Я стираю свою тень 9 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Не страшно. У нас у всех есть камеры ночного видения, — успокоил его Трой.

— Это хорошо. Я помню маршрут даже в темноте, но если нарвёмся на кого-нибудь, могу и запаниковать, — предупредил паренёк.

— Не переживай, мы не дадим тебя в обиду. Как только возникнет опасная ситуация, прячься за нами, — посоветовал ему Апанасий. — У нас отряд стреляный, опыт есть. Знал бы ты, как мы на долбодятлов охотились. А как спасли планету от корабля-убийцы…

— Я всё равно пойду первым. У меня уже чутьё на них появилось. Эрпэу говорит, что я приспосабливаюсь к условиям и вырабатываю шестое чувство, — с гордостью за похвалу от робота произнёс Галим.

— Хорошо, на нас тыл и фланги, — согласился я. — Чем займёмся до наступления ночи? Какие у вас тут традиционные развлечения?

— Можно слазать на дынное дерево, набрать плодов. Можно спуститься в яму, нарезать водяных корней. Можно сходить за гусеницами, тут недалеко. Очень вкусно, если подержать их несколько дней внутри скорлупы забродившего плода дынного дерева, — предложил паренёк своеобразные и очень прагматичные развлечения.

— Скажи, я видел у вас реки. В них рыбачат? — Меня не оставляла эта гипотеза исчезновения отца.

— Нет, не слышал про такое. Они опасные, глубокие, течения сильные. Я только ноги мочил до колена и никакой рыбы в них не видел.

— Не каждая эволюция могла породить рыб, — предположил Трой. — Вдруг эту нишу тут заняли земноводные или вообще класс животных, отсутствующий на Земле.

— Ладно, выбираю тихую охоту на дыни, растущие на деревьях, — решил я. — Гусеницы как-то не вызывают аппетит, особенно рецепт их приготовления.

Галим не ожидал, что взрослые мужики, какими мы ему казались, умеют так ловко взбираться по деревьям. Даже Апанасий делал это так, словно вырос на ветках дынного дерева.

— Вы много тренируетесь? — поинтересовался мальчишка.

— Не только. У нас в мышцы встроены силовые конструкции. — Я подумал, что не стоит делать из этого секрет.

— Ух ты! — удивился Галим. — Вы как суперлюди, да?

— Ну почти, — скромно согласился я.

— А я могу таким стать, если сбежим отсюда? — У мальчишки загорелись глаза.

— Чтобы получить улучшения, мы пережили не самые приятные моменты своей жизни. В хороших местах их не ставят, а из плохих не каждому удаётся выбраться живым, — поделился я.

— Жалко, — вздохнул Галим. — Хотелось быть сильным, как вы, но чтобы об этом никто не знал, пока…

— Подрасти ещё немного, и твои желания могут измениться, — посоветовал ему Трой, срывая дыню из грозди, собравшейся у основания развилки трёх веток.

— Сила есть, а правильную дыню выбрать не умеешь! — засмеялся паренёк. — Ты сорвал неспелую.

Я посмотрел на фрукт в руках Троя. Он выглядел точно так же, как и другие. Даже мой встроенный аудитор не нашёл явных отличий от тех, которые рвал Галим.

— А как ты догадался? — Трой растерянно посмотрел на дыню в своих руках.

— Очень просто. Спелая дыня не поворачивается за солнцем. — Он подобрался к грозди жёлтых фруктов и показал на небольшой вырост. Оказывается, у нескольких дынь он был направлен в сторону солнца, а у другой части смотрел вразнобой. По оттенку корки или сухости цветоножки нельзя было определить степень спелости.

— Вот было бы так же просто с нашими арбузами и дынями, — размечтался я.

Сбор урожая превратился из развлечения в настоящую заготовку на хранение. Галим, поняв, что мы ребята сильные и не устаём, предложил создать конвейер и собрать с дерева столько, сколько сможем до темноты. По моим вычислениям масса урожая составила четыре тонны или две полных «Газели». В процессе сбора мы дважды отвлекались на перекус древесными дынями.

На земные аналоги они походили только внешне — жёлтые и форма как у мяча для регби. Вкус мякоти оказался несладким, а в аромате улавливался чересчур органический запах. Галим ел дыню с наслаждением, а я бы лучше поджарил её на костре. Моё предложение он встретил с ужасом.

— Огонь разжигать нельзя ни в коем случае. Создатели сразу обнаружат нас. А вам что, так не нравится? — удивился он.

— Нравится, но такое ощущение, что я ем сырой продукт, который станет вкуснее, если его приготовить, — поделился я.

— Привыкайте. Мне дыня тоже не сразу понравилась, но сейчас кажется, что ничего вкуснее не бывает. — Паренёк откусил сочный кусок и сделал вид, что блаженствует.

Лес накрыла своеобразная ночь, похожая на утренний туман, подсвеченный сверху солнцем. Звёзд на небе так и не появилось. Эрпэу вызвал нас на контрольный разговор.

— Если увидите электронное устройство, подающее признаки жизни, знайте, это я пытаюсь дать знать, что вижу вас. Возможно, я буду предупреждать об опасности или сигнализировать, чтобы вы посвятили меня в ваши успехи. В любом случае постарайтесь не игнорировать их.

— А у нас тоже есть радиосвязь. — Апансий решил, что так будет проще.

— Я проверил, стандарт не тот и шифруется. Мне такое не по плечу, устарел, — горестно произнёс робот. — Давайте как я вам предложил.

— Мы поняли вас, Эрпэу, — успокоил я старого робота. — Сделаем, как просите.

— Удачи. — Он махнул камерой, отчего её немного подклинило. Трой тут же бросился на помощь. Поправил привод, вынул из рюкзака пакетик с жиром для приготовления еды и размазал его по железному штоку.

— В семенах вашей дыни наверняка есть масло. Сделайте пресс и давите его. Годится не только для еды, но и смазывать ваши детали, — предложил он.

— Хорошая идея, — согласился Эрпэу. — Спасибо.

Наша четвёрка оставила тайное поселение беглецов. Уже с десяти метров его нельзя было разглядеть. Жители привыкли таиться и не издавать звуков. Можно было часами ходить вокруг, но так и не понять, что рядом живут люди.

Галим, как и собирался, уверенно шёл впереди. Он обходил провалы, которые мы обнаруживали за сотню метров при помощи радаров. Несколько раз замирал и приказывал нам не двигаться.

— Слушайте свои мысли, — посоветовал парень шёпотом. — Как только появятся посторонние, сразу переставайте думать.

— Перестать думать? — удивился Апанасий. — Да у меня в голове постоянно кто-то разговаривает, не заткнёшь.

— Надо научиться не думать. Это выдаёт нас, — сказал Галим. — Возьмите глушак на всякий случай.

Он сам засунул камень в рот.

— Ты что-то почувствовал? — поинтересовался я.

— Хах будто, но не тохно, — ответил он, коверкая слова. — К’ади г’ушак в от.

Я засунул в рот камень. Не знаю, было ли это самовнушение или он действительно пресёк чужой поток мыслей, но в голове будто стало тише. На всякий случай я перехватил винтовку по-боевому и показал напарникам, что буду контролировать правый фланг. Трой решил взять левый, а Апанасий пообещал посматривать за собой.

В течение последующих двух часов мы шли с небольшими остановками, на которых Галим прислушивался, вынув камень изо рта.

— Ну, хто та хлышно? — нетерпеливо спросил я, не услышав его оценки ситуации.

— Я слышу тыквоголового, командующего отрядом ищеек. Надо осмотреться глазами.

Паренёк лихо взобрался на дерево и исчез в густой листве. Снизу было видно, как задрожала и затихла листва в кроне. Галима не было несколько минут. Спустился он так же быстро, как молодой шимпанзе.

— Идёмте, что покажу, — заинтриговал он и засунул глушак в рот.

Мы пошли за ним, не ломая боевой порядок, и вскоре оказались на небольшом возвышении, с которого открывался хороший вид на окружающий ландшафт. Галим указал рукой, куда нужно смотреть. Я увеличил кратность зрения и разглядел на поляне большеголовое существо, сидящее в специальной конструкции, удерживающей его голову на весу. Рядом с ним находились два создания, отдалённо похожие на кабанов, но с подвижным наростом на спине. Видимо, это и было его боевое оружие, которым он атаковал врагов.

— Ыкво’оло’ый хпит? — догадался я.

— Да. Ина’э он бы нас у’уял.

— Может, отстрелить ему тыкву? — предложил Апанасий, вынув камень изо рта, чтобы внятно донести мысль.