Зверь (СИ) - "Tesley"
Сильвестр отметил, что воскресший оруженосец Рокэ выглядел весьма неважно. Похудевший и осунувшийся, словно после тяжёлой болезни, он казался потрясённым свалившимся на него горем. Глаза его покраснели, лицо опухло, губы были искусаны в кровь. Видимо, ему ещё не успели сшить траур: он носил фамильные цвета, которые только подчёркивали его нездоровую бледность.
Сильвестр изобразил на лице мину самого глубокого сочувствия.
— Примите мои соболезнования, сын мой! — сказал он вместо приветствия. — Нет ничего горестнее в этой жизни, чем утрата матери!
Юнец хмуро поклонился, стараясь не слишком гнуть шею, и тут же, как вепрь, ринулся в атаку.
— Мне передали, что вы просили меня о встрече, господин кардинал, — резко перешёл он к делу, выпрямляясь. — Что вы хотите сообщить мне о судьбе моего эра?
Сильвестр, не отвечая, благословил братьев Рокслеев и неведомого ему горца (те восприняли оказанную им милость весьма кисло).
— Я рад приветствовать вас, дети мои, — благодушно изрёк кардинал, — и вас, граф, и вас, виконт, и вас, сударь! Благоволите подождать конца нашей беседы в моём доме. А мы с герцогом покамест прогуляемся по яблоневому саду, подышим воздухом и потолкуем.
— Но, ваше высокопреосвященство, — надменно возразил граф Рокслей, — герцог Окделл предложил нам быть свидетелями вашего с ним разговора. Монсеньор, к несчастью, ещё не достиг совершеннолетия. Вы ведь понимаете: в отсутствие опекуна его светлость нуждается в советах тех, кому он полностью доверяет.
— Вы правы, граф, — безмятежно отозвался Сильвестр, не дав уже раскрывшему рот Окделлу вставить словечко, — но свои дела герцог Алва не стал бы обсуждать вместе с вами. Между тем разговор пойдёт именно о нём – об опекуне герцога Окделла. Вы, сын мой, — Сильвестр повернулся к юнцу с отеческой улыбкой, — вольны решить сами: или остаться, чтобы потолковать со мной о вашем эре, или уйти.
— Монсеньор! — воскликнул молодой Джеймс Рокслей с преувеличенным возмущением. — Нам следует удалиться немедленно! Это оскорбление!
Но Окделл, упрямо сжав рот, покачал головой.
— Прошу вас подождать меня, господа, — сказал он негромко, повернувшись к своей свите.
— Это неосмотрительно, монсеньор! — предупредил старший Рокслей, недобро посматривая на кардинала.
Окделл нетерпеливо возразил, сердито блестя покрасневшими глазами:
— Я приехал сюда, чтобы поговорить о моём эре. Я не уеду отсюда ни с чем!
Рокслеи сдались и, бросая на Сильвестра злые взгляды, ретировались к своим лошадям в сопровождении молчаливого надорца, так и не сказавшего ни слова. Расторопный Агний выбежал к визитёрам, настойчиво приглашая их от имени его высокопреосвященства войти в дом и отведать свежесваренный шадди.
Сильвестр, не теряя благодушия, повернулся к юному Окделлу.
— Спустимся в сад, герцог, — предложил он.
Оруженосец Рокэ нахмурился, но последовал по пятам за кардиналом.
Сад был разбит позади особняка. Несмотря на пасмурную погоду дождя сегодня не было, но после надоедливой вчерашней мороси дорожки ещё не успели обсохнуть, а созревшие яблоки глянцевито блестели боками. Их свежий аромат остро ощущался под влажными ветками, и Дик невольно поднял голову, принюхиваясь к знакомому запаху. Скоро крестьяне в окрестностях Окделла начнут делать сидр, и матушка тоже распорядится готовить бочки… На глаза навернулись слёзы, и Дик сердито закусил нижнюю губу. Сильвестр ласково посмотрел на него.
— Я знаю, что вы истовый эсператист, сын мой, — сказал он тем же ласковым отеческим тоном, — но позвольте мне всё же благословить вас.
Он протянул руку, но Окделл шарахнулся назад так, словно кардинал попытался вероломно ударить его кинжалом.
— Вы намерены благословить того, кого собирались убить, господин кардинал?! — с вызовом спросил он, саркастически кривя губы.
— О чём вы, сын мой? — изобразил удивление Сильвестр, не опуская благословляющей руки.
— Разве это не по вашему наущению по моим следам всё время шли убийцы – и в Агарисе, и в Алате, и в Гальтаре?
Сильвестр вздохнул и не спеша сложил руки на груди.
— А разве вы сами, сын мой, не пытались убить своего эра, за которого сегодня приехали просить?
Дик подозрительно уставился на кардинала, Сильвестр также неторопливо и внимательно изучал юного надорца. В душе он чувствовал неприятное удивление. Покойный Эгмонт почему-то всегда напоминал кардиналу дремотный замшелый камень, но его сын походил на свежий слом скальной породы, только что вышедший из-под земли и ощерившийся острыми гранями. Юнец так изменился или был таким всегда?..
— О чём вы говорите, сударь? — поинтересовался Дик сдержанно, испытующе глядя на собеседника. — Я вызвал герцога Алву на дуэль, и он обещал дать мне удовлетворение по окончании срока моей службы.
— Да, но вы решили упредить события, не так ли? — мягко отозвался кардинал. — Я знаю, что до отъезда из Талига вы пытались отравить вашего эра.
Дик опустил глаза.
— Это эр Рокэ сказал вам об этом? — спросил он негромко.
— Нет! Ваш эр не выдал вас.
— Тогда на каком основании вы обвиняете меня, сударь? — не без вызова поинтересовался Ричард, снова упираясь тяжёлым взглядом в кардинала.
— А на каком основании вы, сын мой, обвиняете меня в том, что я якобы направил убийц по вашему следу? Разве у вас есть доказательства этому? — осведомился Сильвестр по-прежнему ласково.
— Я знаю ваши методы, сударь! — вскинул Дик подбородок.
— А я знаю прямоту вашей натуры, — усмехаясь, парировал Сильвестр. — Дадите ли вы слово чести, что никогда не бросали яд в вино вашего эра? (Юнец засопел). Позвольте же мне предложить вам мирный договор: я буду молчать о своих догадках, а вы, в свой черёд, не станете распространяться о своих. Поверьте мне, герцог, так будет лучше для вас самого. Вам выгоднее иметь во мне союзника. Да ведь я и вовсе не враг вам.
— Вот так новость, господин кардинал! — отозвался Ричард с отчётливым сарказмом. — А я полагал, что только враги обкладывают побеждённых контрибуцией. Те налоги, которые по вашему приказанию дерут с Надора, иначе, как контрибуцией, не назовёшь.
— Ваш отец поднял восстание против короля, — напомнил Сильвестр поучительным тоном терпеливого наставника. — Вы должны понимать: мятежникам нельзя оставлять средств, чтобы они не устроили новый бунт.
— Я понимаю, сударь, что из ограбленных и голодных людей получаются дурные подданные, — холодно отрезал Окделл. — Вы разогнали Надорские штаты, вы попрали права и привилегии всех сословий Надора! Чего вы ждали взамен? А Государственные Палаты, которые вы распустили?.. Месяц назад я проезжал Эпинэ, парламенты которого вы тоже разогнали. Знаете ли вы, что эта область негодует против вашей тирании?
— Вы были в Эпинэ? — переспросил Сильвестр задумчиво. — Припоминаю, что с месяц назад там как будто видели бунтовщиков-северян. Кажется, они разгромили какой-то трактир, после чего бесследно исчезли.
— Мои люди просто беспокоились обо мне. Мне пришлось отлучиться… э-э… на задний двор, — покраснев, объяснил Дик. — К несчастью, мой телохранитель решил, что меня похитили.
Сильвестр добродушно засмеялся.
— А вы опасный человек, герцог! — заметил он, всё ещё смеясь. — Как-нибудь у вас случится несварение желудка, а в стране из-за этого произойдёт революция.
— Не преувеличивайте, господин кардинал, — сухо возразил Окделл. — Обычные трактирные беспорядки. Я приказал моим людям возместить убытки. А вот вы даже не думаете об ущербе, который наносите.
— Надорские штаты, парламенты Эпинэ, обе Государственные Палаты… — улыбаясь, перечислил кардинал. — Вы ставите мне в вину то, что я отстранил их от дел, не так ли? Когда вы станете старше, юноша, вы поймёте, что таким государством, как Талиг, должны управлять не палаты и ассамблеи.
— Вы можете говорить мне «ваша светлость», господин кардинал! — надменно вскинув голову произнёс Окделл. — Кто же, по-вашему, должен управлять Талигом? Вы?
