Александр Маслов - Сапожок Пелесоны
В тяжком молчании мы проехали с десяток лиг. Меня все больше настораживало, почему спаситель (как выразилась Элсирика), прежде чем предложить нам место на уютных кожаных сидениях, даже не спросил, куда мы направляемся; не поинтересовался, по пути ли нам с ним; почему он вообще остановил карету трем странным субъектам, если действительно куда-то торопился? Меня снова посетил дар предвиденья, и он мне печально сообщил, что в этой черной импозантной карете нас поджидают неприятности.
Первым угнетающего безмолвия не выдержал Дереванш. Держа сумку на коленях, он заерзал и начал рассказывать мне что-то о королевской библиотеке, об огромном количестве книг, собранных за века, о редких фолиантах мильдийского происхождения и свитках, привезенных из-за Волнистого моря. Я почти не слушал его, поглядывая в окно на проплывавшие мимо пейзажи: поля, стада овец на лужках, и редкие деревеньки по холмам. Рыжеволосый наоборот внимал болтовне архивариуса с возрастающим интересом, и начал задавать вопросы о древних писаниях Картиморуса. Насколько я понял, того самого Картиморуса из Нексарии, который баловался черной магией и кончил жизнь в объятьях инкуба с несколько нетрадиционной ориентацией. И ничто вроде не предвещало беды, пока рыжеволосый вдруг не решил, что пришла пора нам познакомиться.
– Уважаемые, – сказал он, моргнув зеленоватыми глазами. – Мы едем вместе уже довольно долго, но до сих пор ничего не знаем друг о друге. Это не хорошо. Полагаю, пришла пора представиться. Я – виконт Марг, – он оскалился и приподнял шляпу.
На Дереванша само упоминание имени упыря из ужасного склепа произвело совершенно потрясающее впечатление: он поднял сумку, как бы прячась за нее, затрясся и заорал, словно сумасшедший.
– Упырь! – взвизгнула Элсирика. Резко отпрянула от соседа, поджала ноги и забилась в уголок.
Я размышлял всего несколько секунд: посох был заряжен только мощными заклятиями массового поражения – примени я хоть одно из них, и пострадали бы мы все, сама карета развалилась бы на части. Тогда я неожиданно и сильно ударил посохом виконта в лоб, сминая его шляпу и выбивая из упырьей головы гулкий звук. Все же удар получился не достаточно сильным, чтобы размозжить голову Марга. Мне пришлось вскочить и еще несколько раз врезать ему волшебным орудием по морде. К сожалению, в карете было тесновато, чтобы как следует замахнуться, поэтому удары опять вышли щадящими. Тогда я изловчился и дважды ударил виконта ногой в пах. Странно, однако, именно это потрясло мертвую плоть упыря наибольшим образом. Он взвыл, скорчившись, повалился на пол.
– Вы!… Вы не за того меня принимаете! – прохрипел рыжеволосый. – Клянусь честью, к своему древнему родственнику я имею очень далекое отношение! Я – виконт Аракос Марг! О! – он застонал и уткнулся лицом в колени Элсирики. – Пожалуйста, не бейте меня! Ну почему я должен страдать за грехи давнего предка?!
Элсирика, почувствовав, что разбитая физиономия виконта теплая и вполне живая на ощупь, помогла ему подняться и устроиться на сидении:
– Извините, ради всех богов, – сказала она, надевая ему на голову смятую шляпу. – Ошибочка вышла. Наш господин Блатомир – человек очень мнительный, и действительно перепутал вас с упырем. И все мы очень перепугались. Извините, – Рябинина вытащила платочек с родовым вензелем Маргов и, мило улыбаясь, начала вытирать кровь на его несчастном лице.
– Вы уверены, что вы не упырь? – спросил я, на всякий случай занося посох для решающего удара.
– Да! Да! Да! – скороговоркой подтвердил рыжеволосый.
– Стопроцентно, – поручилась за него Рябинина. – У него лицо теплое. И кровь из него течет совершенно свежая.
– М-да, жаль. Действительно, неудобно вышло, – признал я. – Не вежливо как-то. Но откуда мне было знать, что вы не упырь Марг? Предупреждать надо и представляться как-то поосторожнее. Иначе в следующий раз и убить могут.
– Вы меня итак чуть не убили, – простонал виконт, сгибая колени от боли. – И как я мог представиться поосторожнее? Я всего лишь назвал свое настоящее имя.
– Нижайше извиняемся, – заговорил Дереванш, все еще прижимавший к себе сумку и подрагивающий жалким воробушком. – У нас всех нервы натянуты так, что, боюсь, порвутся. Видите ли, уважаемый господин Аракос, мы прошедшей ночью посещали гробницу вашего известного родственника. Еще слишком свежи воспоминания! Поэтому так. Поэтому такая бурная реакция.
– Слишком бурная! Слишком, господа! Ну, нельзя же так! – он забрал платок у Рябининой, промокнул кровь, стекавшую из рассечения на лбу, вдруг замер и уставился на Дереванша. – Как? Вы недавно были в склепе моего ужасного предка? – до него, наконец, дошли слова архивариуса, и виконт, наверное, забыл о мучительной боли пониже живота и ссадинах на голове. – Я не ослышался, вы сказали, что были там ночью?!
– К сожалению да, – произнесла Элсирика, поправляя его шляпу.
– Как же вы отважились?!– его глаза округлились и моргнули два раза. – Туда и ночью?!
– Да мы-то не отваживались. Поверьте, у нас не было ни малейшего желания тревожить дух вашего родственничка. Только некоторые недобрые люди нас туда отволокли, – доверительно сообщил Дереванш. – Связали, бросили в склепе и заперли дверь.
– Какой ужас! – воскликнул Аракос Марг и скривился от боли в опухшей щеке. – За что же вас?! И кто с вами посмел так обойтись?
– Не знаем кто, – поспешил ответить я, опасаясь, что библиотекарь, проявивший излишнюю болтливость, упомянет копателей, а это было бы крайне не умно в нашем положении. – Шайка каких-то оборванцев. Мы посещали могилу госпожи Э-э…
– Элсирики, – подсказал Дереванш. – То есть не самой Элсирики – здоровья ей, долгих лет и творческих успехов, – он, извиняясь, отпустил легкий поклон писательнице, – а ее бабушки.
Рябинина благоразумно не издала ни звука, только открыла рот и покачала головой.
– Да, ее несчастной бабушки, – я незаметно ткнул архивариуса пальцем в бок, намекая, что ему пора прикусить язык, развязавшийся видимо из-за шаливших нервов. – Недавно подавившейся абрикосовой косточкой и отправившейся резвиться… то есть гулять по блаженным Садам Юнии. В общем, мы стояли возле ее могилы и тихо молились о душе старушки, – продолжил я. – А шайка неизвестных негодяев совершенно без причины напала на нас и отволокла в склеп Марга, бывший по соседству.
– Деньги отобрали, избили, – Дереванш для убедительности показал шишки на голове, оставленные рубеннской вазой и моим посохом. Врать у библиотекаришки не получалось даже в мелочах, и поэтому его лицо еще больше застеснялось, порозовело, глазки метнулись к окну. – И бросив в склепе, заперли, – с абсолютным трагизмом завершил он.
– Но как же вы выбрались? – спросил виконт, испытывая заметное недоверие ко всему рассказанному Дереваншем.
– А благодаря господину Блатомиру, – архивариус покосился в мою сторону. – Он же известный маг. Сумел…
– Кое-как сумели мы открыть двери, – прервал я своего болтливого спутника.
– Удивительно! Просто невероятно! – воскликнул Аракос, отряхивая испачканный костюм.
Он хотел спросить что-то еще, но я решил увести беседу подальше от наших персон и вчерашних событий:
– Господин Марг, нижайше извините, но очень не хочется вспоминать все, что случилось на кладбище и в склепе. Знаете, мурашки по телу и сердце стынет. Расскажите лучше о себе. Если не секрет, что вас заставило ранним утром спешить на восток? Кстати, не в Фолен ли направляетесь?
– В Фолен. Именно в Фолен, – он тряхнул головой и едва не уронил шляпу – ввиду исключительной помятости она держалась на его макушке не ахти как. – У меня сегодня свадьба, господа. Женюсь на Кремильде Клококо!
– Клококо, которая содержит Модный салон у Розового сада? – переспросила Элсирика.
– На ней самой. На милейшей госпоже Кремильде Клококо, самой модной и прекрасной женщине Фолена. Чего там Фолена – всей Кенесии. Почти три года я добивался ее руки и сердца, и вот свершилось! Хотел выехать еще вчера, но задержали неотложные дела в замке.
– А поспеете на свадьбу, господин Марг? Ведь до Фолена даже на вашей стремительной карете мы доберемся на раньше, чем после полудня, – высказался я.
– Мы должны во что бы то ни стало успеть к полудню. У меня есть еще какое-какие обязательные дела перед свадьбой. В основном бумажно-денежные хлопоты. А свадьба состоится на заходе солнца, – заметив мое недоумение, виконт добавил: – Пусть вас это не удивляет. Я всегда решаю важные дела на заходе солнца. Это, знаете, семейное… древняя традиция рода Маргов.
– Уж не думала, что госпожа Клококо собирается замуж, – с лукавой улыбкой проговорила Элсирика. – Последний раз я ее видела семь дней назад совершенно беззаботную, будто у нее и мыслей никаких о свадьбе не было.
– О, моя милая Кремильда всегда сплошная беззаботность. Уверен, она и сегодня, в наш счастливый и тожественный день помышляет только о модных платьях, о розах на клумбе или своих любимых канарейках, клетками с которыми уставлена вся веранда. При этом она совсем не думает о том, что уже сегодня мы станем мужем и женой, и жизнь наложит на нас кое-какие обязательства. Но не будем об обязательствах, – Аракос отмахнулся, небрежно держа в руке окровавленный платок. – А вы, госпожа Элсирика, получается, знакомы с моей ненаглядной Кремильдой?
