Я стираю свою тень 9 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Обещаю, мы придумаем, как вывезти отсюда людей и вас тоже, — пообещал я.

— Меня не обязательно. Я своё отработал. Значит, в той яме, в породе оказались минеральные включения, гасящие ментальные усилия ретрансляторов. С тех пор мы живём тем, что сопротивляемся и ждём появления корабля.

— А вы не пробовали отнести камни в посёлок и раздать людям? — спросил Трой.

— Пробовали. Но ничего хорошего из этого не получилось. Те, кто решил сбежать из посёлка, в большинстве своём погибли в ямах, утонули в реках, трясинах. А те, кто решили остаться, но не подчиняться, держа у себя камень, испытали страшные муки, когда их лишали конечностей. И потом посёлки контролируют более мощные существа, чем тыквоголовые. Для них камни быстро перестали быть преградой. С тех пор мы оказываем помощь очень избирательно. Создатели после этого случая тоже не сидели сложа руки, а стали изобретать существ для прочёсывания лесов. У них есть всё, чтобы совершенствоваться, а мы слабы. Поэтому мы смогли прожить здесь столько времени. Многие родились в посёлке и понятия не имеют о том, что существует другой мир.

— Если так будет продолжаться, то идея сбежать с этой планеты перейдёт в статус догмы. Никто не будет помнить, зачем вам сбегать отсюда, просто традиция такая, оправдывающая суровую жизнь, — предположил Трой.

— Я слышал подобное мнение не раз, но не вижу другого пути. Всё, что от нас зависит, — это не забывать, кто мы, и готовиться покинуть планету. — Робот повернул камеру на Троя. — За двести лет у меня было время для экспериментов.

— Простите, что сомневался. — Ему стало неловко. — Вы уже придумали что-то, в связи с нашим появлением?

— Да.

— Хотелось бы послушать. — Я приготовился узнать план.

— Вы возвращаетесь на свой корабль, летите назад, сообщаете, о том, что здесь происходит, и возвращаетесь с армадой боевых судов, которые возьмут планету под контроль, — озвучил робот свой план.

— Сразу скажу, у него есть слабые места, — произнёс Трой. — Во-первых, мы явились сюда, чтобы спасти отца нашего друга. Во-вторых, никакая боевая армада не полетит только по одному нашему хотению. Даже если они будут знать, что тут незаконно пускают на органы десятки тысяч людей, никто не почешется. Вы слишком далеко от цивилизации, и неизвестно, к каким последствиям приведёт вторжение. Если ради освобождения тысяч погибнут миллионы, то это того не стоит. В нашем случае за такое возьмутся только частные компании, любящие считать прибыли. Однако доходность у этого предприятия отрицательная, если только всех освобождённых разом не пустить под нож трансплантолога. Но в большинстве мест органы уже неактуальны, достаточно владеть медицинской капсулой и спокойно отращивать себе любую повреждённую часть тела.

Робот проявил человеческую реакцию. Он словно опешил и не находил слов. Все его двухсотлетние убеждения сломала короткая речь человека, на которого он возлагал надежды.

— Если вы найдёте своего отца, то просто улетите и забудете о нас? — спросил он, дребезжа мембраной.

— Изначально план был именно таким, — признался я. — Мы не знали, что нас здесь встретит.

— Печально.

Мне показалось, что робот натурально вздохнул. Камера его поникла и уставилась в пол.

— Простите, что расстроили вас. — Мне стало неловко, что мы некрасиво обошлись с роботом, проявляющим настоящие и лучшие человеческие качества. — Если вы поможете мне найти отца, то мы придумаем, как сделать так, чтобы помочь людям. Мы не из тех, кто запросто идёт на сделку с совестью.

— Мы поможем вам найти отца. — Робот поднял камеру на меня, затем перевёл взгляд на Троя. — Ты похож на техника.

— Вообще-то да, — искренне удивился друг. — Как догадались?

— Профессиональное. За всю жизнь мне столько раз делали техобслуживание, что я невольно классифицировал людей по признаку соответствия внешности и профессии.

— Да с такими умениями надо работать в полиции, — пошутил я.

— Можно попросить тебя посмотреть состояние проводки у меня в корпусе? Никто из местных понятия не имеет об электричестве и проводах. Считают меня божеством и боятся притрагиваться. — Голос робота повеселел.

— Конечно, я посмотрю, — с радостью согласился Трой. — Побуду главным жрецом при божестве.

— Не надо этих древних ассоциаций. Они меня расстраивают.

— Ладно, Трой, не станем тебе мешать. Будь аккуратнее. — Я постучал его по плечу. — Приятно было пообщаться, — сказал я роботу и покинул шалаш.

— Взаимно, — раздался оттуда дребезжащий голос.

— Самый человечный робот из всех, что я видел, — признался Апанасий.

— Айрис говорила, что раньше они были такими умными и чувствительными, а потом возникла проблема их идентификации, проблема морального права лишать сознания и прочее. Чтобы таких вопросов не возникало, роботов стали делать глупее и запретили антропоморфные фигуры.

— Если бы не он, то мы бы сейчас сидели на коротком поводке у тыквоголового и выполняли всё, что прикажут. — Апанасий поправил снаряжение. — Удивительно, вдали от дома мы даже робота считаем своим человеком.

— А он нас, — заметил я.

К нам подошёл спасший нас паренёк.

— Привет, меня зовут Галим. — Он протянул руку.

— А я думал, Демосфен, — пошутил я в своей заумной манере и пожал его руку.

— Нет, Галим. Родители так назвали.

Я не стал спрашивать про судьбу его родителей, зная почти наверняка, что это будут не самые лучшие воспоминания. Однако Апанасий не оценил тонкости момента.

— Они тоже здесь живут? — спросил он.

— Нет. Мы сюда попали два года назад. Маму забрали работать инкубатором. А отца разобрали, но не полностью. Его тело без головы и рук целый год жило в нашей комнате. Потом его забрали.

— Прости, очень жаль. — Я положил руку ему на плечо. — А мы втроём прилетели за моим отцом. Его корабль сел на планету чуть больше земных суток назад. Тут вообще существует какой-нибудь карантинный период, в течение которого новичков не трогают?

— По-всякому бывает. Кого-то не трогают больше года, а кого разбирают на следующий день. Как повезёт, — пожал плечами Галим.

— С везением, как у моего отца, на большой срок рассчитывать не стоит, — невесело пошутил я. — А ты давно в посёлке?

— Давно.

— Контактов с людьми из поселения возле космопорта не осталось?

— Хотите узнать, где отец?

— Ну да, очень хочу.

— Эрпэу не одобряет, когда мы отходим далеко от посёлка без нужды, — нахмурился Галим. — В лесу сейчас полно ищеек, могут взять след.

— Ищейки — это сконструированные создателями существа для выслеживания вас? — догадался я.

— Ага. Но они не только выслеживают. У них костяные лапы. Одним ударом могут проломить грудь.

— Нам они не опасны, — уверенно заявил Апанасий. — У нас есть радары, мощная оптика и оружие, которое разорвёт любую ищейку на куски.

— Это правда? — Галим с благоговением посмотрел на магнитную винтовку в руках здоровяка.

— Один выстрел, и у твоей ищейки будет сквозная дырочка.

— Это здорово. Мы не убили ни одной ищейки. Только прячемся. Уже три года ни одного нового жителя, только старых теряем, — признался мальчишка.

— Поэтому судьба и послала нас сюда, — произнёс я.

Мне хотелось просто успокоить ребёнка, но предположение показалось настолько правдоподобным, кармическим, что я сам поверил в него. Нарыв здешней ситуации уже давно назрел и нуждался во вскрытии. Ничего лучше, чем украсть отца человека, который обладал возможностями повлиять на ситуацию, судьба не придумала. Хотя как глобально повлиять, я ещё не придумал. Пока меня беспокоила программа-минимум под названием «Спасти отца».

— А что за карьер, возле которого ты нас спас? — поинтересовался я у Галима.

— Руду добывают, — ответил мальчик.

— А где её используют?

— В земле живут какие-то твари, которые её перерабатывают в чистый металл, а его вывозят кораблями, — пояснил паренёк. — Шахты — жуть. У нас жил один десятник. Он родился с ошибкой, понимал, кто такой на самом деле, не умел разговаривать, но мы общались с ним мыслями. Сбежал, не выдержал нагрузки.