Стивен Эриксон - Пыль Снов
— Хватит глупить, — бросила Олар Этиль. — Я влезла в твой ум, заставила видеть вещи, которых нет. Ты шел не туда, куда нужно. Что нам до повозки проклятых трайгаллов? Наверное, они уже мертвы. — Она махнула рукой, указывая вперед: — Я увела тебя со следа, вот и всё. Потому что искомое уже перед нами.
— Если бы смог тебя убить, убил бы, — отозвался овл.
— Глуп как настоящий юнец, — ответила она, фыркнув. — Единственное, чему способны научиться молодые — сожалениям. Вот почему столь многие умирают, к вечному сожалению родителей. Теперь ты закончил актерствовать, можно идти?
— Я не ребенок.
— Все дети так говорят, рано или поздно. — Она пустилась в путь, и лошадь Ливня отстранилась от старухи.
Он успокоил животное, сверкая глазами в чешуйчатую спину Олар Этили.
«Искомое уже перед нами». Он поднял глаза. Еще одна из проклятых башен-драконов одиноко поднималась посреди равнины. Гадающая шла к ней с таким видом, будто может повалить одним пинком. «Нет никого неугомоннее мертвой женщины. Хотя я повидал немало живых. Но чему тут удивляться?»
Одинокая башня все еще на расстоянии лиги. Ему не хотелось ее посещать — как по причине необъяснимого интереса Олар именно к этому сооружению, так и по причине величины. Город из камня, построен ввысь, а не вширь. Ради какого прока?
«Ну, ради обороны. Хотя мы видим, это не сработало. Что если нижняя секция загорится? Все сверху окажутся в безвыходной ловушке. Нет, это строения идиотов и мне они вовсе не интересны. Что плохого в хижине? Навес из шкур — можно забрать и унести куда хочешь. Ничего не оставив позади. Не привяжись к земле — так говорили старейшины.
Но почему они так говорили? Потому что так легче бежать. Пока не кончились безопасные места. Если бы мы строили города, как летерийцы, им пришлось бы уважать нас и наши притязания на территорию. У нас было бы право. А со всякими хижинами, с „непривязанностью к земле“ они не воспринимали нас серьезно, отчего убийство становилось простым делом».
Понудив лошадь двигаться, он прищурился к разоренной башне. «Может, города не только для жизни строятся. Может, они означают право где-то жить. Право забирать у окрестной земли все нужное для жизни. Словно гигантский клещ — голова глубоко вонзена, сосет столько крови, сколько может. Пока кто-то иной не оторвет его, не сметет с кожи. Не заявит свое право высасывать округу».
Лучший способ убить клеща — разрезать надвое ногтем. Он вспомнил, как собака пыталась съесть клеща. Потом выплюнула. Клещи дурно пахнут — дурно даже для собак, которых он считал всеядными. «Города, наверное, воняют еще хуже.
Послушали бы меня. Теряю рассудок. Чертова ведьма, ты еще здесь? В моем черепе? Заставляешь мысли кружить и кружить у бесполезных идей?»
Он подъехал к ней. — Оставь меня в покое.
— Ты мне никогда не был особо интересен.
— Забавно. Я давно так про тебя думаю, но ты не исчезаешь.
Она остановилась, развернулась. — Здесь сойдет. Воин, у нас скоро будет компания.
Он начал вертеться в седле, обозревая безоблачное небо: — Те, о ком говорил Сильхас Руин? Никого не вижу…
— Они идут.
— Сражаться?
— Нет. Некогда они были глупыми, но лично я надеюсь: смерть преподала им урок. — Она помолчала. — Или нет.
Его внимание привлекло шевеление в щетинистой траве. Ящерица… нет… — Ведьма, это что?!
Две скелетообразных твари — птицы? — выскочили, склонив головы и мотая длинными хвостами. Стояли они на задних лапах, едва возвышаясь над травой. Кости удерживались на месте веревочками из кожи и кишок.
Голос первой раздался прямо в голове: — О Великая, мы презренны. Мы пресмыкаемся и готовы служить…
Вторая перебила: — Она верит? Ну, старайся!
— Тихо, Телораст! Как я могу сосредоточиться на лжи, если ты без конца вякаешь? Ну-ка, молчок! Ох, ладно, поздно уже — погляди на них. Они слышали. Особенно тебя.
Тварь по имени Телораст поползла к Олар почти на четвереньках. — Служение! Как сказала сестра. Не настоящая ложь. Просто… э… временная правда! Приверженность удобству, пока оно удобно. Что может быть честнее?
Олар Этиль хмыкнула. — У меня нет союзников среди Элайнтов.
— Неправда! — завопила Телораст.
— Тихо, — зашипела вторая. — Это называется торговлей. Она говорит, мы бесполезны. Мы говорим, нам никакой помощи не надо. Она говорит… ну, что-то еще. Подождем, пока она скажет, а потом ответим. Постепенно родится сделка. Видишь? Все просто.
— Не могу думать! — пожаловалась Телораст. — Слишком напугана! Кодл, бери на себя, пока у меня кости не рассыпались!
Кодл качала головой, как будто пытаясь найти укрытие.
— Вам меня не обдурить, — сказала Олар Этиль. — Вы почти взяли себе Трон Тени. Убили дюжину себе подобных. Кто вас остановил? Аномандер Рейк? Ходящий-По-Краю? Килмандарос?
При звуках каждого имени скелетики ежились.
— Чего же вам надо? — спросила гадающая.
— Силы, — ответила Телораст.
— Богатства, — ответила Кодл.
— Выживания, — сказала Телораст.
Кодл закивала: — Ужасные времена. Что-то должно умереть.
— Много чего. Но в твоей тени безопаснее, о Великая.
— Да! — крикнула Кодл. — Безопаснее!
— А мы будем охранять твою спину.
— Да! Обязательно!
— Пока, — прервала их Олар Этиль, — вы не сочтете, что выгоднее предать. Видите дилемму? Вы храните мою спину от других, но кто сохранит меня от вас?
— Кодл нельзя доверять, — сказала Телораст. — Я охраню тебя от нее. Клянусь!
— А я от сестры! — Кодл повернулась и залязгала на Телораст крошечными челюстями. Клак-клак-клак!
Телораст зашипела в ответ.
Олар Этиль поглядела на Ливня. — Элайнты, — сказала она.
— Элайнты? Драконы? Я думал, они побольше!
— Солтейкены, — ответила Олар и поглядела на тварей внимательнее. — Или, думаю я, Д’айверс. Рожден как Тисте Анди. Одна женщина, две драконицы.
— Нонсенс!
— Безумие!
— Смехотворно!
— Невозможно!
— Невозможно? — согласилась Олар, — Почти для всех, даже для Тисте Анди. Но вы нашли способ, так? Как? Кровь Элайнтов сопротивляется лихорадке Д’айверсов. Нужен был ритуал. Но какого рода? Не Галайн и не Эмурланн. Ну, вызвали вы мое любопытство. Ответ — вот какую сделку я предлагаю. Скажите свою тайну и получите защиту. Предайте, и я уничтожу обеих.
Кодл повернулась к спутнице: — Если скажем, нам конец!
— Нам и так конец, идиотка! Мы никогда не желали становиться Солтейкенами. Просто так случилось.
— Но мы были настоящими Элайнтами…
— Тихо!
Олар Этиль внезапно шагнула к ним: — Настоящими? Но это нелепо! Две стали одной? Солтейкеном Тисте Анди? Нет, вы всё искажаете — не могу поверить ни одному слову!
— Погляди, что она делает, Кодл! Нам… хррр…
Телораст кричала, потому что Олар Этиль выбросила костлявую руку и схватила ее скелет. Он извивался и дергался в кулаке. Ведьма поднесла его ко рту, как бы намереваясь откусить голову.
— Скажи ей! — завизжала Телораст. — Кодл! Скажи ей всё!
— Скажу, скажу! Обещаю! Старшая! Слушай! Я расскажу правду!
— Давай, — сказала Олар Этиль. Телораст висела в ее ладони как мертвая, но Ливень видел, что кончик хвоста то и дело подергивается.
Кодл выскочила на свободный пятачок пыльной земли. Когтем начертила вокруг себя круг. — Мы были скованы, о Старшая, ужасно и жестоко скованы. В фрагменте Эмурланна. Перед нами было вечное заточение… ты не можешь вообразить всю муку, всю пытку этого. Так близко! Драгоценный трон! Но трое встали перед нами, между нами и троном. Сука с кулаками. Ублюдок с ужасным мечом. Ходящий-По-Краю дал нам выбор. Килмандарос и цепи — или Драгнипур. Драгнипур! Мы знали, что сотворил Драконус, понимаешь? Знали, на что способен меч. Проглотить души! Нет, — скелет задрожал, — мы выбрали Килмандарос.
— Элайнты, — сказала Олар Этиль.
— Да! Сестры…
— Или любовницы, — вставила притворявшаяся мертвой Телораст.
— Или да. Не помним. Слишком давно, слишком много столетий в цепях… безумие! Что за безумие! А потом нас нашел чужак.
— Кто? — гаркнула Олар Этиль.
— Дессимбелакис. Он держал Хаос в руках. Он рассказал нам тайну — что он сделал с его помощью. Он отчаялся. Его народ — люди — все запутали. Встали отдельно от всех животных мира. Вообразили себя правителями природы. О, как жестока их тирания! Убивая животных, они превращали землю в бесплодную пустыню, в небесах оставались лишь стервятники.
— Солтейкены и Д’айверсы, — сказала Олар. — Он создал ритуал хаоса, привязав людей к зверям, показав им зверство их натур. Хотел преподать урок.
— Да, Старшая. Да-да на всё. Он навлек ритуал на свой народ — ох, старый ритуал, старше Дессимбелакиса, гораздо старше самого мира. Околдовал подданных.
