Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

— Я всё объясню на судне, довертись мне отец. Нам нужно обязательно забрать с собой рыбацкий бот. Понимаю, что разрушила все ваши планы и всё же…

Они не понимали, почему нужно всё бросать и куда-то уезжать. Я не пыталась что-либо объяснять справедливо рассчитывая, что тот, кто мне нужен, обязательно проявит себя.

По приказу сеньора Рикардо все ускорились. Ящики со слитками уже стояли в моём кабинете. Ивонн принёс остатки всех украшений и драгоценных каменьев.

Наряды. Мои. Жанны, Адории. Детские вещи.

Красивые сундуки с инициалами наших дам. Укладывала всё из расчёта женское и детское бельё наверх. Не должны, вдруг при обыске, мужчины сунуться далее ежели чего.

Слитки, дублоны, украшения, укладывала вовнутрь роскошных юбок, и кружевных панталон; надёжно скрывая их корсетами и бюстье. Достала меха из Руссии, что долгое время хранились в гардеробной. Они нам пригодятся, там, на новом месте.

Итак, всё готово, не прошло и пяти часов. Сундуки заперты на ключ. Закрыв кабинет, вышла в гостиную. Чашка чая, она не помешает мне. Готовила напиток сама. Дорогой и изысканный, привезённый из Индии. Только одна мысль не оставляла сознание. Кто? Ведь на острове остались самые близкие люди.

— К нам гости, донна Каталина.

Месье Жак, лёгкий, полный внутреннего загадочного достоинства поклон головы. Моё сознание оценивает его вдруг совсем иначе: он обладает интеллектом, способным завораживать и увлекать. Однако его состояние невыразительности, где каждое движение кажется связанным и осторожным, придаёт ему некую таинственность и непроницаемость. Взгляд этого мужчины проникает глубоко в душу, и его слова окутывают вас как дымка, заставляя задуматься о смысле их произнесения. Он избегает лишних жестов и слов, предпочитая содержательность и точность. Такая сдержанность даёт ему возможность сохранять свою тайну и защищать от внешнего мира то, что не желает раскрывать.

Идеальный воин. Я люблю этого человека. Как старшего брата, отца. Я знаю его от и до. Язык тела. Чем больше он думает об одном и том же, тем сильнее его выдают напряжённые мышцы лица и голос.

Я слышу, как он думает! Нет, я не слышу мысли. Нет! Я слышу, «как он думает»! Это не та музыка ветра, что раздавалась, когда я рядом возле него бывало, отдыхала после боя.

Чуждый.

Я понимаю, что он врёт. Неужели учитель встал перед выбором: любимая ученица или приказ ордена. Мадонна! Как несправедливо.

— Кто приехал?

Удивительное спокойствие в моём голосе. Господи, но почему это чувство не оставляет меня. Почему я не верю ему.

Внутренне сжалась от тревожного предчувствия.

— Небольшое судно под флагом Испании. Остановилось недалеко от острова, оно не пересекло наши воды. И тем не менее.

— Это не гости месье Жак.

Хочется спорить и доказывать. Хочется, чтобы он был на моей стороне, как прежде.

— Это просто люди, которые хотят убедиться, что в море всё спокойно. В гости так не ходят. Непредставленными. Без уведомления. Я думаю, они скоро покинут акваторию.

— Но герцог был вам представлен в Венеции.

Он думает, что приехал сам герцог? Или он знает об этом? Юная дурочка должна клюнуть на приманку и желание стать герцогиней?

В гостиную входит отец, я слышала его шаги, ещё до того, как открылись две половинки закрытой плотно двери.

Они все давали клятву. Оберегать и служить.

Что изменилось? Или это изменилась я? Или перестала кого-то из них устраивать.

Думай Катя, думай.

По сути, я им обоим никто. Чужая заблудшая душа. Убери из сердца чувства — вот они стоят оба перед тобой.

Я ловлю их взгляды. Вздох! Приходит понимание.

Только когда есть возможность сравнить что-то с чем-то, кого-то с кем-то, неизбежно начинаешь замечать особенности взаимоотношений между людьми. Одной из таких особенностей является стремление сравнивать всё и вся, от предметов до людей. Этот подход позволяет увидеть фальшь и неприятную наблюдательность, скрытые в чужих глазах.

Всё познаётся в сравнении, господа!

Выдох!

Безмятежная улыбка скользит по губам:

— А давайте я угощу вас чаем. Сама готовила. Присаживайтесь сеньоры. Слойки, любимые. Тесто словно из Франции. Пекли для мадам Жанны.

Мои руки, они как волшебный инструмент, а фразы короткие и чужие режут напряжением слух.

Исправим:

— Знаете, читала в Париже. У нас там была великолепная библиотека. Помните месье Жак? Так вот, о чём это я? Читала, что в Китае существует чайная церемония. В ней главное красивые плавные движения. И мудрость. Ну, какая может быть мудрость в принятии этого благородного напитка? Просто бодрит. Не правда ли, сеньоры?

Ой, простите месье Жак, я задела вас. Ох уж эта огранка. Нужно её обязательно доработать. Знаете, каждый драгоценный камень — это целая история. История нашей планеты, ту что создал Господь, так вам будет понятнее. Вот возьмите, допустим, сапфиры, кажется, в них отразилось небо, и на века осталось внутри, погрузившись на небывалую глубину в земные недра. А на самом деле всё гениальное просто. Этот цвет минерал приобретает благодаря примесям железа и титана. Химический состав такой. Понимаете, нет? Коэффициент преломления света у сапфира 1,778 единиц. Температура плавления 2040 градусов по Цельсию. А ещё он характеризуется очень высокой твёрдостью. Огранке поддаётся тяжело. Поэтому я вас оцарапала. Нечаянно.

Тишина. За мной настороженно следят, онемевшие удивлённо слушают. Многие понятия для них звучат какими-то незнакомыми словами и колдовскими заклинаниями.

— Заговорила я вас сегодня. Поторопилась я однозначно… с отъездом. Но так хочется, чтобы княгиня Жанна рожала у себя на родине. После бала у герцога и отправимся во Францию. Правда, отец?

Медленно поднималась и подходила к окну; стала смотреть на море. На каравеллу. Ожидала. Считая про себя секунды. Перед глазами мелькали кадры последних лет жизни. Воспоминания, запечатлённые в ярких и тёплых тонах, смешались с грустью и слезами.

В глубине моей стонущей души горько стекали слёзы, безжалостные капли пытались смыть боль и тоску. Сердце стонало от невыразимой печали, которая проникала сквозь каждую клеточку моего сущего. Битва разгоралась внутри меня.

Всегда в любой ситуации, этот мужчина был рядом со мной. Мой друг, моя опора, кто знал меня лучше всех. Тогда в Лувре, во время поединка. В пригороде Парижа, спасая Анну и Бланку. В поместье, опять, спасая уже от обвала.

Обернулась. Месье Жак, застыв за столом, неотрывно смотрел на меня. Ярость, страсть, сострадание и ещё куча всего проникали сквозь пелену окончательно принятого решения. Он всё вдруг понял. Подошла.

— В монастырь святого Сант-Пере де Касерес в Испании вы меня отвозили бы? Месье Жак?

Молчаливый, в этой ситуации на грани возможного сделанный кивок. Судорожные вздохи. Всё словно через… сильное сопротивление, что ломало его изнутри. До предела сжатые кулаки.

Он уходил достойно.

Пролитый чай на дорогой скатерти.

— Почему? Месье Жак?

— Оно вам не принадлежит. Вы присвоили его — вы грешница, стремящаяся захватить власть.

Тихий хрип и его глаза, неотрывно смотрящие в мои.

— Оно и вам не принадлежит, месье. Зачем вы так?

Слеза скатилась по моей щеке. Я отравила друга.

— Кто вы, Каталина?

Подошла ближе, нагнувшись очень близко, слыша его последние вздохи, прошептала.

— Я из будущего мессир, двадцать первый век от Рождества Христова. Попробуйте осознать это, мы такие непонятные вам и горящие на кострах инквизиции — гении из будущего, упокойтесь с миром. Вы нарушили свою клятву. Они вам этого не простят. Вы погубили свою Душу. Умоляйте их дать вам возможность всё исправить.

Его голова опустилась на грудь, вся атмосфера стала иной. Там, где раньше звучали смех и непринуждённые разговоры, наступило неловкое молчание. Светильники, ранее создававшие тёплую атмосферу, словно стали более тусклыми, предсказывая зловещий исход.