сколько надо папируса к столам, на которые я укажу, тогда и пойдете. Поняли?
Мы со Стасом синхронно покивали головами.
— А чего молчите? Немые, что ли?
Мы покивали опять, потому что разговаривать с Гопой нам не хотелось. Конечно, сейчас нас ему узнать было трудно, ведь хоть он и видел нас всего несколько дней назад, старше мы стали на несколько лет. Но кто знает, чем бы мы могли себя выдать, если бы заговорили.
— Это хорошо, что немые, — сказал Гопа. — Обычно случайным свидетелям таинства мумификации фараона отрезают язык, чтобы чего лишнего не выболтали, но вас, так и быть, не тронем… А точно немые?
Мы закивали еще усерднее.
— Ладно, — сказал Гопа, — позже мы вас немножечко огнем попытаем и, если не заговорите, отпустим, а заговорите, сперва все-таки языки отрежем.
Вдруг он прищурился и пригляделся.
— Слушайте, — сказал он, — а я вас нигде раньше не мог видеть?
Мы изо всех сил замотали головами. Если он, даже не узнав, собирается пытать нас огнем, что будет, если узнает.
— Ну ладно, ладно, — сказал Гопа. — Развязывайте папирус.
В этот момент, отойдя от одного из столов, к нам приблизился человек атлетического сложения в набедренной повязке. Вот его я узнал сразу. Это был военачальник Доршан. Мы со Стасом склонились к тюкам, а Доршан обратился к Гопе:
— Проклятый сын шакала, — спокойно, без нажима начал он. — Опять твоя жадность привела нас к беде.
— От шакала слышу, — также спокойно отозвался Гопа. — Да еще от пустынного. О какой беде ты говоришь?
Похоже, после неудачного переворота эти двое мятежников не очень-то жаловали друг друга.
— Поскупился на дратву? «Я все точно посчитал, сэкономим — заработаем!..» — передразнил Доршан. — А ты видел, какие у фараона нынешнего когтищи?! Вот этими когтищами да нам по спинам — вот что мы с тобой заработаем!
«Это про Шидлу, — сообразил я. — Видно, это он поручил всех погибших мумифицировать. В соответствии с местными обычаями».
— Да что приключилось-то, страус ты тупоклювый? — все так же бесстрастно поинтересовался Гопа.
— А то и приключилось, что мне на Неменхотепа ниток не хватило! А он хоть и мерзкий был тип, но фараон… Еле-еле у него в правом ухе веревочки связал, но если кто за кончик дернет, он сразу весь распустится!
Стас глянул на меня большими глазами, словно говоря: «Ты слышал?!» Слышал, конечно… Ну, Перископов, знал бы я раньше, за что тебя дергать… Вот почему он к этому уху никого не подпускает…
— Кто его в гробнице дернет, дубина ты стоеросовая? — спросил жрец Доршана ледяным тоном. — Иди работай, маршал недоделанный…
— Ах ты… — прошипел тот и дернулся так, словно хотел Гопу придушить, но тут как раз увидел нас и удержался. — А это еще кто такие? — спросил он. — Чего приперли?
— Догадайся, — сказал Гопа презрительно и, запев заунывную молитву, вновь двинулся вдоль столов.
— А-а, папирус, — сообразил Доршан. — Ну-ка, ну-ка, — отпихнув нас, он сам ловко развязал узел, и тюк рассыпался.
— Эй ты, фараон самозваный! — заорал он Гопе. — Иди-ка сюда!
— Чего тебе? — вернулся жрец.
— Ты что творишь, гнида?! — вскричал бывший военачальник. — Да тут папируса на шестерых еле-еле хватит! А во что мне седьмого заворачивать?
— Ладно, ладно, заткнись! — отмахнулся Гопа. — Сейчас я тебе еще притащу. Да не такого, а самого качественного. Знаю я тут одно местечко… Так что заворачивай пока всех, кроме фараона…
Сказав это, он метнулся к выходу, а мы под руководством Доршана стали растаскивать папирус по шести столам, и его помощники, как бинтами, принялись обертывать им мумий. Буквально минут через десять появился Гопа с огромным свитком в руках.
— Вот, — бросил он его на стол рядом с почти готовой мумией Неменхотепа, — примерь.
— Хорош! — признал Доршан, развернув свиток, и я краем глаза заметил там какой-то сложный чертеж с множеством пояснительных надписей.
Бывший военачальник аккуратно завернул Неменхотепа в этот свиток, оторвал лишний краешек папируса и сунул этот кусок Стасу:
— На. Выкинешь на выходе.
— Ага, — кивнул Стас.
Гопа уставился на него, как удав на обезьяну.
— Вот тебе и немой, — прошипел он.
— Бежим! — крикнул я и кинулся было к выходу, но Доршан уже крепко ухватил меня за шкирку, а Гопа вцепился Стасу в волосы.
— Отпусти! Отпусти, сволочь египетская! — орал тот, но вырваться не мог, тем более что к жрецу подоспели двое помощников и скрутили ему руки.
Доршан подтащил меня к факелу на стене, всмотрелся в лицо и вдруг взвыл:
— Гопа! Гопа! Да это же те самые слуги Сета, которые фараона сварили! Но они изменились! Они за неделю лет на пять постарели!
Жрец пригляделся и прошептал:
— Точно!
— Не постарели, а возмужали! — пискнул Стас.
— И не Сета слуги, а наоборот — Осириса! — закричал я, решив, как когда-то, воспользоваться дикостью и суеверностью аборигенов. — Разве вы забыли, что ваш нынешний правитель — наш друг и хозяин?! Забыли, что это он спас нас и невесту Неменхотепа, остановив время?! — Доршан и Гопа переглянулись. Они явно отчетливо помнили все эти недавние для них события. — Если вы нам сделаете что-нибудь плохое, — продолжал я, — он вас точно по головке не погладит! Ну-ка, отпустите быстро!
— Гопа, давай отпустим, а? — проскулил перепуганный военачальник.
— Конечно, отпустите, — поддержал меня Стас. — А не отпустите, умрете в когтях сфинкса!
— Подожди-ка, подожди, — осадил меня Гопа. — В прошлый раз все наши беды случились как раз оттого, что мы им поверили. А сейчас если бы они и впрямь могли сделать нам что-то плохое, они бы уже сделали это, так? Но нет, перед нами просто два перепуганных отрока, которые в отчаянии пытаются нас стращать знакомой кошкой…
— Но еще неделю назад они были совсем детьми! — напомнил Доршан.
— Так, может, еще через неделю они умрут от старости? — усмехнулся жрец. — Давай-ка запрем их в темницу, но не станем причинять им вреда, а будем кормить яствами и наблюдать. Если они быстро состарятся и умрут, тогда и проблема исчезнет. А если нет, то сидеть им там до скончания веков.
