Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

Это было самое прекрасное и пугающее зрелище из всех, что он когда–либо знал. Ведь он увидел то, что пролегало за миром — словно свет струился из трещины в дверной раме. Ее ширины хватало ровно настолько, чтобы посулить манящий проблеск великолепного места по ту сторону. Ем отчаянно хотелось большего, однако некий инстинкт предостерегал его, что там только ужас и существа, которые не должны существовать. И все же он мучительно жаждал узнать, пусть даже видение лишит его последних остатков рассудка.

Дверь на ту сторону никуда не пропадала, окруженная рубцом ино-света. Теперь она открылась. Возможно, это и была лишь трещина, но она ширилась.

И ее уже было не закрыть обратно.

Когда служащий вошел в офис, паланит-капитан Отизм Канндис не обернулся. Юноше хватило ума не мешать ему, пусть даже казалось, будто он просто смотрит в забранное досками окно. Разумеется, командуй он настоящей участковой крепостью, а не разваливающимися руинами родом из другой эпохи, в его офисе была бы такая роскошь как дверь. Это мелочь, подумал он, затягиваясь палочкой лхо. Однако ему не хватало своей двери. Не хватало той небольшой преграды, которую она создавала бурлящему людскому потоку подулья, отделяя его маленькое царство от улья снаружи. Более же всего ему не хватало предоставляемой ею защиты от сквозняков — под формой на нем было три слоя одежды, но он все равно продолжал дрожать.

Служащий продолжал маячить на пороге офиса. Канндис слышал, как тот шелестит бумагами, видимо гадая, заметил ли паланит-капитан его появление. Однако он не реагировал, получая удовольствие от дискомфорта юноши. Так и будет там стоять? Рискнет потревожить капитана? Или с позором ускользнет прочь? Кто знает, подумал Канддис, туша палочку лхо о подоконник и глядя сквозь усиленное стекло в темноту снаружи.

Перикулус. Падший Купол. Запретный Самоцвет.

Ему вспомнился его первый труп. Тогда он был еще зеленым новичком и до последнего момента не замечал тела, обмякшего в тени сточного слива. Он не понял, живое оно или мертвое, и выхватил пистолет, приказав телу лежать. Напарник расхохотался и зажег свой ручной люмен. При свете стало ясно, что он ошибся, ведь ничто настолько изорванное и окровавленное не могло бы остаться в живых.

С разрушенным куполом было так же. Жилые блоки продолжали стоять, хотя более пристальный осмотр показал, что большинство просело или осыпалось, обнажив железные балки, которые торчали из рокрита, словно переломанные кости. Мало какие из зданий хотя бы приближались по высоте к верхним горизонтам купола: последние этажи съехали или растрескались, а о состоянии нижних уровней оставалось только гадать. Их поглотил слой кремово-белых камешков, которые уже получили ободряющее название «костяная галька». Чем бы ни были эти обломки, они определенно добавляли лишнего риска. Он уже потерял одного патрульного из–за оползней, вызванных шальной крак-гранатой.

Возможно, при наличии видимости все бы проходило безопаснее, однако энергетические распределители, которые снабжали обваливающиеся руины, либо бездействовали, либо были мертвы. В сумраке мерцало несколько переносных генераторов, напоминавших звезды в пустоте, но единственным постоянным источником света оставался город лачуг, раскинувшийся вокруг центра купола, где костяная галька вела себя более устойчиво. Группа Ван Сааров, возглавляемая графом Технусом, каким–то образом обеспечила нелегальную подачу энергии от одного из старинных безжизненных факторумов. Узнав об этом, гильдийцы, вне всякого сомнения, пришли бы в ярость, однако Канндис мало что мог тут поделать. Ему не хватало личного состава, чтобы рисковать идти на открытую конфронтацию — особенно когда на незаконный распределитель полагалось так много людей. Кроме того, ему требовалось, чтобы в участковой крепости продолжали гореть люмены и работали нагреватели, хотя даже с тем, что предоставил граф, все равно было холодно, особенно по ночам. По теплой постели он скучал даже сильнее, чем по двери.

Он покачал головой и отвернулся от окна. К своему удивлению, он увидел, что служащий до сих пор стоит на пороге офиса. Канндис относил юношу к породе ускользающих.

Служащий моргнул, а затем отвел глаза и с энтузиазмом принялся превосходно изображать человека, который ищет в стопке бумаг чрезвычайно конкретный документ. Канндис оглядел юношу, и его взгляд остановился на лацкане, где полагалось гордо красоваться опознавательному знаку. Однако там, разумеется, ничего не было. Хозяйственные поставки все еще задерживались. Их можно ожидать со дня на день, заверил его трескучий голос на том конце вокса. Это было неделю назад.

— Чего тебе? — рявкнул он. Служащий слегка напрягся, но не дрогнул. Это тоже было необычно. Канндис еще не решил, следует ли поощрить это качество, или же искоренить его.

— Мои извинения, паланит-капитан. — Служащий поклонился. — У меня пара неотложных дел, требующих вашего внимания.

— Где паланит-сержант Гендрокс?

— Я не… не уверен, сэр.

Дрыхнет в камерах, никакого сомнения. Канндис вздохнул. На операцию ему выделили действительно пестрое сборище отбросов департамента — всех салаг и балласт, которых с радостью лишились другие участки и наверняка предпочли бы, чтобы те не вернулись. Отряд тунеядцев и неудачников; одному Хельмавру ведомо, с чего его нагрузили командованием над ними.

— Ну ладно, — произнес он. — Докладывай.

— Я получил разведданные, указывающие на то, что в Перикулус зашла группировка дома Эшер. Банда, которая в разговорах известна как Кислотные Капли.

Канндис моргнул.

— Погоди, они? Вся банда?

— Именно, — сказал служащий, и Канндис тяжело опустился на стул. — Наши источники сообщают, что с Обрыва Кранка спустилось по меньшей мере двадцать бойцов.

— Двадцать. — Канндис присвистнул, кутая плечи в термальное одеяло. — Даже если мы вернем всех патрульных, то все равно будем в меньшинстве. И не останется никого, чтобы защищать участковую крепость или оберегать покой Хельмавра.

— Несомненно, сэр, однако похоже, что они направляются не к обитаемым секциям Перикулуса.

— Нет?

— Они тут не просто ради охоты за сокровищами, как остальные. Они расспрашивали о чем–то в северном районе.

— Ясно. — Канндис нахмурился. — О чем именно?

— Они держатся уклончиво. Возможно, доходы от незаконной деятельности? Фрагмент археотеха, спрятанный для безопасности хранения? — Служащий пожал плечами. — Честно говоря, сэр, я не думаю, что они точно знают. Гонятся за слухами.

— Отлично. — Канндис вздохнул, проводя рукой по редеющим волосам. — Одна из самых безжалостных шаек Эшеров, никогда не ощущавшая на себе правосудия Хельмавра, бродит в моей юрисдикции в поисках чего–то, что, может быть, и не существует. А если и существует, то они не знают, что это и где оно.

— Нет, сэр.

— Это предаварийная ситуация.

— Да, сэр.

Канндис бросил взгляд на служащего. Тому явно хотелось сказать еще что–то.

— Выкладывай, парень.

Клерк переступил с ноги на ногу.

— Это ерунда, сэр.

— Явно нет, иначе ты бы не выплясывал, будто тебе здорово приспичило, — сказал Канндис. — Просто говори, малец. Я слишком стар, чтобы заморачиваться тут с протоколом.

— Ну, сэр, я недавно подслушал, что группа Голиафов, известная как Полумертвые, поставила веху в старом игорном притоне.

— Я видел рапорт. — Канндис глянул на постоянно растущие кипы бумаг на столе. — Это обнаруженная зона у северного фасада?

— Да, сэр. Пока что найден всего один ведущий туда туннель. Полумертвые его заняли.

— Зарываются, будто клещ. Звучит в их стиле.

— Слухи предполагают, что у них есть припасы, и они намереваются оборудовать опорный пункт, а затем распространяться по прилегающим зонам.

— Так эти ублюдки и действуют, — вздохнул Канндис. — Укрепить безопасную зону, а потом рыть оттуда туннели. Именно так они и проникли настолько глубоко на территорию Кислотных Капель.