Кир Булычев - Похищение чародея (сборник)
Василий даже не взглянул на нее.
— Ты в кино идешь или не идешь? — спросил он сурово Ангелину. И сам ответил: — Не идешь.
— Если ты ревнуешь, — сказал Коля, — то зря. Веня в портрет влюбился.
— Камуфляж, — сказал Василий. — Ты мне мозги не пудри.
— Клянусь вам! — резко обернулся от окна Вениамин. — Клянусь, что я не видел Ангелину раньше. И мое отношение к ней вторично!
— Почему вторично? — удивилась Ангелина.
— А вы садитесь, посидите с нами, — сказала Элла. — Хотите, кто-нибудь из нас в кино с вами пойдет?
— Чего? — Василий только сейчас вспомнил про билеты. Он разжал кулак. Билеты закружились и упали на пол, а Василий подошел к Вениамину и сказал с угрозой: — Иди к своему портрету, понял? На Ангелину ни взгляда, ни вздоха, понял?
— Я не могу дать вам такого обещания, — сказал Вениамин. — Простите меня, пожалуйста. Это выше меня.
— Мое дело предупредить, — сказал Василий. Он смотрел на аспиранта с презрением и не уходил, не сказав последнего слова, но тут за окном мелькнула черная тень и раздался крик:
— Меакульпа!
Лицо Василия исказилось.
— Проклятие! — закричал он страшным голосом и выбежал из дома. Взревел за окном грузовик.
— Кто же это? — спросила Элла.
— Я думаю, что птица, — сказал Андрюша. — Та самая, да?
— Гришка, — сказала Ангелина. — Это Гришка. Вася за ним вторую неделю гоняется.
— Не догонит, — сказал Коля. — Хочешь, посмотрим?
Андрюша вслед за Колей выбежал на улицу.
Солнце клонилось к закату. Тени от домов и деревьев стали длинными и лиловыми, и трава казалась еще светлее и зеленее.
Далеко над улицей медленно летела громадная черная птица, за нею гнался грузовик.
— Не догонит, — повторил Коля, — ты не беспокойся.
Андрюша хотел сказать, что и не беспокоится, но сзади раздался голос Эдуарда Олеговича:
— Удивительно! Взрослый человек, а такая страсть!
— Страсть? — удивился Андрюша. — К Ангелине?
— О нет! К таксидермии.
— Не понял, — сказал Андрюша. Он не знал такого слова.
— Вася мечтает сделать чучело из этого редкого экземпляра и послать в Академию наук.
— Это не чучело! — возмутился Коля. — Гришка триста лет жил и еще проживет.
Неподалеку возникли Сеня с Семеном.
— Я пошел, — сказал Эдуард Олегович. — В клубе дела. Если захочешь, Андрюша, приходи. Гитару бери, послушаем.
— Спасибо, — сказал Андрюша. — Я вот о мельнице думаю.
— О мельнице? — улыбнулся Эдуард Олегович. — Старухи уверяют, что там вроде бы привидение проживает.
— Живет, — подтвердил Сеня. — Все знают, что живет.
— А кто-нибудь видел? — спросил Андрюша.
— Пойдешь, сам увидишь, — сказал Коля.
— Пойдем, — сказал Андрюша.
— Сейчас? — Коля посмотрел на небо. — Стемнеет скоро.
От реки донесся натужный вой двигателя. Все оглянулись туда.
В облаке пыли появился грузовик. Набирая скорость, он промчался по улице. Мелькнуло лицо Василия, пригнувшегося к рулю.
Грузовик выскочил на дорогу, пронесся по аллее берез, свернул за холм и исчез.
— Нет, — сказал Эдуард Олегович. — Пойду на репетицию. Совершенно недопустимо ездить по улицам с такой скоростью. А вам… — он печально поглядел на Андрюшу, — идти на мельницу не рекомендую. Вечером в лесу опасно, мало ли что почудится. К тому же мельницы, по моим сведениям, давно уже не существует…
— Не существует? — сказал Сеня обиженно. — А я что, слепой, что ли? Что я, школу-интернат в Волчьем логу видал?
— Все ясно, — сказал тогда Андрюша, оглядев молодежь. — Я иду за фотоаппаратом, через минуту выступаем.
13
Андрюша схватил сумку с камерой и тут же выскочил из дома.
Малолетняя гвардия переминалась с ноги на ногу. «Здоровый народ, — подумал Андрюша, — не болеют, сливки вместо молока пьют, занимаются спортом, телевизор смотрят, а вот верят в привидение секунд-майора. Стыдно».
— Далеко идти? — спросил он.
На лицах гвардии наметилось некоторое разочарование. Видно, надеялись в глубине души, что городской ученый пошутил.
— Нет, — сказал Сеня. — Если, конечно, не заблудимся.
Не заблудились. Правда, добирались до Волчьего лога больше часа. Шли напрямик через сосновый бор, затем по пологому склону, поросшему можжевельником, через небольшое болото, по лугу, где стояли стожки сена, потом попали в глухой бурелом, что остался от давнишнего лесного пожара.
В лесу было много грибов, крепкие боровики — шляпки с тарелку — умоляли собрать их, но собирать было некуда. Через полчаса Сеня с Семой устали, пришлось передохнуть на полянке, усыпанной черникой. Пока сидели, не сходя с места, наелись черники до синевы на языке, горстями стаскивая ягоды со стеблей.
Потом лес стал гуще, будто никто никогда по нему не ходил, но вдруг впереди обнаружился просвет. Солнце только село, и в лесу сразу стало неуютно. Путешественники поспешили к свету.
Оказалось, это заросшая по грудь дорога, угадать которую позволяли лишь канавы по сторонам. Правда, посреди нее трава была примята, видно, кто-то по этой дороге ездил.
— Тут когда-то скит был, — сказал Сеня. — Дикие отшельники прятались. Только их скит в озеро провалился.
— Сказки, — возразил Семен. — Лесоразработки тут были.
Дорога заросла крапивой, ее приминаешь, она поднимается лениво, с раскачкой, норовит хлестнуть по лицу смертельной болью. Из леса тянуло вечерним холодом, а на дороге еще было светло, и жужжали, спешили добрать дневную норму пчелы, стрекозы парили над головами.
Справа открылась низина.
— Вот он, Волчий лог, — сказал Сеня. — Тут мельница стоит.
Он поспешил через лужайку, остановился, огляделся.
— Вот. Здесь она стояла.
Трава в середине поляны была примята большим квадратом, особенно глубоко в землю уходили следы двух параллельных бревен. Внутри квадрата трава была низкой, жухлой и белесой.
Коля пошел кругами все шире, наконец крикнул:
— Она в эту сторону ушла!
Андрюша отмахнулся. Мистики он не любил. Мистика не входила в круг привычных для него понятий, а раз так, ее существовать не могло. Но похоже было, что они пришли именно в Волчий лог, а здесь недавно еще стояла мельница. Только мельница ушла.
— Я серьезно говорю, — сказал Коля. — Она следы оставила.
Мельница, видно, ползла по траве, кое-где вырывая ее целыми пластами. Борозды вели к дороге.
— Зачем? — спросил Андрюша. — Кому это нужно?
— Кому? — переспросил Семен. — Ясно кому. Секунд-майору. — Он протянул Андрюше что-то блестящее. — Смотри.
Это была старая медная пуговица, гладкая, выпуклая, размером с трехкопеечную монету.
— Он в мундире ходит, — сообщил Сеня. — Мундир у него военный тех времен. Пуговицы такие. Это все знают.
— Чепуха, — сказал Андрюша. — Если он привидение, то он нереальный. Откуда у миража медные пуговицы?
— Не знаю, — сказал Семен. — Значит, так нужно.
Следы мельницы доходили до лесной дороги, потом сливались с колеями.
— Когда же она ушла? — спросил Андрюша задумчиво. — Сегодня?
— Нет, что ты, — сказал Коля, — с тех пор дождь был. Все следы залило. А то бы мы лучше разобрались.
Не сговариваясь, пошли дальше. Солнце село, звенели комары. В глубине под большими деревьями посинело, краски размылись, тени стали непрозрачными. Но на дороге все еще было светло.
— Может, вернемся? — спросил Сеня. — Скоро стемнеет.
— Нет, — сказал Коля. — Мы до протоки дойдем. Не могла мельница далеко уйти. Она бы в реке утонула.
Андрюше, хоть он и был виновником похода, стало не по себе — не приходилось раньше встречаться с бродячими мельницами, секунд-майорами и прочей ерундой, которой, разумеется, нет, потому что не может быть, но которая все-таки существует, а возвращаться придется по темному лесу, с ним трое мальчишек, еще потеряется кто-нибудь, а лес здесь бесконечный и он, Андрюша, с ним незнаком. «Еще сто шагов, — сказал он себе, — и повернем…»
14
Мельница обнаружилась через двести шагов, на другой поляне, у тихой, заросшей рогозом протоки. Стояла она неподалеку от дороги и так хорошо спряталась в ивняке, что, если бы не следы в том месте, где она сползла с дороги, ее бы и не заметить.
Она оказалась куда меньше, чем представлял себе Андрюша: если бы Дон Кихот захотел с ней сразиться, не надо было бы садиться на коня. Да к тому же она где-то потеряла крылья. Просто избушка с высокой четырехскатной крышей. Маленькая дверца, даже Коле пришлось бы согнуться, входя туда, да узкое окошко.
В синеющем воздухе было видно, что в мельнице горит свет — прямоугольник окна казался оранжевым.
— Это мельница? — спросил Андрюша тихо.
