Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

— Княжна!

Испуганный вскрик кого-то из команды, все развернулись затаив дыхание. Суровый взгляд отца. Антонио, кинувшийся в сторону сестры. Девочка, не понявшая, отчего возникла паника, раскачавшись, спрыгнула на палубу. Казалось, она это делает не первый раз. Босиком в штанах и заправленной в них ночной рубашке, с неубранными волосами.

Княжна?

Руки Князя, лёгшие на широкий ремень и шаг в нашу сторону. Вспомнились слова Франциска, что отец-де не порол меня в детстве.

Нет!

Загородила собой сестру.

Мы медленно отступали, пятясь спиной в сторону, откуда ещё недавно бежали в надежде сразиться с неприятелем.

Взгляд отца не обещал ничего хорошего. Я помнила этот взгляд. Тогда в Лувре. А ещё на охоте. Помню этот холод.

Вскинула голову, встретившись с ним глазами, и положила руку на ножны с клинком.

Тишина. И только месье Жак, удручённо качнувший головой, напряжённо всматривающийся в меня, казалось, что-то хотел сказать мне, очень важное.

«— Разве я смогу поднять руку на родного отца? Я убийца?»

«— Да, на моих руках кровь, но я защищалась!»

«— А он, сможет ударить нас с Анжелик?»

Мозг просчитывал вероятность угрозы.

Я видела ситуацию, словно со стороны. Убеждаясь в который раз, как мы похожи с мужчиной, стоящим, напротив.

«— Но я не права, вся команда напряжённо смотрит на нас. Это дело только моей семьи. Нас оберегали, стараясь защитить».

«— Я. Не. Права».

Опустила голову.

— Не надо было нас закрывать в каюте, ваша светлость, — мой голос дрогнул, раздался всхлип. Мой?

— Мы испугались, боясь заживо утонуть в тесной комнате.

Отец растерянно смотрел на мои слёзы, теряя холод в глазах. И теперь уже Анжелик загораживала меня собой, держа стилет в руках.

А команда была готова ещё раз сжечь. Всё равно кого, лишь бы её светлость перестала вытирать слёзы дрогнувшей рукой.

А мозг запоминал: женские слёзы — это ещё то оружие. Практически массового поражения. Женщина просто обязана быть слабой, скрывая свои истинные возможности.

А месье Жак, стоя в стороне, одобрительно улыбался мне, одними только глазами. Как будто я выдержала ещё один экзамен. Возможно, очень значимый в этой жизни.

— Девочки мои. — Поцелуи, осушающие мои глаза и нежные объятия.

— Непоседы.

Отец, растроганно смотрящий на нас в каюте.

И Анжелик с прищуром изучающая ситуацию. Вот оно, что, оказывается. Сеньорита должна уметь плакать.

Красиво.

Глава 4

— В Париже, право, и вовсе не в моде так беспокоиться о своей невесте. Ну что с ней может случиться на таком совершенном судне? Скажете? Вы настоящий венецианец — дон дель Васто. Маркиза Анна с доброй улыбкой шутила над ревнивым женихом, смотря на донну Бланку и Андреаса. Жених виконтессы был не на шутку взволнован. Наверное, он один из первых осознал, как мы рисковали. Совершенно расслабившись этой ночью, в ожидании родных берегов на горизонте. Рабство, и жестокая казнь, вот что для него готовила бы судьба, узнай турки, какую должность он занимал в Венеции. Дамы попали бы в гаремы к османам. И вряд ли могли рассчитывать на достойное и учтивое обращение. Дети… страшно представить их дальнейшую судьбу. Тревога во взгляде и отсутствие возможности прижать к себе любимую, успокоить, даря ей нежный поцелуй. Строгие взгляды сеньоры Адории и своей матушки было сложно вынести. Этот мужчина оставил родную страну ради счастья и процветания своей семьи. И вот, ситуация сегодня ночью просто вышла из-под контроля. А он, привык жить по-другому: уверенность в завтрашнем дне для него очень много значила, это была основа всего его существования. Всё произошедшее породило в его душе совершенно внезапный порыв, а затем решение о венчании с любимой на судне утром следующего дня.

— А как же приготовления и наряды? И венчальная служба в церкви? И праздничный фуршет? Шептала я на ушко Жанне. — Позже дорогая. Всё устроим в Салерно и дома на острове. Пусть будет венчание по их желанию завтра на рассвете. — А мадам Бланка? Она не против? всё это происходит просто очень скоротечно. И до неприличия быстро.

— Как у тебя когда-то? Подруга тихонько посмеивалась. А затем продолжила.

— Она заслужила своё счастье, Каталина. С самого начала её семейная жизнь не сложилась во Франции. А после, долгие годы одиночества. В данный момент это её выбор.

Это утро, оно напомнило мне другое. Также ожидая восхода солнца, на палубе стояла пара. Он и она. Два человека, готовые годы своей жизни посвятить друг другу.

Капитан Карлос — мужчина, которому я поручила командование нашим судном, высшая власть на борту. У него очень большие полномочия, он исполняет обязанности судьи и исполнителя любого приговора, также традиционно выполняет религиозные обряды, ведёт Мессу, и, соответственно, проведёт венчание. Всё сложилось как нельзя лучше. Мы нашли в запасах у донны Адории великолепное новое платье из матового шёлка цвета нежной бирюзы с богатой вышивкой, что вставками украшала наряд. Очень необычный фасон прекрасно подчёркивал фигурку виконтессы Бланки. Я перебирала в памяти остатки украшений для особого случая, что были в работе в последние дни перед отплытием. И Ивонн, он параллельно со мной вспомнил. Есть! Это будет мой подарок. Скромная тиара, сплетённая, словно из золотистых колосков, украшенная бриллиантовой крошкой; с никому тогда неизвестным, редким, тёмно — синим, и васильковым, с прекрасными переходами в фиалковое и лиловое, минералом. Танзанит!

Камень сиял в прекрасной огранке и крепко поддерживался крапанами сияющих колосков. Работа была очень тонкой, и необыкновенно прекрасной. Непонятные природные камни грязного серо-синего цвета нашла у византийского купца совершенно по бросовой цене.

— Грязный сапфир, — бурчал венецианец, он был крайне недоволен поставками из Африки, страны рабов. То ли дело — Индия! Это было просто чутьё, а может быть, память подсознания не подвела. В какой-то момент решила сунуть небольшой экземпляр покупки, в максимально прокалённую печь ювелирной мастерской. Ведь топазы меняют свой спектр после сильного прогрева. Почему бы не попробовать и с этим минералом. Печь медленно остывала, а я уже и позабыла о своём эксперименте, увлечённо работая.

Как же сильно удивлена была я на следующее утро! Освобождая остывшую плавильню, Ивонн вытащил из неё васильковый самородок, который при попытке его огранить раскололся у меня в руках, явив миру необыкновенный по красоте срез и осколки. А далее были пробы и ошибки. Удалось сохранить и огранить только четыре экземпляра этих удивительных хрупких самоцветов. Итак, даже если колечко будет великовато, мы его однозначно исправим, но уже на острове. Тиара и небольшие серёжки в виде капель. Немассивные. Нет. Они были просто чудесными и несравнимыми ни с чем.

Первые лучи солнца взметнулись над горизонтом, окутывая морскую синеву тёплой золотистой вуалью. Восход был необыкновенным зрелищем, словно природа сама хотела подтвердить нерушимую связь будущих супругов. На фоне величественных волн их любовь казалась такой же бесконечной и непостижимой, как и сам океан. Атмосфера была настолько проникнута романтизмом, что казалось, будто время остановилось, чтобы замедлить каждый миг и запечатлеть его в памяти. Капитан Карлос соединил молодую чету перед лицом Бога. И испросил о даровании новобрачным вечной благодати. И сотворил запись в судовом журнале в присутствии многих свидетелей о регистрации брака, данной ему властью. Маркиза Анна и Князь, мой отец, засвидетельствовали подписями это таинство. Виконтесса Бланка д’Льетуаль приняла от наречённого перстень его рода, став благородной венецианской донной, Бланкой дель Васто.

А тихая и скромная матушка дона Андреаса преподнесла необыкновенный сюрприз молодым. Донна Виталиана дель Васто в девичестве носившая фамилию Пацци была выходцем из знатного флорентийского рода банкиров, разорившегося при участии в заговоре против семейства Медичи, и по этой же причине покинувшие с позором эту страну. Небольшое имение и участок каменистых скал близ портового города Ливорно, во Флоренции достался ей от деда. Всё семейство Пацци сейчас проживает в Венеции и Испании, а некоторые открыли банковское дело в Англии. Дон дель Васто с матушкой и молодой женой после медового месяца, проведённого у нас на острове, планировал отбыть на историческую родину своей матери, где в данный момент проводились работы по восстановлению родового гнезда.