Сайфер: Владыка Падших (ЛП) - Френч Джон

– Грёза…

– Неизбежность, – говорит Тета. Призрак Гласа Бездны стоит прямо за спиной кустодия, и ветер всё так же шевелит чёрную накидку.

– Нет, этому не бывать. Этого не произойдёт.

– Надеждами и мечтами был выложен наш путь к этому будущему, – качает головой видение. – Из тысячелетия в тысячелетие мы бились против него. И до сих пор не победили.

Хеккаррон отворачивается и шагает вперёд. Он не знает, почему, но чувствует, что должен увидеть, притаился ли в кошмаре и его истинный страх. К ступням липнет пепел и прах цвета ржавчины.

– Другие уже видели это место, шагали по его улицам и залам, – шепчет ему Глас. – И чем мрачнее становятся времена, тем больше людей оказываются здесь. И видят грядущее. У него есть имя… Ты ведь его знаешь?

Хеккаррон знает. Он читал доклады инквизиторов. Ознакомился с засекреченными архивами. Слушал допросы так называемых еретиков и святых. Он знает, где оказался.

– Град Опустошённый, – неохотно отвечает он.

– Именно так.

Видение Теты согласно склоняет голову и шагает вслед за Хеккарроном по каньону из полуразрушенных домов.

Я никогда не был в Граде, лишь слышал о нём из уст и сломленных, и слишком вменяемых людей. Это тень, существующая в мире, где встречаются сны, видения и кошмары. Град одновременно существует и не существует на самом деле, это не-место, пункт назначения, в который ещё не прибыли. И я рад, что не видел его. Мало кто хочет увидеть воплощённую истину.

– Умоляю…

Хеккаррон останавливается и оглядывается, услышав в шелесте ветра…

– Голос.

– Да, – кивает Тета.

– Умоляю…

Но кустодий не двигается. Не хочет. Не хочет на глубочайшем уровне своего бытия. После долгого промедления он заставляет себя шагать дальше сквозь прах. Город нависает над ним, и черепа скалятся ему из гор костей. Попавший на язык прах на вкус как ржавчина. Как железо. Как кровь.

Он поворачивает за угол, и путь завершается. Замирает, увидев открывшееся ему. Стоящий позади призрак вздыхает… или посмеивается.

– Видишь…

И он видит. Перед ним на каменном троне сидит человек. Обтягивающая череп кожа и волосы выцвели от времени. Пурпурная мантия разорвана. Обхватившие подлокотники трона руки больше похожи на паучьи лапы. Сам трон прост и ничем не украшен. Он стоит прямо посреди разбитой площади. И трон, и сидящий на нём человек кажутся взгляду Хеккаррона такими маленькими, но при этом будто наполняют собой всё сущее. Незнакомец на простом каменном кресле – величайшее и самое ужасающее создание, которое когда-либо видел кустодий.

Он опускается на колени, не понимая, дело ли в почтении или же в шоке.

– Этого… не может быть…

– Может и будет.

Порывы ветра становятся всё сильнее. Красно-охряная дымка скрывает башни. И тогда незнакомец на троне поворачивает голову. Медленно. Взгляд его чёрных глаз суров. Хеккаррон пытается отвернуться, но не может, и затем человек на троне поднимает морщинистую руку и протягивает к нему.

– Умоляю… – это предсмертный стон, полный боли, жизни, ускользающей из самой вечности.

Расстояние между ними сминается в точку, и рука смывается вокруг протянутой ладони Хеккаррона. Пальцы рассыпаются в пепел. И старик на Троне, и видение Града Опустошённого исчезают среди облаков праха. Остаются лишь он и человек в чёрном. Взгляд немигающих глазниц черепа направлен прямо в глаза кустодия.

– Теперь ты видишь?

Хеккаррон кивает.

– Да, – теперь он понимает, что одновременно и видит сон, и нет. Он знает то, что прежде не понимал. – Город – то, чем станет Империум, станет Император, станет всё.

Призрак Теты склоняет голову набок, будто видя нечто заметное лишь ему.

– Но неизбежно ли это?

– Думаешь, я могу дать тебе ответ? – спрашивает видение. – Открыть тебе истину?

– Да.

– Тогда ты знаешь, кто я такой, – говорит незнакомец.

– Да.

Ах… А ты знаешь? Подозреваешь? Можешь представить, что происходит? Сейчас нам придётся отвернуться, не услышать этот ответ, сохранить тайну. Произошло ли божественное вмешательство или мы наблюдали лишь бред умирающего воина? На самом деле нам лучше не знать. Лучше продолжать гадать, правда это или ложь. Кто скрывался под маской Теты? Был ли город и фигура на Троне видением умирающего Императора или мороком, сотворённой варпом из страхов человечества? Всё это происходило на самом деле или нет?

Ну… существуй ответ на эти вопросы, он был бы тайной. Вместо неё я открою тебе правду. Смотри и слушай.

– Ты должен кое-что узнать, – говорит Хеккаррону тот, кто лишь кажется Тетой. – И кое-что сделать.

А затем смертоликий незнакомец объясняет это кустодию. И на миг, прекрасный золотой миг, всё произошедшее обретает смысл. Хеккаррон склоняет голову.

– Ты хочешь знать больше, – продолжает дух. Хеккаррон качает головой, но это был не вопрос. – Хочешь. Хочешь узнать, зачем всё это.

– Да, – наконец, признаётся ему кустодий.

Череп молча глядит на него. А затем незнакомец отворачивается и поднимает руку, и видение раскрывается, будто дверь нараспашку.

И Хеккаррон видит. Видит всё.

Возможно, он видит как воин в чёрных доспехах обнажает меч и разит короля на золотом троне. Возможно, он видит как ночной бродяга преклоняет колени и протягивает меч отцу, склонив голову в знак покаяния и мольбы. Как свет вспыхивает в ночи и устремляется к звёздам. Или же как те же самые звёзды тускнеют и угасают. Возможно всё это и много чего другого. Не знаю. И я не хочу этого знать.

– Хеккаррон!

И тогда он слышит крик. Голос Анции.

– Хеккаррон!

И он снова падает. Летит прочь из видений о пламени и злате, всё ниже и ниже к каменным плитам, где кровь растекается вокруг его тела и скапливается во рту.

– Хеккаррон, – зовёт его Анция, присевшая рядом. Она сняла с него шлем, прижала пальцы к его лбу. Её руки покрыты изморозью.

В воздухе пахнет дымом и озоном.

– Я… – хрипит кустодий. – Я видел…

– Ты жив, всё остальное не важно.

– Это был не сон. Я видел…

– Знаю. В конце я была рядом, в твоих мыслях.

Их взгляды встречаются.

– Это было…

– Видение. Они не являются истиной. Поверь мне.

– Видение Его.

Лицо Анции мрачно.

– Твои раны… близость смерти раскрывает многие страхи, даже у таких как ты.

Опустившееся молчание гремит от невысказанного бремени правды. Кустодий тяжело поднимается на ноги. Клочья засохшей крови и осколки брони падают на землю. Его лицо – месиво из заживающих ран. Один глаз скрыт за куском измочаленного мяса. Даже пропитанная божественной силой плоть может истекать кровью.

– Твои раны… Не стоит…

– Ты можешь сейчас взглянуть в будущее? – спрашивает Хеккаррон.

Анция открывает рот, желая возразить, но умолкает. Её взгляд скользит по изувеченной чёрно-золотисто-кровавой статуе. Как он ещё стоит? Почему он не падает? Хеккаррон – живой образ долга, исполнения которого требует от Своих подданных Император, и цены их верности.

– Я посмотрю.

Она прижимает руки к кровавым камням. Открывает разум потоку варпа. Капли крови поднимаются в воздух. Глаза белеют, кажутся грязными льдинками. Она глядит… или пытается. Вокруг возникают и исчезают призраки грядущего, бесплотные, рассыпающиеся.

– Я не вижу ни одного ясного пути. Лишь скорые или далёкие бедствия. Император мёртв, Империум в огне, но… я не вижу, какой путь ведёт куда, и даже не вижу один это путь или множество.

Хеккаррон кивает и поднимает копьё, надевает шлем. Он отворачивается и идёт во Внутренний Санктум через открытые врата.

– Что ты будешь делать?

– То, что должен.

Восемнадцатая глава

Мордекай вновь парирует удар. От сшибшихся клинков брызжут искры и разлетаются молнии. Кружащаяся сталь, грохот, отточенные лезвия мелькают так быстро, что глаз едва может уследить. Это бой до смерти. Разум библиария, всегда бывший его истинным оружием, кипит. Доносящиеся от Золотого Трона предсмертные крики оглушают. Он знает, что умрёт, что погибнет от клинка своего Падшего родича, даже не узнав его имени.