Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

— Видите то здание? — произнесла Ангвис, кивая на район концентрации огней. — Там встала лагерем леди Уайрпас. Из этой точки все и распространилось, но продвижение небыстрое: нижние уровни поглотила костяная галька, а верхние переходы в руинах. Стоит ошибиться поворотом, и либо утонешь без следа, либо свалишься в никуда.

Она была права. Большинство жилых блоков разваливалось, в них не хватало целых этажей и стен. Многие переходы обрывались в пустоту, а другие вели к развалинам, которые уже вообще не имели связи с нижними ярусами. Верхние этажи ненадежно висели на костяках мостов, встроенных в другие жилые блоки.

— Где главные ворота?

Она указала, но он мало что смог разглядеть.

— Они едва ли шире нашего черного хода, — сказала она. — Внешняя стена обладает выдающейся прочностью. Даже мелта-оружию нелегко оставить там след.

— Легко оборонять.

— Именно. Крепость. Или тюрьма.

— Где Пьюрберн?

Ангвис показала на разрушенное здание, не выделявшееся ничем, кроме кольца дымящихся жаровен.

— Он унаследовал то, что начала леди Уайрпас, — произнесла она. — Теперь он сидит в центре паутины, внутренние нити которой перехватывают возможных нападающих. Даже если бы мы смогли пробраться, он под прикрытием какого–то энергетического поля. Мой агент не сумел пробить его, даже из дальнобойной винтовки.

— Вы пытались убить его?

— Мой агент проявил инициативу. Увы, он за это поплатился, — отозвалась она, бросив взгляд на Сола. — Вы не одобряете? Он же ваш главный враг.

— Моя цель — не его смерть. Провал — да.

— Вопрос не в том, что у вас за цель, — сказала Ангвис. — Этот человек — угроза. Его семья обладает наследием, которое способно дестабилизировать весь улей. Если ему не оказать сопротивления, оно может прикончить нас всех.

— Как? Он всего лишь торговец.

— Проклятый гордыней. Он стремится добраться до сил, выходящих за пределы его кругозора. Детали не должны вас заботить, но если он копнет слишком глубоко, всему конец. Прошу вас, найдите способ дискредитировать его, погубить его, изгнать его отсюда. Но если это не удастся, то он и все члены его семьи должны умереть, каковы бы ни были сопутствующие потери.

Сол промолчал. Видимо, он приспосабливался к тусклому свету, поскольку мельком различил движение: обитатели Перикулуса спешили по своим делам. Что–то происходило.

— В чем дело?

Ангвис нахмурилась и практически незаметно подстроила свои окуляры.

— Аа, — произнесла она. — Похоже, прибыла помощь.

Вирэ едва сдерживала раздражение. Или злость.

Она стояла с оружием в руке, и у нее чесался палец на активаторе. Рядом с ней находилась все еще продолжавшая дрожать Элле, а мимо шли рабы, скорбная процессия которых брела в ворота Перикулуса. У многих остались шрамы от путешествия: с их кожи сочилась влага после того, как безглазые создания взяли свою плату. Другие сюда не добрались. Она уже просила Элле уточнить цифры, но девушка практиечески не говорила с момента нападения. Вирэ украдкой бросила на нее взгляд. Та смотрела прямо перед собой остекленевшими глазами.

Однако причиной ее злости было не это.

По веренице рабов прошло движение. Вирэ обернулась и заметила знакомую фигуру Пореза, который шагал через толпу. Его огромные плечи и грудь покачивались над стеной тел. Он встретился с ней взглядом и ухмыльнулся своей металлической улыбкой. Ужасы пути его не сломили: он был слишком крепким и слишком глупым, чтобы погрузиться в отчаяние.

Следом за ним двигалась еще одна фигура. Вирэ не знала этого человека, но его наряд был ей вполне знаком. Латаная одежда, когда–то имевшая множество цветов, выцвела до грязных тонов. На шее у него болталась петля, символ смертности, а в руках он держал обрывок пергамента и потрепанное перо. Но самой узнаваемой деталью являлась его маска — натянутая на лицо гримаса ненависти, под которой, несомненно, скрывалось даже еще более отвратительное выражение. Он был из дома Кавдор: попрошайка, ставший проповедником. У Вирэ слегка упало сердце. Из всех домов и гильдий Кавдор казался ей самым сложным для ведения дел.

— Босс, этот мелкий — Тритус, — сказал Порез, ткнув в человека пальцем. — Он отвечает за прием товара.

— Хорошо, — произнесла Вирэ, поворачиваясь к тому. — Может, вы может объяснить, почему я должна провести три сотни рабочих из улья через ворота, ширины которых еле хватает на двоих? Другого входа нет?

— Нет, — ответил Тритус с болезненной улыбкой. — Один вход, один выход. Это вызывало некоторые конфликты, пока не прибыл лорд Пьюрберн.

Он прочертил у себя на груди святое знамение аквилы, а затем глянул в свои бумаги. Вирэ была удивлена, что этот человек умеет читать.

— Значит, это рабы? — спросил он. — А Вы Лорд Цепей Вирэ?

— Я — Вирэ Несокрушимая из Меркатор Сангвис, — произнесла она. — Желаете увидеть мою церемониальную цепь, или шрамы после битв на арене?

Тритус рассмеялся. Его голос напоминал хрип очистителя воздуха.

— В этом поверю вам на слово, — сказал он. — Пока у нас есть работники, неважно, кто их приводит.

— Славно, — пожала плечами Вирэ. — Раз уж вы представляете лорда Пьюрберна, я намерена истребовать плату. Хочу отбыть так быстро, как это возможно.

— Готов спорить, так и есть, — ответил Тритус. — Но никому ни за что не заплатят, пока я не проверю товар. Некоторые из них, похоже, пообтрепались.

— Они прошли через подулье. Чего же вы ожидали?

— Не могу с этим спорить, — произнес Тритус. — Однако если бы я принимал груз трупного крахмала и обнаружил, что им пируют крысы, вы ведь не стали бы ожидать, что я уплачу полную стоимость.

— Жизни считаются не так, как трупный крахмал.

— Трупомолы бы с этим не согласились, — отозвался он, изучая колонну. — Как бы то ни было, вас, кажется, слегка маловато.

— На нас напали.

— Шли слишком близко от леса кабельных лиан? — поинтересовался он. — Скверный выбор. Каков ущерб?

— Учитывая временные рамки и местность, у потерь была уважительная причина.

— Мы потеряли восемьдесят шесть.

Это была Элле. Они оба поглядели на девушку, но та больше ничего не сказала, а ее взгляд потерялся в огне жаровен.

— Что ж, благодарю вас, — произнес Тритус, кивая Элле. — Нам придется пересчитать их для подтверждения. Пока что один из моих братьев покажет вам жилье.

При этих словах его глаза блеснули. Это заставило ее занервничать.

— Где лорд Пьюрберн?

— Вероятно, готовится к вечерней проповеди, — ответил Тритус. — Вы можете поговорить с ним завтра. Для вашей команды также есть жилье.

— Я не останусь.

— Останетесь, если хотите, чтобы вам заплатили. — Взгляд Тритуса переместился в хвост строя. Он указал свои пером. — У вас парочка отставших.

Вирэ повернулась и увидела, как границу Перикулуса пересекают последние из рабов. Это была плакавшая девушка, которую ударил Кандальщик, и тот старик, что ей помог. Они уселись на краю туннеля в дюжине ярдов от места, где она стояла. Не произнеся более ни единого слова, Вирэ зашагала к отбившимся. Она была рассержена, но подавляла это. Нет никакого толку злиться на бедолаг, свалившихся на обочине. Когда она приблизилась, девушка подняла глаза, но старик неотрывно глядел прямо перед собой.

— Вы двое, подъем, — сказала Вирэ, дернув большим пальцем.

Девушка просто смотрела на нее. Она не выглядела испуганной, просто опустошенной, измотанной переходом во тьме. Вирэ почувствовала, как ее злость слабеет.

— Можете отдохнуть внутри, — со вздохом произнесла она, присаживаясь, чтобы ее голова была на одном уровне с головой девушки. — Там безопаснее.

— Слишком поздно, — отозвалась та, пристально смотря на старика. Вирэ проследила за ее взглядом. Человек был совершенно неподвижен. Он сидел, привалившись к стене туннеля, и его мертвые глаза глядели в никуда.

— Он сказал, ему нужно присесть, всего на секунду, — прошептала девушка. — Сказал, что он устал.