Артем Тихомиров - Седьмая пятница
На крыльце нашелся Сид Поттер. Борода его еще сильнее торчала в стороны, а в глазах тлел огонек абсолютного непонимания. Наверное, этим старик заразился от меня. Уж если Гермиона признается, что тупеет, находясь рядом со мной, то что говорить о других, менее искушенных и стойких?
На чародее был домашний халат. Тощие голые ноги, засунутые в тапочки, овевал ночной ветер.
— Кто-то забрался к Карле в комнату, Браул, представляете?
Я сказал:
— Ай-ай-ай, — и поцокал языком.
— Ужас, да и только, — прибавила Талула.
— Изенгрим организовал погоню, — сказал Сид.
— За кем? — спросил я.
— За… покусителем.
— Да что вы говорите! Его кто-нибудь видел?
— Карла говорит, что было темно. Он сел на ее кровать и долго что-то бормотал. Девочка думала, что ей это снится, а потом покуситель схватил ее за руку своей клешней. Ужас что делается. Не понимаю, кому это надо?
— Именно клешней? — спросила Талула.
— Холодной грубой клешней, так она сказала.
Я снова поцокал языком, и получил от чародейки тычок в левый бок.
— А этот… покуситель… то есть… что именно он говорил?
— Она не помнит. Только «бу-бу-бу».
— Понятно. — У нас несколько отлегло от сердца.
Мы помолчали, слушая, как вдали, вооруженные факелами, бродят слуги во главе с Изенгримом Поттером, а потом я сказал:
— Я принял большую дозу снотворного. Я не мог сразу спуститься, чтобы вместе со всеми обличить нахала. Если бы не Талула, так до сих пор бы и спал.
Чародейка адресовала мне мрачный взгляд и, сорвав очки с носа, принялась яростно протирать их платком.
— Я даже не знал, где находится Карла…
Талула хрюкнула.
— …и не хотел знать. Знаете, мне лишняя информация ни к чему. Да я и не выходил!.. Все спал и спал от снотворного… Ха-ха…
Сид Поттер пытался понять, о чем я толкую, а я в свою очередь — что такое несу. Не дав родителю проанализировать мои объяснения, чародейка отпихнула меня и сказала громко:
— Папочка, а может, нам спустить собак? Они могли бы взять след. Хотя бы с того места, где этот негодяй… — взгляд в мою сторону, — …вывалился из окна…
— У нас нет собак. Правда, вот этот мопс.
— Мопс? — захохотал я. — Нет, он лишен обоняния от рождения. Ничего не выйдет.
Квирселу такое объяснение показалось обидным, но он промолчал. Перспектива пуститься по моему следу его не прельщала.
Из темноты вынырнула Гермиона. На наш вопрос, как продвигается погоня, она ответила, что в погоня в полном разгаре. Вот-вот поймают. И подмигнула нам. Я не понял, что это значит и кого собираются ловить. Все это мне не нравилось. И еще меня угнетали подозрения, что Тузмес и компания могут воспользоваться неразберихой и что-нибудь натворить. Синеглазый обещал бескомпромиссную борьбу с применением всех средств, а значит, требовалось держать ухо востро. Но когда и как я смогу донести до Изенгрима, Гермионы и Талулы те ценные сведения, которые получил?
Мрачно жуя нижнюю губу, я дулся и всматривался в зловещую тьму.
— Пойду проведаю Карлу, — сказала Гермиона, улыбнувшись ничего не понимающему Сиду Поттеру, — Браул, не хочешь прогуляться?
— Я тоже, — сказала Талула. — Ох, бедная сестренка.
Сид остался на крыльце, а наша троица с крейсерской скоростью направилась в глубину дома.
— Гермиона, где блокнот и ключ к шифру? — перво-наперво спросил я.
— У Зубастика. При себе.
— Хорошо. Дорогие дамы! С этой минуты прошу вас быть внимательнее…
— Мы всегда, братик, в отличие от тебя… — отозвалась Гермиона, но я поднял руку в торжественном жесте человека, который знает больше других.
— Нас окружают враги, они незримы, они умеют ходить сквозь стены и, наверное, наблюдать, как вы переодеваетесь.
— Он стукнулся сильнее, чем я думала, — сказала моя сестрица Талуле.
Мы забились в темный угол, где можно было поговорить без свидетелей, и я торжествующе сверкнул глазами.
— Речь идет о богах!
И следом вывалил на них подробности моей нежданной встречи с Тузмесом и его попыток завербовать меня в ряды конкурирующей фирмы. Не скупясь на красочные подробности, я расписал свою тяжелую борьбу с искушениями и закончил тирадой, что несмотря ни на что, я все-таки герой.
— Сколько их там было, говоришь? — спросила Талула, заглядывая мне в глаза.
— Кого?..
— Голых девиц?!
— А… я… откуда я знаю? Пытался считать, но…
— Значит, все-таки пытался?!
— Ну…
— Слушайте, сейчас мы говорим не о голых девицах! — вмешалась Гермиона.
— Нет, о них! — рыкнула сестра Зубастика. — Ишь, гладили они его!
— Но я же не виноват! Это Тузмес! Чего я тут распинался, говоря, какой я герой, что смог отринуть такие перспективы?
— Не знаю, не знаю… — протянула Талула, качая головой.
Я остолбенел. Ревность? Это была ревность, да? О боги и духи! О борода моя и островерхий колпак (хотя у меня их и нет)!
— Браул прав, и если в дело вмешались боги… — сказала Гермиона, приплясывая на месте. Жажда приключений поглотила ее в один миг, и как раз этого я и боялся.
— Я знала, — ответила Талула. — Мы должны были обсудить эти вопросы на завтрашнем заседании.
— Вот как? И ты, моя сердечная подруга, молчала? — От фигуры Гермионы полетели искры.
— Зубастик сказал, чтобы я не лезла раньше времени.
— Зубастик? А он что, главный?
— Он? Да.
Хм, не знаю, ожидала ли моя сестрица, что во главе тайного общества встанет именно она, но последнее замечание Талулы было для нее словно шлепок мокрой рыбиной по лицу.
— Объяснись!
Дело пахло женским мордобоем. Чуя это обеими ноздрями, я сделал два шага назад, чтобы смыться вовремя, и наступил на крутящегося под ногами Квирсела. Мопс заорал и тяпнул меня за ногу. Инстинктивно, конечно, но было неприятно. Я запрыгал на здоровой конечности, чем привлек внимание Эйры Поттер. Голося еще громче меня, матрона попросила нас потише драть глотку. Карла, по ее словам, после ночного происшествия сама не своя и вздрагивает от каждого звука. Эйра влила в свою младшую дочь особых настоек на волшебных травах, но они действуют неохотно, так что недалек тот час, когда рыжее дитя сойдет с ума.
Дождавшись, когда мамаша удалится, Талула вцепилась в меня и принялась трясти в надежде получить ответ на вопрос, за каким троллем меня понесло к Карле. Нас растащила Гермиона, и я снова наступил на мопса. Хм, зря Эйра надеется на тишину. Ее не было до нашего приезда, не будет и сейчас. И вообще, сами Поттеры не производят впечатление тихих и спокойных людей, о чем я говорил выше. Исключением была, и то, думаю, в силу возраста, приснопамятная Карла, но, если она не свихнется, ее ждет участь стать такой же горлопанкой, как ее мать, и такой же шутницей, как старший брат.
Чародейки вступили в новую фазу противостояния, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы их успокоить. Дабы вернуться к начальной точке, я сказал:
— Мы должны держаться вместе и ждать любых каверз. Первым делом Тузмес захочет похитить блокнот и шифр. Вероятно, его лазутчики рыщут сейчас по всему дому. Нам нужно смагичить что-нибудь сигнальное и защитное!..
Дамы все еще смотрели друг на друга, как две кошки, не поделившие самый престижный участок помойки. Нелегко было призвать их к порядку. На коротком, но яростном совещании мы постановили быть начеку и задействовать все свои возможности по обнаружению и устранению сторонних поползновений.
Однако все хорошо было в теории. Мы прекрасно знали, как строить защиту от чародеев или, скажем, демонов, но сейчас-то имели дело с богами. А неизвестно, что им в голову придет, верно? Особенно когда бедолагам нечего терять. Уже хотя бы то, что им не требуется постоянно пользоваться обыкновенным пространством с тремя измерениями, серьезно осложняло задачу. В любой момент из ниоткуда могла высунуться божественная рука и щелкнуть нас по носу. Или сделать что-нибудь более зловещее.
Дамы согласились с моими доводами, а Гермиона заметила, что встряски, несомненно, меня закаляют. В такие минуты я мыслю почти как достойный член касты аристократов. Талула вздумала защищать своего возлюбленного, но появился Изенгрим Поттер. Мрачный, как гробовщик, потерявший клиентуру.
— Ничего! — сказал он, ударив кулаком в ладонь. — Ничего! Я прочесал окрестности магией. Попадись мне этот мерзавец… по стенке размажу!
И почему-то посмотрел на меня. Я улыбнулся, думая, что хорошо, что мы стоим в темному углу. А то, чего доброго, Зубастик найдет мою физию подозрительной.
Мы покашляли. По ходу дела я осведомился, не потерял ли Зубастик блокнот и драгоценнейший ключ к шифру.
— Нет. Я не такой растеряха и балбес, как ты, Браул. И, между прочим, когда началась вся эта канитель, я сидел в своей комнате и занимался переводом странного текста.
