Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

Однако, даже выйдя из комнаты и спускаясь по ступеням, он не мог отделаться от видения ино-световой тени лорда Пьюрберна.

Снизу по лестнице донеслось эхо голосов — медовые интонации Сорроу и сладкий шепот, который был ему чрезвычайно хорошо знаком. В кабинете Сорроу мерцал свет.

Сол вошел внутрь. Настольный люмен окружал ореолом две фигуры, наслаждавшиеся трапезой за антикварным столом. Тот появился недавно и, похоже, был вырезан из сереброкорницы. Если дело так и обстояло, то дерево, должно быть, импортировали из–за пределов планеты, и стол, вероятно, стоил больше, чем все здание, где он размещался. Перед людьми был разложен роскошный набор сладостей и деликатесов.

При появлении Сола Сорроу поднялся, приветственно раскинув руки. Ангвис осталась на своем месте рядом с ним. Ее плащ был перекинут через стул.

— Мой дорогой Темпес, — произнес Сорроу, обнимая его. — Как вы? Проголодались? Этим утром я получил поставку и, быть может, раздобыл нарезанный гроксовый стейк, обернутый в листья вордера. Боюсь, слегка жестковат, однако в сравнении с тем, что нам приходилось терпеть в Перикулусе до сих пор…

— Благодарю, но я не голоден, — ответил Сол, пристально глядя на Ангвис. — Вижу, вы добрались.

— Именно так, и я поверить не могу, что вы нас друг другу не представили, — с улыбкой сказал Сорроу.

— Вы могли уже встречаться, — произнес Сол, продолжая неотрывно смотреть на Ангвис. — Возможно, она была переодета торговцем грибами или чрезмерно дружелюбной официанткой.

— Близко, — отозвалась Ангвис, отхлебнув рекаффа. — На самом деле я была закуской. Вы могли заметить слегка кисловатое послевкусие от микровзрывчатки, которую я поместила в нижней части вашего кишечника.

Сорроу рассмеялся и бросил взгляд на Сола.

— О, мне это нравится, — сказал он. — Ваши прежние коллеги были настолько угрюмыми, что рядом с ними сервиторы казались хорошей компанией. Парочка бионических конечностей и полная лоботомия могли бы действительно улучшить их характер.

— Сол все еще злится из–за нашей небольшой размолвки, — ровным голосом произнесла Ангвис. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — ответил он, усаживаясь и игнорируя пульсацию в виске. — Полностью оправился.

— Никаких галлюцинаций? — не отставала Ангвис. — Вот только лорд Сорроу рассказывал мне про ваш припадок. Якобы ему пришлось устроить так, чтобы вас утащили, пока вы не устроили сцены. Он говорил, будто вы что–то видели.

— Вот как? — поинтересовался Сол, яростно глядя на Трупомола. — Потому что этой информацией я делился по секрету.

— Этой информацией вообще лучше не делиться, — заметил Сорроу. — Обвинять самого могущественного человека в Перикулусе в несанкционированном колдовстве означает смертный приговор.

— Но это правда. Я видел, — откликнулся Сол, поворачиваясь к Ангвис. — Намеренно или нет, но шпионик мне как–то это показал. Понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить, но именно поэтому допрос пошел не так, поэтому пациент сгорел, а шпионик вырвался на свободу. Пьюрберн — пиромант.

Ангвис оглядела его своими бездушными глазами.

— Вы мне не верите? — спросил Сол.

Она пожала плечами.

— Какая разница, верю ли я.

— Мало какие преступления тяжелее колдовства! — раздраженно отозвался Сол. — Если сообщим силовикам, его арестуют. Победа.

— Абсолютная, — произнес Сорроу. — Вы должны доложить об этом патрульному, которого подвесили снаружи. — Он бросил взгляд в окно и нахмурился. — Впрочем, он довольно высоко, вам придется кричать.

— Не вижу тут ничего смешного.

— Как и я, — ответил Сорроу. — Если крысам Пьюрберна может сойти с рук убийство одного из людей Хельмавра, так с чего вы решили, что вас послушают?

— Я не могу поверить, что Пьюрберн разрешит нападать на блюстителей. Это безумие.

— А важно ли, что он приказывает? — мягко поинтересовалась Ангвис. — Он дал дому Кавдор волю, но это не значит, что он их контролирует. Он оседлал их ненависть и пытается направить ее против своих оппонентов, однако крысы найдут и собственных врагов. Теперь ему уже этого не остановить: пламя разрослось сверх пределов, которые он способен погасить. Все, что он может делать — держаться с наветренной стороны.

— Наверняка ведь возникнет конфликт между блюстителями и Пьюрберном? — нахмурился Сол.

Ангвис покачала головой.

— Войны не будет. Меньше дюжины людей против армии? В то время, как Пьюрберн контролирует главный вход? Канндис знает, что не может с этим бороться. Возможно, за смерть силовика предъявят обвинение какому–нибудь мелкому бандиту, но против самого Пьюрберна не предпримут никаких действий.

— Тогда что вы предлагаете? — спросил Сол.

— Почему бы вам просто его не убить? — предложил Сорроу, берясь за вилку. — Не хочу похваляться, но я уже нанимал знаменитых Теней Каталла, чтобы разобраться с неподатливой оппозицией. Уверен, за вознаграждение они могли бы устранить нашего неприятного гильдийца. Только скажите.

— Это все дестабилизирует еще сильнее, — вздохнул Сол. — Кавдорцы достаточно опасны даже когда ими управляют. Вообразите, как они отреагируют на убийство своего пророка скрытым врагом. Если из него сделать мученика, то к тому моменту, как их ярость насытится, мы уже все сгорим.

— Пули будет недостаточно, — произнесла Ангвис. — Когда Пьюрберн только прибыл, здесь находился мой агент. Он совершил покушение на его жизнь, но снаряд испарился, не успев попасть в цель.

— Рефракторное поле? — спросил Сорроу. — Не редкость для богатого гильдийца.

Она потрясла головой.

— Нет. Рефракторное поле рассеивает энергию, оставляя характерный видимый след, похожий на пузырь. Точно так же, конверсионное поле преобразует кинетическую энергию в свет. Здесь не было ни того, ни другого. Выстрел попросту… растворился, как лед, брошенный в кипящую воду.

— Интересно, — проговорил Сол. — Я не знаю устройства, которое способно такого добиться.

— Значит, это должно быть колдовство, — отозвался Сорроу, закатывая глаза. — Не делайте вид, будто вы какой–то эксперт по технологии силовых полей. В его троне могут находиться всевозможные археотехнические приспособления. Один неудачный выстрел снайпера ничего не доказывает.

Сол не ответил. Его взгляд был прикован к окну, облаченным в маски приверженцам дома Кавдор и продолжавшему болтаться блюстителю.

— Мы смотрим не с той стороны, — пробормотал он. — Если Пьюрберн окажется недостойным в глазах своих последователей, они уберут его за нас. Единственное, что возбуждает большую ненависть, чем грешник — праведник, обернувшийся еретиком. Мы раскроем его, и они станут нашим клинком/

— Раскроем что? — спросила Ангвис. — Нет никаких улик, помимо вашего предполагаемого видения, которое было получено в ходе психического дознания. Если вы заявите такое, вас в лучшем случае заклеймят лжецом. Более вероятно, что они скажут, будто вы осквернены ведьмовством, и сожгут вас как мерзость.

— Значит, нам нужны улики, — ответил Сол. — Я как минимум могу доказать, что с энергопотреблением купола что–то не так: единственная прометиевая магистраль не может поддерживать такое количество костров. Возможно, удастся убедить их провести расследование. Если пролить на это дело достаточно света, правда выяснится.

— Думаю, ваши уговоры упадут в глухие уши, — сказала Ангвис. — Однако я могу отправить своих оставшихся агентов на разведку: посмотреть, есть ли зацепки насчет того, как он управляет защитным устройством своего трона, или какие секреты скрывает. Но я ничего не обещаю.

Оба глянули на Сорроу. Тот рассеянно жевал, как будто отключившись от их разговора.

Он моргнул.

— Что?

— Как вы поучаствуете?

— Не буду высовываться, — произнес он. — Моей смерти и так желает достаточно людей. Я не ищу новых врагов, только друзей.

— И при этом утверждаете, что многие хотят вашей смерти? — заметила Ангвис с натянутой улыбкой. — Они когда–то были вашими друзьями?

— Возможно, — ответил Сорроу, возвращаясь к еде. — Но как вам скажет любой шеф-повар, даже у трупной муки есть срок годности.