Артем Тихомиров - Седьмая пятница
— Ты все неверно понимаешь! — рявкнула моя возлюбленная.
— Что здесь понимать? Будь он немного поумнее и удайся ему его коварный план, Карла…
— Что-о? — Талула покраснела от злости.
— А ты его еще покрываешь! — сказал Поттер и дал мне ощутить себя общипанной курицей. Короткие молнии сорвались с кончиков пальцев Изенгрима и вонзились в меня.
Любому было бы этого достаточно, чтобы перестать чувствовать себя хорошо и забыть о прекрасной погоде. Я не стал исключением и обвис, как чулок. — Я вас всех выведу на чистую воду! А ты, Талула! Что за игры?
Где-то на грани потери сознания я подумал: «А бедолага до сих пор ничего про нас не знает!» Это дало мне повод чуточку позлорадствовать.
Краем глаза я видел все что происходило. Изенгрим держал меня за шиворот, иначе я бы давно упал на благословенный гравий. Меня такое положение ни с какой стороны не устраивало, а Талулу тем более. Она пришла в ярость, причем именно по этой причине просто не могла и слова произнести.
Грых! Мне подарили еще один разряд. Я сплясал небольшой танец, шаркая безвольными ногами по гравию, и тут моя возлюбленная осознала, что пришло время активных действий.
— Прекрати немедленно! — потребовала Талула.
— Что? Ни в коем случае! Это только начало! — Таков был зловещий ответ Зубастика.
Я уже приготовился к третьему отделению, когда чародейка сделала шаг вперед и, размахнувшись от плеча, съездила Зубастику по голове зонтиком от солнца.
Звук был такой, словно переломили веточку дрока. Зонтик согнулся. Изенгрим застонал. Удар был сильный, но физическая закалка не позволила Зубастику так быстро сдать позиции. Талула ничуть не смутилась и огрела братца еще раз.
Я ощутил, что приземляюсь на садовую дорожку. Спустя несколько мгновений с шумом, достойным столетнего кедра, подрубленного топором, рядом свалился Изенгрим.
Плохо помню некоторые подробности, однако знаю, что почти тут же появилась Гермиона, привлеченная шумом схватки. Чародейки начали охать и вздыхать над моим телом, но я заверил, что все в порядке. И правда. Зонтику пришлось куда хуже, ведь башка у Поттера оказалась прочная, как валун. Бедолага изогнулся, словно крючок от одежной вешалки. Я имею в виду зонтик.
Дамы перенесли меня в беседку, наложили на лоб холодный компресс, немного поколдовали. Талула ворковала, аки горлица. Гермиона ругала Зубастика. Вскоре он приплелся сам, разбитый и потерянный. На макушке его вздулась шишка, взгляд блуждал. Он спрашивал, что случилось, и ему — весьма свирепо — объяснили и поставили на вид. Обалдевший, Изенгрим скоро уже сидел напротив меня. Волшебницы не стали тратить на него чары, а ограничились компрессом.
— Мы еще не успели начать, — сказала Гермиона, беря роль председательствующего на себя, — а кое-кто вносит раскол в наши ряды!
Это, конечно, относилось к Зубастику. Он сидел с мокрой нахлобучкой на голове и моргал.
— Плохое начало, — прокомментировал Квирсел, облюбовав себе местечко на мраморной скамейке.
— Ничего, исправим, — сказала Гермиона. — Итак, где Спящий Толкователь? Где этот комок лохмотьев?.. Ах, вы здесь?
Печальный бог уже висел в воздухе прямо перед нашими очами.
— Простите, я уже давно здесь… Если помешал…
— Ничего. Это обычное дело, — сказала моя сестрица. — Присаживайтесь. Или не присаживайтесь. Как вам угодно.
Толкователю было угодно в своей манере изображать огородное пугало, обдуваемое ветрами.
— Кто начнет? — спросила Гермиона.
— Я.
Талула взяла слово. Изенгрим, временно вышедший из строя, корчил дурацкие рожи и раздувал губы. Я недалеко ушел от него и думал, что компашка подобралась круче некуда. Не хватало только белого кролика.
Глава 4
— Существует пророчество, согласно которому мир уже шесть раз мог быть уничтожен. Я имею в виду не только наш мир, а весь мультиверсум, все части которого между собой неразрывно связаны… Тут есть у кого-нибудь вопросы?
Талула подождала. Я покивал головой. Зубастик, разумеется, тоже был в курсе, не говоря уже о Спящем Толкователе.
— Так вот, в скором времени нас ждет то же самое. Седьмой раз.
— Дорогая, я не поняла. Пророчество обычно исполняется или не исполняется единожды. Потом его списывают в архив. А это что, долгоиграющее?
— Вроде того, — сказала Талула.
— Ясно…
— Шесть раз на протяжении прошлых эпох создавалась ситуация, подобная сегодняшней, и шесть раз небольшая горстка смельчаков-волшебников предотвращала катастрофу. Звались они Лига Трех Элементов…
— Поэтично, — вставил я. — Почему трех?
— Узнаешь… Каждый раз это были разные маги, не только из нашего мира, того, где существует Эртилан. Но теперь наша очередь. Теперь мы — Лига Трех Элементов, и на нас лежит громадная ответственность.
Что ж, я знал. Именно это и должно было со мной случиться.
— Огласи весь список, дорогая, — сказала Гермиона. Судя по выражению ее прекрасного личика, она воспринимала все очень серьезно. Значит, дело швах. — Кто входит в Лигу?
— Я, Изенгрим, ты, Гермиона, Браул и Квирсел. А Спящий Толкователь, Стиоделарикс, ну и еще некоторые боги и духи — наши союзники.
Я взглянул на мопса. Тот раздулся от гордости.
— Что-то не пойму. И он тоже?
— Да, Браул, тоже! — Чародей из другого измерения оскорбился.
— Ты так ничего и не понял? — спросила Талула.
— А что я должен был понять? Никто мне ничего не объясняет, а выводов сам я делать не умею…
— Появление Квирсела в твоем доме неслучайно.
— Ага! — Я ткнул в мопса пальцем. — Значит, ты все наврал!.. Ага!
— Перестань строить из себя недоумка и прикидываться ребенком. У меня уже голова кругом идет!
— Но ты наврал…
— Наврал. Мне надо было приглядеться, оценить обстановку, собрать сведения. Заниматься, по сути, шпионской работой не так-то просто, особенно если живешь в твоей компании, — сказал Квирсел. — Ты думал, что я из громадной любви к тебе поселился в твоем доме?..
— Нет.
— А… неважно. Да, я мог бы выбрать что-нибудь получше и собеседничков поумнее, но необходимо было выполнять миссию.
Теперь-то все встало на свои места. Пусть в результате я, как всегда, оказался дураком, но отрадно, что истина выплыла.
— Плюс к тому, мне нужно было проследить, чтобы до нужного срока с тобой ничего не случилось, — добавил мопс. — Ох и нелегкая это работа…
Его перебил Изенгрим. Воплем:
— А почему я ничего не знал?
— Видишь, — сказал я, — мы оба с тобой дураки.
Зубастик зарычал:
— Талула, я не ожидал, что ты…
— Спокойно, — подняла руку чародейка, — Видишь ли, Браул, боги первые вышли на контакт с Изенгримом, как раз в то время, когда он путешествовал и должен был уже вернуться в Эртилан. Установил контакт Спящий Толкователь. Рассказал о том, каково положение вещей и что Зубастик выбран пророчеством. А также кого еще из магов нужно разыскать, чтобы собрать Лигу Трех Элементов в полном составе.
— Но про Квирсела забыл? Дорогой бог, у вас что, амнезия?
Левитирующие тряпки смущенно дрожали.
— Было столько дел…. в общем…
— Неужели никого больше не нашлось среди вашей божественной братии? У кого мозги есть? — спросил Изенгрим.
Спящий Толкователь раскаивался и подергивал тем, что, вероятно, считалось у него головой.
— Ладно, получилось и получилось, — сказал мопс. — Я отправился в этот мир сразу, как только все узнал. Технические накладки не в счет.
— И ты круглые сутки прикидывался… — протянул я.
— С некоторыми по-другому нельзя.
— Но до самого последнего момента! Вынюхивать он хотел… разведывать…
— Такова моя миссия! — Квирсел выпучил глаза.
— Перестаньте пререкаться! — сказала Талула. — Изенгрим, я прошу у тебя прощения, но про Квирсела знала я.
— Откуда?
— Я смотрела в Шар, пытаясь просчитать последствия наших шагов, и случайно вышла на этого симпатяшку.
Квирсел возмущенно уточнил, что он не симпатяшка никакая, а могучий чародей из другого измерения.
— Мы верим, верим!
Гермиона потрепала песику уши. Могучий чародей растаял. Наверное, ему стоило принять другой облик, более подходящий для решения сложных задач. Большинство, к примеру, на дух не переносит игуан. Стань Квирсел этим чудным зверем, к нему относились бы куда серьезнее. Но — сам виноват. Мопс есть мопс. В нашем мире он неизменно провоцирует окружающих на сюсюканье.
— Таким образом, я заранее знала полный состав Лиги.
— Но почему мне не сказала? — кисло спросил Изенгрим. Энтузиазма у него поубавилось. Удары зонтиком по голове, что ни говори, не укрепляют в человеке веру в себя.
Талула развела руками.
— Теперь это не так и важно, брат. К тому же ты мог бы проговориться в беседе с Браулом.
