Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

С каждым часом, проведённым вместе, я понимала, насколько мы разные. И также ко мне пришло озарение, что все члены моей семьи, и все кто окружал меня много лет, изначально приняли меня такой, какая я есть. Не осуждая за порой вот такие промахи.

Я не хотела брать этих людей в княжество. Это мучило меня. Не хотела делать из близких мне людей обслуживающий персонал для таких вот великих аристократов.

Мои чаяния были, будто услышаны, всё складывалось просто великолепно. Первое, что мы увидели, войдя в Порт-Глазго это флаг Испании. Я не поверила своим глазам. Испанский галеон Сан-Пабло, вооружённый до зубов, увозил испанцев и просто католиков из Шотландии. Мы все вздохнули с облегчением. Нам было тесно на территории в принципе немаленького такого бота. Не физически, а морально. Нам было тяжело друг с другом. Видит бог, я старалась. Но всё же, расстаться плохими друзьями, но по-хорошему, это лучше, чем остаться врагами на всю жизнь. А впускать окончательно в свою жизнь этих людей я не хотела.

Герцог. Он изменил все мои планы. У меня не было к нему претензий на боте, он обслуживал себя сам. Видно было, что человек привык к кочевой жизни. Я была благодарна ему за поддержку на суше.

Но всё, этого достаточно!

До свидания!

Нет, он решил остаться на боте, невозмутимо отдав какие-то распоряжения своему заместителю. Он вообще был, очень не возмутив.

Видите ли, он должен вручить меня моему отцу! Мессир Вейлр поведал ему, что князь велел привезти ему дочь в целости и сохранности. Его непроницаемое и упёртое лицо вызывало бешенство. Моя команда уважительно прислушивалась к его замечаниям по управлению судном. Мы выходили в открытый залив. Ветер усиливался. Луи вопросительно смотрел на меня.

— Включайте винт, капитан. Мы не можем рисковать, скоро разразится шторм. Ускоримся.

Я была непреклонна.

Небо чернело. Убрали паруса и включили механизмы, которыми старались не пользоваться при чужих сеньорах. Выхода не было, болтаться в море, отдаваясь на милость ветра и волн было опасно. Открытый залив мог в одно мгновенье оказаться открытым морем. Итак, дамы и ребёнок спрятались в кубрике. Я попросила их зафиксировать свои тела, привязав их ремнями. Илона была в этом деле мастер. Сколько штормов и болтанок она пережила вместе с нами.

Думала ли эта девушка, сидя у нас в отеле в Париже и устраиваясь на работу, какая жизнь ей уготована? Я ни разу не слышала от неё жалоб и вздохов. И только лёгкий укор для малютки Анжелик, но это было так давно. Сестра давно уже не ребёнок.

Механизм запустили, всё было под контролем. Луи встал за штурвал. Мы с Ивонн укладывали и готовили паруса, готовя их к установке, когда зайдём в наш залив. Надеюсь, успеем до сильного волнения. Иначе нам не подойти к маленькой бухточке с потайным входом в лабиринт. Нас просто разобьёт о скалы.

Вейлр контролировал спираль.

— Насколько её хватит?

— Часа два с половиной, ваша светлость, должны успеть.

Герцог замер в оцепенении. Бот двигался вперёд, развивая приличную скорость. Двигался на одной только механике, и он это понимал. Оказывается, это был не вымысел новой возлюбленной короля Франции. За эти сведения она запросила небывалую цену.

Уложив паруса, мы с замиранием сердца оценивали ситуацию с погодой. Как хорошо, что ссадили основное количество людей в порту; судно перестало быть перегруженным. Сейчас оно летело словно ласточка. Я же, здраво оценивая ситуацию, понимала, что запаса времени у нас немного. Потребуется ещё один завод. А это практически вручную, паровой двигатель на боте размещать было негде. По принципу катамарана ножными педалями мужчины заводили спираль.

На это потребуется примерно час. В волнении перебирала замёрзшими пальцами непромокаемый плащ.

— Что вас волнует княгиня?

Его голос вызывал раздражение. Вроде недавно успокоилась и вот. Нужно взять себя в руки. Прямо сейчас меня никто никуда не везёт. Монастырь мне не светит, это точно. Яда при мне столько, что я могу отправить к праотцам человек двадцать. К чему закатывать скандалы.

— Вы слышите работу… двигателя? Этот шум?

— Да, ваша светлость.

— Двигатель вращает винт. Если правильно работает винт, а он погружён в воду, то судно, соответственно, движется. У двигателя есть завод. Примерно, как у часового механизма. Его хватает на два с половиной часа в хорошую погоду. Большая волна и сила ветра, слишком большое сопротивление движущей силе, что заставляет винт вращаться. Сейчас на море сильное волнение, но думаю, что дальше будет только хуже. К ночи шторм усилится. За два часа мы не успеем пересечь залив и уйти в свою бухту. Нужен будет ещё один завод.

Мужчина непонимающе смотрел на меня. Я достала карту мужа и показала ему, где мы сейчас примерно находимся, и куда нам нужно попасть.

— Понимаете, это не каравелла, на боте двигатель заводится вручную. Вон устройство для этого. Пока мужчины будут заняты этим, нас целый час будет сносить в сторону открытого океана, а после нам нужно будет вернуться в исходную точку и таки попробовать зайти в свой залив, и далее отыскать нужную бухту. Он вникал, раздумывая, понимая всю сложность нашего положения и свою вину за затянувшееся время в порту.

— А если? На этот период мы с мессиром Луи установим стаксель и грот (парус), и будем работать с ними согласно погодным условиям. Бот продержится на заданном курсе при такой силе ветра как сейчас. Вы встанете за штурвал, донна. Задача удержать его будет непростая. Думаю, что вы справитесь вместе с мадемуазель Илоной, она встанет рядом.

Я хмуро слушала и пыталась понять, что мне нужно будет делать. За штурвалом всегда были капитан Карлос, отец, Луи, да кто угодно, но не я. Я была в роли генератора идей, они воплощали их в жизнь.

— Пойдёмте.

Я решительно стала пробираться к штурвалу. Это заняло какое-то время.

— Показывайте.

Казалось, он уже ничему не удивляясь, стал советоваться с Луи о том, как он видел решение этой проблемы.

На горизонте показался залив, узкой полосой, что вёл к нашей бухте. Вернее, обозначились берега, далёкие, но такие нужные. А посередине виднелся залив. Окажись мы в нём сейчас, и опасность бы практически миновала. Я решительно встала у штурвала. Поняв, что как бы мы ни уклонялись, идя под парусом, курс нужно держать только в направлении виднеющихся берегов. К этому необходимо приложить все силы.

Капитан Луи аккуратно сдвинулся в сторону, я взялась за штурвал и не смогла удержать его одной рукой, герцог, встав за моей спиной, отрегулировал движение судна.

— Итак, княгиня, вы просто держите направление к заливу, что виднеется вдали. Штурвал устроен…

— Как руль у любого вида транспорта, я знаю.

Сказала и закусила обветренные кубы. Контроль, Катя. Нужен контроль.

— Хорошо.

Он будто не заметил моих слов.

— Главное — его удержать, — шептали мои губы.

А руки, вцепившись в штурвал, побелели от напряжения.

— Отойдите герцог, я попробую сама.

Пока всё было под контролем. Рядом возник месье Вейлр.

— Заряд заканчивается, ваша светлость.

— Мне нужна Илона, позовите её, пусть найдёт мои перчатки, да хоть чьи-нибудь. Капитан Луи выполняйте приказы герцога в отношении установки парусов. Вейлр и Ивонн, на вас завод пружины. Желательно до упора. У вас времени час. Пока не усилится ветер, я смогу удержать штурвал.

— Ваша светлость, оденьте это.

И положив руки на штурвал, совсем рядом с моими ладонями, герцог передал мне перчатки. Свои. Большие, нагретые теплом его тела.

— Они вам пригодятся, оденьте, прямо сейчас. У меня есть ещё одна пара, и она где-то недалеко уложена в сумках.

— Спасибо, сеньор дель Альбуркера.

Я поворачиваюсь, находясь невозможно близко от него. Поднимаю голову, и наши глаза встречаются. В этот момент нет сил, чтобы отвести взор. Что происходит? Он склонил голову с уважением. Весь мир вокруг нас исчез, оставив только магический контакт взглядов. Необыкновенное притяжение заполняет, и словно невидимая нить связывает наши души. Вмиг становится ясно — судьба свела наши пути наперекор всему. История долгого ожидания и неизреченных слов. И мы вдруг понимаем, каждый, наверное, по-своему, что наше будущее неразрывно связано. Сила этого взгляда окутывает душу и зарождает новое чувство, которое нельзя описать словами, но можно ощутить каждой клеточкой своего существа.