Кир Булычев - Похищение чародея (сборник)
— Это мельница? — спросил Андрюша тихо.
— Она, кому же еще здесь быть, — ответил шепотом Сеня. — Я ее в Волчьем логу и видел.
— В ней кто-то живет?
Дети поглядели на Андрюшу как на сумасшедшего. Они не сомневались, что там обитает именно секунд-майор, который теряет медные пуговицы.
Желтизна окошка должна была бы внушить мысли об уютной комнатке, о самоваре, шипящем на столе, о кренделях и задушевной беседе, но и в самом деле Андрюше почему-то представилась там, внутри, злобная баба-яга, которая орудует лопатой, стараясь засадить в печь очередного дурака.
— Я все-таки схожу, — сказал Андрюша не потому, что действительно желал этого, а потому, что не мог так просто сдаться и повернуть.
— Мы здесь постоим, — ответил Сеня.
Андрюша оставил мальчишкам сумку и сам пошел к мельнице, но не напрямик через поляну, а ближе к кустам, так, чтобы привидение, вздумай оно выглянуть оттуда, его не заметило бы. Хотя, конечно, привидений не бывает.
Под ногой хрустнула ветка, Андрюша отпрянул в сторону, угодил в неглубокую яму и застыл в неудобной позе. Ему показалось, что шум раскатился на весь лес. С минуту он стоял на одной ноге и, только убедившись, что никто, кроме комаров, не обращает на него внимания, двинулся дальше.
Окошко оказалось высоко, чтобы заглянуть в него, пришлось подняться на цыпочки, опершись о стену. Бревна были холодными и чуть влажными, между ними вылезала серая пакля. Стараясь унять стук сердца, Андрюша заглянул внутрь, но увидеть ничего не успел, потому что его внимание было отвлечено дыханием за спиной. Он нервно обернулся. Сзади стоял Коля.
— Ты чего? — прошептал Андрюша.
— Они убежали, — прошептал в ответ Коля. — Сенька с Семеном. Чего мне одному стоять. Страшно. А что там?
— Тише. Сейчас! — Андрюша снова приподнялся и наконец смог разглядеть, что происходит внутри.
Мельница представляла собой небольшую тесную комнату, заставленную какими-то ящиками и бочками. Она была скупо освещена железнодорожным фонарем. При его неверном свете Андрюша увидел стоящего спиной к нему человека со знакомым борцовским затылком. В руке его поблескивал стальной прут. Человек разговаривал с кем-то, загораживая собеседника широкой спиной.
— Отвечай, — говорил он. — Отвечай, или хуже будет.
Собеседник молчал. Сверкнул стальной прут, рука резко опустилась, раздался гортанный крик боли.
— Что? Что? — шептал сзади Коля.
— Там убивают, — обернулся к нему Андрюша. — Или допрашивают. Но это не привидение.
— Подсади, — попросил Коля.
Андрюша поднял Колю на руки, и в этот момент обладатель широкой спины повысил голос:
— Я тебе голову оторву, и никто не узнает. Понял, сволочь?
— Доннерветтер! — послышался гортанный голос.
— Ругаться, да? — Снова удар.
— Это Васька, — обернулся к Андрею Коля. — Васька-шофер.
Андрюша, не отпуская Колю, заглянул в окошко. Спина Василия сдвинулась, и глазам открылась невероятная картина: на крюках, вбитых в стену мельницы, был распят громадный черный ворон Гришка. Василий молотил его железным прутом, а ворон упрямо отклонял в сторону голову и норовил при этом ударить мучителя клювом.
— Гришка! — ахнул Коля.
Возглас Коли донесся до Василия, тот резко обернулся.
— Убью! — закричал он страшным голосом и, не выпуская из рук прут, бросился к двери.
Коля рванулся из рук Андрюши, оба упали на землю. Страх заставил их ползти, потом подняться на четвереньки и понестись к кустам. Им казалось, что разъяренный Василий уже настигает их…
Но этого не случилось. Сзади раздался короткий вопль ужаса. Топот преследователя оборвался, и Андрюша, кинув взгляд назад, увидел, что Василий замер, словно натолкнулся на стену.
— Смотри! — крикнул Коля, вскакивая на ноги.
По тонкому ватному слою вечернего тумана, укрывшему поляну, медленно, невесомо, зловеще надвигалась человеческая фигура, одетая странно и изысканно: в длинный зеленый камзол с красным воротником и обшлагами рукавов, в белые в обтяжку штаны, белые чулки и башмаки с пряжками. Лицо этой фигуры прикрывала зеленая треуголка, в руке был старинный пистолет.
Затрещали кусты — туда бросился Василий.
А Андрюша, хоть и не верил в привидения, ощутил такой ледяной и глубокий страх, что ноги сами повлекли его куда-то в сторону. Перед глазами мелькала спина удирающего Коли, потом надвинулась стена темных деревьев. Что-то ударило по ногам, Андрюша полетел в кусты и упал рядом с Колей.
Полежав какое-то время, Андрюша осторожно поднял голову и выглянул в просвет между кустами. Невесомо в синих сумерках привидение подходило к мельнице.
— Бежим, пока привидение далеко, — прошептал Коля.
— Погоди, — сказал Андрюша, к которому возвращались присутствие духа и обычный скепсис.
— Это его мельница, — сказал Коля. — Васька туда забрался, и ему теперь не поздоровится. Секунд-майор его за такое преступление из-под земли достанет.
Андрюша приподнялся на локтях, вглядываясь в даль. И увидел, как черная тень выскользнула из двери мельницы и взмыла к небу.
— Он его выпустил, — сказал Андрюша. — Подождем еще?
— Ты как хочешь, — сказал Коля, — а с меня хватит.
— Ладно, — сказал Андрюша, который вдруг почувствовал, что очень устал и хочет домой.
Они не успели подняться — неподалеку хрустнула ветка. Кто-то шел осторожно и медленно.
— Васька! — шепнул Коля.
Но это был не Васька. Из кустов на поляну, почти растаявшую в сумерках, — туман, полосами поднимавшийся от протоки, уже заполнял ее, — беззвучно выплыла еще одна фигура. Еще одно военное привидение. Мундир его был синим с красным воротником и обшлагами, штаны в отличие от первого привидения были красными и заправлены были в высокие узкие сапоги с раструбами. Синяя треуголка была обшита позументом, блестевшим под светом только что вышедшей луны.
— Снова секунд-майор, — прошептал Коля. — Это перебор.
— Наверное, он из другого полка, — сказал Андрюша.
Привидение оглянулось, словно вынюхивая живых, потом двинулось к мельнице. Шло оно по колено в тумане, и зрелище было загадочным и потусторонним.
В этот момент дверь в мельнице растворилась вновь, и оттуда, поправляя треуголку, вышел первый секунд-майор. Он сделал несколько шагов, прежде чем увидел своего двойника. В тот же момент и двойник увидел его.
Привидения остановились, приглядываясь друг к другу.
— Дубли, — прошептал Коля.
Привидения будто приросли к месту. Секунды тянулись медленно, страшное бесконечное безмолвие зависло над поляной. Андрюша слышал, как часто и неровно бьется его сердце.
И вдруг оба призрака повернулись и, убыстряя шаги, пошли в разные стороны: первый — к оврагу, второй — к дороге. Они шли все быстрее, летели над туманом… и растаяли в нем, словно их и не было.
Андрюша с Колей, не сговариваясь, вскочили и молча побежали по темному лесу.
Было совсем темно, когда они в километре от деревни выбрались на дорогу. Почти перед околицей сзади послышался гул мотора, и, отпрыгнув в кювет, они проследили, как по шоссе, дребезжа, промчался грузовик. Они переглянулись и прибавили шагу — деревня была рядом.
В домах уже зажглись огни, слышно было, как по камням бормочет ручеек. От крайнего дома поднялись две тени — Сеня и Семен, подбежали к дороге.
— Мы вас ждем, — сообщил Сеня, — даже замерзли.
— Сбежали, — сказал презрительно Коля.
— А мы привидение видели, — сказал Семен. — Так бежали, что чуть ноги не поломали.
— Мы их пачками видели, — сказал Андрюша. — Они у вас в лесу как грибы. Василий проезжал?
— Только что проехал. А что?
— Ничего, — сказал Коля, — спокойной ночи, малыши.
15
— Ты где пропадал? — спросила Элла, увидев Андрюшу. — Я уже готова была поднимать на ноги всю деревню.
— Мы с Колей в лесу гуляли, — сказал Андрей. — А где наша молодежь?
— Веня с Ангелиной в клуб пошли. Там репетиция хора. Ангелина поет, а Веня хотел послушать, нет ли там интересных мелодий.
— Ясно, — сказал Андрюша. — Веню вела бескорыстная любовь к фольклору.
— Если ему нравится Ангелина, в этом нет ничего страшного, — сказала Элла. — Тебе это чувство пока незнакомо.
— К счастью, — сказал Андрюша. В тот момент подобные чувства были от него и в самом деле далеко.
Коля разжигал печку, поглядывая на Андрюшу. Он не понимал, чего Андрюша таится, не рассказывает о привидениях начальнице, но сам был человеком сдержанным и в чужие дела не вмешивался. Тем более тут же пришла Глафира, тяжело опустилась на стул.
— Уморилась до смерти, — сказала она, — рабочих рук не хватает. Хоть детей поднимай. Артель закрывать будем.
